Шуточки жизни
Шрифт:
Укрепив зеркальце так, чтобы на лицо мое падало утреннее солнце, я накладываю макияж и перебираю в памяти события вчерашнего вечера.
– Колись, по какому ты тут делу, – спросила я Игорька, как только мы покинули театр.
– Да так, – небрежно повел плечом Игорек, – пишу теперь для одной газетки, вот нужно было осветить мероприятие…
– Пишешь? – перебила его я.
Журналист. Игорек нынче подвизался журналистом-фрилансером. Ну, разумеется, журналистом мы его еще не видели. Я покачала головой, с восхищением разглядывая его:
– Потрясающе!
Игорек
– Хорошо платят?
– По-разному.
Что означает работу не на одну газетку.
– Но все равно в целом?
– Не очень, – неохотно признается Игорек.
И это тоже в его стиле. Он никогда не пытается изображать из себя крутого. Если по воле случая ему удается выглядеть покруче прочих, то это приятно, но чтобы самому напускать на себя важный вид – нет, это не его амплуа. Поэтому обычно на прямой вопрос Игорек дает такой же прямой ответ. Словом, ничто в мире не меняется – даже стремящийся все успеть Игорек узнаваем.
– Что будем делать? – интересуюсь я.
– Закатимся куда-нибудь. – Игорек принимается озираться, выискивая глазами такси. – А что за кадр?
– Кто? Максим?
– Да.
– Замдиректора, если тебя интересует его должность.
– И все?
– И все, – уверенно отвечаю я.
Игорек – пройденный этап в моей жизни. Хватит мне Димки, который в курсе моих личных дел. Одного мужика-советчика вполне достаточно для девушки. Плодить их ни к чему. Того и гляди, запутаешься.
Игорек машет рукой, останавливая такси.
– И куда мы? – спрашиваю я, забираясь в салон.
– Поужинаем у знакомого в баре. Не против?
– Не против, – вздыхаю я, сообразив, о каком знакомом идет речь.
Несколько лет назад Игорек решил испробовать себя в роли бармена. Развлекался он этим недолго, но успел приобрести друзей, готовых в любое время суток обогреть его, накормить и напоить. Ближайшим к нам оказался Сергей, которого я со времени своего последнего визита в столицу откровенно недолюбливала. Любитель распускать руки, губы, глаза и язык. Язык – чтоб вы ничего такого не подумали – в смысле нести всякий бред.
На мое счастье, была не его смена. Мы посидели с Игорьком, потрепались обо всем понемногу, и он отвез меня в гостиницу. Высаживаясь из такси, я подумала, что готова взять назад свои слова об узнаваемости Игорька. С момента, как мы сели за столик в баре, и до того мгновения, как он прощально махнул мне рукой у дверей моей гостиницы, я общалась с Игорьком обновленным. Обновленным до такой степени, что с трудом отгоняла непрошеные мысли о том, что меня, собственно, связывает с этим парнем? И стоило ли ради этого бросать на произвол судьбы М.А.?
– Ты какой-то квелый, – сообщила я ему в середине первого бокала вина. – Что-то случилось?
– Нет. – Он удивленно взглянул на меня.
– Обычно ты не такой.
– А какой? – усмехнулся Игорек. – Мальчик «перекати-поле»? Ты не забыла, что мы уже все постарели?
– Я считала, что только повзрослели.
–
Я сделала еще глоток вина и уже внимательнее вгляделась в Игоря. Это было удивительно. Мне всегда казалось, что Игорек состарится последним из нас. Такой ритм, такая жажда жизни. И что? Надолго ли его хватило? А может, это всего лишь настроение?
– Да брось ты, – я скорчила гримаску, – ты, видно, не с той ноги сегодня встал.
Он серьезно посмотрел на меня. Взглядом, которого никогда ранее у него не замечалось. Глазами, в которых не скакали чертики. И улыбнулся при этом улыбкой, в которой были назидание и снисходительность, усталость и умудренность. «О черт!» – ужаснулась я и сказала:
– Хей! Такого не бывает!
– Ты о чем? – Игорек непонимающе уставился на меня.
– Не бывает, чтобы за какие-то три года человек изменился так, что теперь его не узнать.
– Правда? – Игорек насмешливо улыбнулся.
– Но ведь я-то, – с опаской проговорила я, – я-то не изменилась? Или как?
– Ты? – Игорек посоображал пару секунд и ответил: – Нет, ты не изменилась. Если, конечно, ты не имеешь в виду цвет волос.
Я с трудом перевела дыхание. Я не имела в виду цвет волос. И фасончик костюма не имела в виду. Меня волновало одно: по сути своей я осталась прежней или уже успела превратиться в жуткую мымру и не заметить этого? Если бы произошло последнее, я бы сочла свою жизнь закончившейся. Потому что во всех своих мечтах о будущем, сколько бы лет я тому будущему ни давала, я видела себя всегда такой, какой была в последние годы. Да черт с ними, с морщинами! Понятно, что от них никуда не денешься. И от лишнего жирка, и от пигментных пятен. Но вот эти глаза – я всматриваюсь в зеркало – они не должны измениться ни в коем случае. Что делать, если в одно чудесное утро я взгляну в них и увижу, что там – пустота, усталость и ни капли прежнего огня? Только пойти и повеситься.
Но сегодня с глазами все нормально. Недосып, конечно, в них светится, но чашечка крепкого кофе способна и его отогнать подальше. Я прохожусь щеточкой по бровям, улыбаюсь своему отражению и поворачиваюсь к столику, на котором стоит поднос с завтраком. Так редко удается попасть в командировку (честно признаться, впервые за шесть лет работы!), что я решаюсь на «разгул» и заказываю завтрак в номер. Кофе, молоко и м-мм… Круассаны… Самые мягчайшие и ароматнейшие круассаны в мире. Я вспоминаю наш разговор с М.А. о путешествиях в большие и малые города России – если там будут подавать такие же завтраки, то я не вижу причин, почему бы мне не посещать их.
Растянуть трапезу больше чем на пятнадцать минут не удается – в голове все время вертится прощальное напутствие М.А.: «Будьте готовы завтра к девяти». Я уже одета, причесана, вот только надо почистить зубы после еды. Я бегу в ванную, попутно гадая, каким образом меня сегодня собираются доставить в офис. Наверное, пошлют за мной кого-нибудь из среднего и чрезвычайно юного персонала…
– Можно? – внезапно слышу я сквозь шум воды.
– Да-да, конечно, – я поспешно рисую себе губы и выглядываю в коридор.