Схватка профессионалов
Шрифт:
Дорога сделала плавный поворот, огибая один из последних холмов на их пути. Старший лейтенант хорошо знал это место, после которого следовал ровный, как стол, участок степи. «Половина пути пройдена, – облегченно подумал офицер и посмотрел на часы. – Ого, мы даже опережаем график, значит, прибудем раньше расчетного времени». Начальник автоколонны тут же поморщился. После войны в Чечне, на которой он провел без малого восемь месяцев, старший лейтенант стал суеверным и остерегался зарекаться. Невольно отступив от своего принципа, он хотел немедленно постучать по дереву, но деревянных деталей в кабине грузовика не оказалось.
…Илья Сажин первым заметил показавшийся из-за поворота бронетранспортер. Командир боевиков выбрал себе огневую позицию
Володя увидел, как передние колеса БТРа наехали на полоску срезанного дерна, под которой он закопал два противотанковых снаряда. Садистская улыбка на его лице стала еще шире, руки нервно задрожали, и Володя свел вместе зажатые в руках концы проводов. Цепь замкнулась. За двадцать метров от аккумуляторной батареи с концов проводов на взрыватели артиллерийских снарядов соскочила электрическая искра, и в то же мгновение под колесами БТРа вспыхнуло пламя. Направленный взрыв выжег в броне огромную воронку, через которую внутрь БТРа ворвалось бушующее пламя вместе с брызгами расплавленного металла. Бронетранспортер, подброшенный взрывом, сначала завалился на бок, а затем и перевернулся. Как правило, при попадании кумулятивного снаряда в бронемашину погибает весь экипаж, но бывают и исключения. При нападении на автоколонну командир боевиков подобного исключения допустить не мог. Чтобы избежать возможных потерь, боевикам требовалось полностью уничтожить все боевое охранение. Поэтому сразу после взрыва фугаса Сажин схватил приготовленный к выстрелу огнемет, поймал в перекрестье прицела перевернувшийся БТР и нажал на спусковой крючок. С ревом пронеслась над дорогой выпущенная из раструба зажигательная граната и врезалась в борт бронетранспортера. Раздался мощный взрыв, превративший в пылающий костер весь корпус БТРа.
На глазах начальника автоколонны, водителя грузовика и его напарника бронетранспортер с боевым охранением исчез в пламени взрыва. При этом старший лейтенант даже успел заметить дымный след реактивного выстрела, протянувшийся от зарослей придорожных кустов по направлению к БТРу, но спасти оставшихся в бронетранспортере людей начальник автоколонны уже не мог.
– Засада! Разворачивайся! – что есть силы закричал он водителю.
Но парализованный видом объятого пламенем БТРа водитель ничего не слышал. Единственное, что он успел сделать, – это ударить по тормозам, когда «Урал», продолжая движение, едва не въехал в пламя.
– Разворачивайся! – Старший лейтенант схватил водителя за плечо.
Тот повернул к командиру свое перекошенное ужасом лицо, но так и не успел ничего ответить, потому что в этот момент ему в голову угодила выпущенная снайпером пуля.
Своему снайперу Сажин поручил обездвижить следующий за бронетранспортером грузовик, и тот отлично справился с поставленной задачей, застрелив водителя. Мельник успел разглядеть, что в кабине «Урала», кроме водителя, сидят еще два человека, поэтому продолжил стрельбу, намереваясь поразить и их.
На лобовом стекле «Урала» одна за другой начали появляться пробоины. Вскрикнул второй водитель, получив ранение в грудь. Тесное пространство кабины стало смертельно опасным, и старший лейтенант, распахнув свою дверь, выпрыгнул из машины на дорогу. А к «Уралу» с разных сторон уже бежали покинувшие свои укрытия боевики. Впереди всех оказался бывший старшина Баюн. Заметив выпрыгнувшего из кабины человека, он вскинул автомат и выпустил в него короткую очередь. Боевика отделяло от старшего лейтенанта не более двадцати метров – промахнуться с такого расстояния практически невозможно. Но Баюн стрелял на бегу, и почти все выпущенные им пули прошли мимо, лишь одна зацепила левое плечо старшего лейтенанта. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, офицер упал на песок, судорожно шаря здоровой рукой за пазухой в поисках пистолета. Наконец пальцы нащупали во внутреннем кармане рифленую рукоятку «макарова». Старший лейтенант плотно обхватил рукоятку пистолета и, выхватив из-за пазухи оружие, начал стрелять в первого из бегущих к нему боевиков. Он успел сделать только два выстрела – заметив в его руке пистолет, второй боевик резко остановился и разрядил в тело старшего лейтенанта почти весь магазин. Но угасающим сознанием старший лейтенант все же успел заметить, как первый выронил автомат и, схватившись за живот, повалился на землю.
Опередив сраженного выстрелами Баюна, к машине подбежал Рогалев. Перепрыгнув через тело офицера, он поднялся на подножку и заглянул в кабину. Оба водителя уже не подавали признаков жизни. Тем не менее Рогалев направил на них ствол автомата и нажал на спуск. Расстреляв оставшиеся в магазине патроны, он спрыгнул обратно на землю.
– Эти готовы, – доложил боевик Сажину.
Но тот на это никак не отреагировал. Сажин стоял возле тела бывшего старшины Баюна, своего прежнего сослуживца и напарника по афганским рейдам и нападениям на инкассаторов. В свое время Баюн спас Сажина от душманской пули и вот сейчас сам получил две пули в живот от российского офицера. Баюн был жив. Он даже не потерял сознания, но с первого взгляда становилось понятно, что ранение очень серьезное. На животе вся одежда намокла от крови, даже ватный бушлат пропитался кровью почти насквозь.
– Его лучше пристрелить, чтоб не мучился, – услышал Сажин позади голос Рогалева.
Командир медленно повернулся к боевику – взгляд из-под сдвинутых к переносице бровей не предвещал ничего хорошего. Рогалев попятился.
– Эй, ты чего, командир? – пробормотал он. – Ты же сам понимаешь, ему не выкарабкаться. Ранения слепые. Обе пули в животе. Без хирурга нам их не вытащить, а где мы здесь возьмем хирурга? Ему так и так конец, так лучше кончить его самим, чтоб не мучился.
Баюн прекрасно понял смысл слов Рогалева, но для возражений у него уже не было сил, и бывший старшина лишь что-то жалобно простонал. Этот стон вывел Сажина из оцепенения.
– Я сейчас тебя кончу, щенок! – воскликнул он и вскинул автомат, нацелив его на Рогалева.
Сажин действительно готов был нажать на спусковой крючок, но его остановил окрик Ковалева.
– Он прав. – Ковалев кивком указал на Рогалева и отвел в сторону автомат Сажина. – Раз уж мы ввязались в это дело, надо оставить эмоции.
Почувствовав поддержку, тот тут же предложил:
– Если тебе не с руки, командир, я могу сделать это и сам.
На этот раз Сажин ничего не сказал, а лишь молча стиснул зубы.
– Отойдите все! – наконец приказал он.
Боевики, включая и Рогалева, послушно отошли в сторону, а Сажин вновь повернулся к лежащему на земле Баюну.
– Пойми, так и для тебя будет лучше, – прошептал он, нацелив автомат в лицо своему бывшему сослуживцу и напарнику.
Баюн во все глаза смотрел на своего командира, но уже не стонал, а лишь беззвучно шевелил губами. Раздался одиночный выстрел, и во лбу Баюна образовалась аккуратная дырочка. Сажин опустил автомат и поспешил отвернуться, чтобы не видеть у своих ног труп напарника, считавшего его своим другом.