Схватка призраков
Шрифт:
Перед глазами Виктора как живой встал человек с кнутом в руке и свирепым оскалом на загорелой роже.
И тут же нахлынули чужие воспоминания, мысли понеслись галопом, а сердце, наоборот, словно остановилось, чтобы через несколько мгновений забиться по-другому, мощно и уверенно.
Хуан Сантьяго Васкес открыл глаза и с удивлением огляделся, не понимая, где именно находится и как сюда попал. Он сидел на полу просторного, почти пустого помещения в компании старика и симпатичной Девицы. За окном неторопливо
Снег? Откуда на Альвхейме снег? Или это все сон?
– Где я? – спросил Васкес. – Кто вы такие?
– Помни о «маяках», Виктор! – проговорил старик. – Не теряй памяти о себе! Помни о «маяках»!
– Ты с кем разговариваешь? – Васкес попытался подняться, но тело слушалось с трудом. – Ты спятил, дед?
Он все же сумел встать, даже сделать шаг, но в голове что-то закружилось, перед глазами мелькнуло какое-то старинное оружие с узким клинком.
– Проклятие, – пробормотал Васкес и потерял сознание.
Когда Виктор открыл глаза, то обнаружил, что лежит. Голова болела так, словно он шарахнулся обо что-то затылком.
– Ты очнулся! – сказала склонившаяся над ним Джоанна. – А то мы начали беспокоиться!
Глаза девушки лучились тревогой и вниманием, и на мгновение Виктор ощутил, насколько приятно, что она о нем беспокоится.
В поле зрения появилось бородатое лицо Веселова.
– Да, молодой человек, – сказал старый психолог разочарованно. – У тебя ничего не вышло, к сожалению!
– Я понимаю. – Виктор попробовал сесть, и это ему удалось. – Но я буду, буду работать...
– В этом-то я не сомневаюсь. – Веселов перевел взгляд на Джоанну. – Теперь ты, барышня! Женская психика гибче мужской, так что больше шансов, что у тебя все получится! За дело!
С тревогой Виктор смотрел, как Джоанна закрывает глаза, как расслабляются ее руки, лежащие на коленях.
– Давай, – приказал Веселов. – Анна Мак-Фадден!
Джоанна вздрогнула, по ее лицу прошла «волна», и оно приобрело незнакомое выражение – угрюмой и злобной решительности. Поднявшиеся веки открыли наполненный презрением взгляд.
– Где это я? – Голос девушки звучал куда жестче; чем раньше, в нем появились металлические нотки.
– «Маяки», Джоанна! «Маяки»! – напомнил старый психолог.
– Меня зовут Анна, а вы... – Надменная девица поперхнулась, подняла руки и уставилась на них так, точно видела первый раз в жизни. – Я... он... ты...
– Джоанна! – мягко продолжал настаивать Веселов. – Вспомни тот цветок, что подарила тебе в детстве мама!
– Нет! Нет! – Она вскрикнула и закрыла лицо руками. Когда отвела ладони, стало ясно, что Анна Мак-Фадден ушла и на место вернулась прежняя Джоанна. Взгляд ее был растерянным.
– И тут ничего не вышло, – покачал головой психолог. – Ну ничего, в первый раз не получилось, во
Когда Виктор попытался подняться, обнаружил, что мышцы слушаются с трудом, будто целый день ворочал мешки с цементом. Джоанну пришлось просто тащить до комнаты.
– В чем дело? – спросил Виктор у провожавшего их хозяина дома, когда дверь за девушкой закрылась.
– Вы, «призраки», и думать забыли, что такое мышечные зажимы, – усмехнулся тот. – Придется вспомнить!
Исаак Флейшман никогда не жаловался на память. Она была обученным и быстрым слугой, готовым по первому приказу хозяина предоставить все имеющееся в распоряжении.
Но, обнаружив себя в незнакомом доме посреди заснеженного леса, Исаак понял, что не помнит, как сюда попал. Находящиеся тут же старик и девушка выглядели незнакомыми, да еще беспокоили воспоминания о каком-то Викторе Зеленском, агенте засекреченной спецслужбы...
– Прошу меня простить, – сказал Флейшман старику, тщательно скрывая отвращение к низшему существу, не принадлежащему к еврейской расе. – Но что вам от меня нужно?
– Чтобы ты вспомнил, – сказал старик и улыбнулся.
– Что именно? – Флейшман затряс головой, отгоняя непонятно откуда взявшийся образ шпаги.
На мгновение возникло чувство, что у него в голове есть еще кто-то думающий совсем по-другому и управляющий его действиями. Флейшман с удивлением ощутил, что не в силах пошевелиться или сказать что-либо.
А через мгновение он перестал существовать.
– Ну как? – спросил Виктор, вытирая потное лицо. Голова немного кружилась, но больше никакого дискомфорта не было.
– Неплохо, – кивнул Веселов. – Как входить и выходить, ты освоил, но это только первый шаг. Теперь необходимо научиться менять маски с произвольной частотой. При этом промежуточная фаза, когда ты в своем, так сказать, сознании, – тут психолог хихикнул, – должна быть сокращена до нескольких секунд, чтобы остаться не замеченной для постороннего наблюдателя. Понятно?
– Как бы да. – Виктор потер лоб. – Выходит, что я как бы тасую колоду, вытаскивая то одну маску, то другую...
– Именно так, – согласился Веселов. – А твое настоящее лицо между сменами масок должно быть на виду очень недолго. Ну сумеешь стать сейчас еще кем-нибудь?
– Попробую. – Виктор закрыл глаза. Вызвал образ лежанки, утыканной острыми, сделанными из гвоздей шипами. Бернард Шосс, сумасшедший анархист из Кардиффа, в шкуре которого Виктор обитал какое-то время, истязал собственную плоть с помощью такой штуковины.