Схватка призраков

Казаков Дмитрий Львович

– Ну что, сыты? Тогда пойдем в лабораторию! – Судя по решительному виду старого психолога, из отведенных на работу двух месяцев он не собирался терять ни единого часа.

Лабораторией именовался просторный зал на первом этаже. Тут было пусто, если не считать развлекательного центра у одной из стен и стеллажа с кассетами рядом Пол покрывали циновки.

– Присаживайтесь, – сказал Веселов и ловко, точно опытный йог, уселся, скрестив ноги.

Виктор и Джоанна расположились напротив. Старый психолог смотрел на них

пытливо и чуть насмешливо, и его взгляд, хотя он не был ни недобрым, ни давящим, почему-то сложно было выдержать.

– В каждом из вас скрыто по нескольку личностей, – проговорил Веселов после паузы, – в обиходе именуемых масками. И хотя каждую после применения якобы стирают, уничтожить их полностью невозможно. Эмоциональные стереотипы, поведенческие шаблоны, идеи и убеждения в той или иной степени сохраняются в подсознании... Если этот «багаж» становится слишком тяжел, то происходит «слом», в одном теле поселяются несколько сознаний, враждующих между собой и ведущих борьбу за главенство. Вы меня понимаете?

– Да, – сказала Джоанна. Виктор кивнул.

– Великолепно. Тогда продолжим, – Веселов улыбнулся. – Нам с вами нужно изобразить «слом» достаточно достоверно, чтобы обмануть моих коллег.

– А приборы? – поинтересовался Виктор. – Ведь сканеры покажут, что мы нормальны!

– Не смешите меня! – Старый психолог покачал головой. – Эти приборы дают лишь вспомогательные сведения. Да, они покажут электрическую и нейронную активность разных частей головного мозга. Но разве безумие определяется ими?

В наступившей паузе стало слышно, как шумит за окном ветер.

– Короче говоря, вам предстоит оживить все ваши маски одновременно, – голос Веселова сделался жестким, требовательным, – и научиться менять их одну на другую так, чтобы создавалось впечатление «слома». Основное ваше отличие от истинного безумца будет состоять в том, что одна из масок, соответствующая вашей первоначальной личности, должна быть сильнее остальных и управлять процессом. Но тут мы сталкиваемся с одной проблемой. Вы понимаете с какой?

Виктор пожал плечами, Джоанна замотала головой.

– Первоначальная личность в процессе превращения в «призрака» уничтожается почти полностью. Это приводит к тому, что она становится более слабой, чем личности-маски. – Веселов вновь сделал паузу. – По большому счету, это и является причиной «слома». Так что вам помимо воскрешения масок придется в определенном роде возродить еще и себя...

– Создать еще одну маску? – уточнил Виктор.

– Именно, – кивнул старый психолог.

– Но, сэр, за последние несколько месяцев я был вынужден примерить три маски – и не скажу, что это далось мне легко... Мне кажется, что еще одной я не выдержу!

– Зовите меня просто Андрей, – сказал Веселов. – А что до твоей проблемы – мы с ней обязательно справимся. Я тебе обещаю!

– Хорошо, – кивнул Виктор.

– Тогда

приступим! – Хозяин дома потер в нетерпении руки. – Для начала вы должны вспомнить, кем были, и изложить все, что вам удалось выудить из памяти, на пластике. Яркие переживания, события, ощущения. В любом виде – записей, рисунков, чего угодно.

Веселов встал, проковылял к стеллажу, снял с одной из полок стопку листов писчего пластика и две коробки с фломастерами.

– Вот, работайте! – Половина листов и одна коробка достались Виктору, все остальное – Джоанне. – Спешить не надо, если в три дня управитесь, будет совсем хорошо. Возникнут любые вопросы – с удовольствием отвечу. А теперь позвольте вас оставить.

И старый психолог, прихрамывая, скрылся за дверью. «Призраки» остались одни.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Джоанна.

– Что он мастер своего дела, – отозвался Виктор. – И что нам придется очень непросто...

– А еще говорят, что сойти с ума легче легкого, – буркнула девушка и полезла в коробку с фломастерами.

13 января 2229 года летоисчисления Федерации Земля, окрестности Красноярска

Виктор зевнул и потер тяжелую после интенсивной умственной работы голову. Спину от долгого нахождения в согбенном положении ломило, глаза слипались, хотелось лечь и подремать.

За окном темнело. Скоро хозяин дома пригласит гостей пить чай. Как в старой доброй Англии – в пять часов.

Перед Виктором, сидящим на полу лаборатории, лежали девять листков. Каждый из них был исписан и изрисован так, что не оставалось свободного места, а сверху мешанины слов и рисунков обязательно красовалось имя.

«Виктор Зеленский» – на первом.

«Авдей Борисов» – на последнем.

Они все были тут: мусорщик Хуан Васкес из Мехико, социолог Рышард Крачковский, Джафар Аль-Фараби, приверженец секты Крестоносцы Ислама, Бернард Шосс, женоненавистник и националист, сионист Исаак Флейшман; горожанин из метрополии Дмитрий Орлов и обитатель колониальных джунглей Камаль Ахмед.

Арнольд Ватеррос и Джованни Капраччо не входили в список личностей-масок, официально использованных капитаном Зеленским, так что Виктор не стал возиться с ними.

– Ты все? – поинтересовалась расположившаяся неподалеку Джоанна. Перед ней тоже были разложены листы, но в куда меньшем количестве. – Закончил, – ответил Виктор. – А ты как?

– И я. – Девушка вздохнула, помассировала виски. – Давненько я так не напрягала память...

Дверь скрипнула – и в лабораторию шагнул Веселов.

– Ага, болтаете! – улыбнувшись, сказал он. – Это хорошо! Значит, работа завершена? Ведь так?

– Да. – Спорить было бесполезно.

– Отлично! – Психолог возликовал. – Тогда сейчас я вам объясню, зачем вы все это делали!