Схватка с чудовищами
Шрифт:
В те же дни властями было принято решение о выводе из столицы мужского населения, способного носить оружие и стрелять. 19 октября Антона Буслаева наконец вызвали в Пролетарский райвоенкомат, вручили приказ сформировать роту из уголовников, отбывающих наказание в Таганской тюрьме.
Начальник тюрьмы скептически отнесся к этой затее, полагая, что заключенные разбегутся по домам и станут продолжать преступное ремесло. Но все же подчинился приказу, открыл камеры, построил на тюремном плацу свыше четырехсот зэков, осужденных за грабежи, разбой, изнасилование, дерзкое
Буслаев обошел строй, заглядывая каждому в глаза, потом встал на ящик, объявил, что Родина в опасности и все они освобождаются из-под стражи и направляются на передовую, где должны будут искупить свою вину кровью. В этом случае с них будет снята судимость, и они вновь обретут честь и достоинство гражданина. Предупредил: отношения будут строиться на приказе и дисциплине; в общении — никаких кличек, друг друга называть уважительно, по имени и фамилии, каждый должен ощутить себя воином Красной Армии.
Была снята охрана. Бывшие зеки готовились к длительному переходу к месту военного обучения. Когда Буслаев знакомился со списочным составом заключенных, начальник тюрьмы сказал: «И как это тебя, не имеющего опыта работы с уголовниками, назначили на такое дело? Среди них есть и такие, которые, чуть что, могут и ножом пырнуть». Это Антона насторожило. И тогда он поступил просто: Голикова назначил начальником штаба роты. Власова — своим заместителем по питанию и фуражу. Галиулина — заместителем по ночлегу и банным дням. Ну, а если человеку доверяешь, вряд ли он схватится за нож. К тому же они слыли непререкаемыми авторитетами. Себе оставил связь с райвоенкоматами по пути следования «войска». Роту разбил на взводы, командирами которых назначил также авторитетных зеков, способных держать дисциплину.
Ранним утром 20 октября перед строем назвал конечный пункт похода — город Йошкар-Ола. Командирам взводов приказал своевременно докладывать о случаях натертостей ног и обморожения. Покинули зеки тюремное пристанище без сожаления. Перед ними открывалась заманчивая перспектива свободы. Да и каждый чувствовал беду, нависшую над Родиной. Это сплачивало, мобилизовывало.
Снег выпал 4 октября и таять, видно, не собирался. Напротив, набирали силу русские морозы. «Пока мы собираем под Москвой железный кулак для контрнаступления, зима уже начала полномасштабное контрнаступление своими средствами», — размышлял Буслаев, шагая во главе роты с котомкой за спиной, еще отцовской, времен первой империалистической войны, в сильно поношенном демисезонном пальто и кепке, в модных парусиновых туфлях с утиным носом.
«Милая Валюша, как недостает мне тебя! Хочется любоваться твоим красивым лицом, чарующей белозубой улыбкой, слышать журчащий, как весенний ручеек, голос. К сожалению, это невозможно. Я даже не знаю, где ты находишься. Остается одно: представлять тебя в своем воображении, говорить с тобой, прибегая к эпистолярному искусству предков, через письма. Надеюсь, когда-нибудь ты их прочитаешь и познаешь всю глубину моих чувств к тебе, а заодно узнаешь, с чего для меня началась война.
И как же глупо между нами все получилось. Я до сих пор не могу простить себе этого.
Письма мои будут общей длиною в тысячу километров. Таково расстояние от Москвы до Йошкар-Олы, которое я по морозу вышагиваю со скоростью 30–40 километров в сутки по проселкам и лесным дорогам, от деревни к деревне, от поселка к поселку. Справа параллельным курсом спешат на восток поезда, везущие раненых фронтовиков, оборудование эвакуируемых заводов. На запад же мчатся танки, орудия, минометы. Слева вдоль дорог покорно бредут стада коров и овец, перегоняемых из западных областей страны в области восточные.
Удивляешься? Я тоже диву даюсь. Мечтал о карьере ученого. Война же все планы нарушила. Тебя забросила куда-то на запад, меня же гонит на восток. Как в той песне поется. И вот я — предводитель „войска“, да не простого, а состоящего из уголовников и поэтому необычного. Мне их вверили, чтобы доставил в глубокий тыл страны. Там зеки пройдут военную подготовку, и — на фронт. Я тоже попрошусь на передовую. Быть может, тогда и увидимся с тобой.
До сих пор не могу избавиться от мысли: как мог фашистский „юнкерс-52“, пролетев незамеченным две тысячи километров над нашей территорией, остаться не обнаруженным войсками ПВО? И это за месяц до начала войны! Гитлеровцы, таким образом, лишний раз убедились в „прочности“ нашей воздушной обороны. Слышал, это вызвало переполох в Кремле. Но сделан ли из преподанного урока надлежащий вывод? Если да, то почему на фронте мы терпим поражение за поражением?..
Смотрю на своих заместителей: славные ребята. Но ведь это заключенные, которые освобождены из тюрьмы под залог собственных жизней. Один из них — вор-домушник. Другой и вовсе грабитель с большой дороги. Начальник штаба „медвежатник“, запросто вскрывавший сейфы любой сложности. Есть в роте и аферисты, лица, совершавшие дерзкие налеты на поезда, хулиганские действия. Одним словом, клетка со львами, пантерами и тиграми, а я среди них — дрессировщик. И мне почему-то вовсе не страшно среди них.
Я присматриваюсь к этим людям и думаю: не родились же они такими? Тогда как ими стали? Пока ясно одно: каждый из них — следствие чего-то. Но где причина?
Ты, Валюша, сразу нашла бы ответ на этот вопрос. Мне же приходится ломать голову. В самом деле. Человечество, как биологическое сообщество, едино. Но почему тогда одни люди живут собственным трудом, другие же предпочитают паразитировать на их шее и в корысти своей способны лишить жизни всякого, кто стоит на их пути?
Кто виноват в этом? Наследственность? Социальные условия? Вероятно, и то, и другое.
В самом деле.
Ребенок наследует от родителей нервный тип — темперамент, предрасположенность к отдельным болезням, наклонности к точным или гуманитарным наукам. Но в таком случае, может быть, существует и наклонность к паразитическому образу жизни, которая передается с генами? Этакий ген-паразициум!
Помнишь, в курсе психологии — характер индивида складывается на базе темперамента, воспитывается семьей, средой, обществом. Вот здесь-то, Валюша, вероятнее всего и кроется ответ на мой вопрос. Многое, конечно, зависит от самой личности, от заложенного в генах, от наследственности, но еще больше — от того, кто ее воспитывает. Убийца, скорее всего, воспитает убийцу. Честный труженик — работягу, творца.