Схватка с кобрами

Томас Крэйг

– Наш уважаемый премьер-министр цепляется не только за жизнь, В.К. Но, братец, как он может подписать? Он же в коматозном состоянии.

– Тогда президенту следует немедленно назначить выборы. Какой смысл ждать, когда Чопри загнется... или очухается, чтобы поставить свою подпись?

– Спокойно, В.К. Несколько дней, всего несколько дней. Все идет так, что лучше не придумаешь. Ты отправляешься в Пенджаб и с печально-торжественным видом смотришь в камеры. Оставь совещание на меня.

В.К.Шармар посмотрел на стол. Взгляд остановился на личном письме с соболезнованиями от Питера Шелли, доставленном час назад кем-то из представительства британского

верховного комиссара. Сжав кулаки, в бешенстве воскликнул:

– Как только подумаю, что могла наболтать ему эта баба!..

Пракеш Шармар тоже сердито прищелкнул языком, но потом успокаивающе пробормотал:

– Что бы она ему ни наговорила, В.К., он помалкивает. Перестань волноваться. Все верят, что Касс всего лишь сексуальный убийца... – Шармар поморщился, недовольный легкомыслием брата. – Письмо Шелли – лишнее тому доказательство. Думаешь, стал бы он посылать такое доброжелательное письмо, если бы до ушей Лондона дошло, к чему, как показалось Кассу, он стал подбираться, и там этому поверили?

Он небрежно разогнал дым и раздавил окурок в украшенной витиеватой резьбой деревянной пепельнице.

– Но эта сука могла столько ему рассказать!

– Видно, не рассказала... или Касс забыл спросить. Или просто не поверил услышанному?..

– Тогда не нужно было?..

– О, нет, В.К. Живая Сирина была слишком опасна... да еще влюбленная в Касса. Очень ненадежна. Могла пойти на безрассудный шаг. – Подняв глаза к высокому потолку, Пракеш вздохнул. Затем взглянул на окна, в которые, по твердому убеждению Шармара, просилась вся Индия... чтобы принадлежать ему. В кабинет падали косые лучи солнца. Их гаснущий свет золотил крыши и купола храмов. – Теперь, спустя неделю, – убеждал Пракеш, – можно быть уверенным, что Кассу не было известно что-либо мало-мальски важное. Может быть, он и затеял эту любовную интрижку, чтобы прощупать тебя... но продолжил ее ради собственного удовольствия. Его коллеги в представительстве Верховного комиссара верят, что он виновен. Ты же слышал запись их разговора в тюрьме, В.К., что может быть более обнадеживающим? Шелли сообщат, что Касс убийца.

– Да-да... – кивнул Шармар, указывая на письмо с соболезнованием. – Видно, что Питер смущен... это очень хорошо, Пракеш, очень хорошо!

Сигнализируя о звонках, ждущих ответа, на стоящем справа телефонном пульте теперь горели почти все лампочки. Может быть, не приходя в себя, уже скончался Чопри? Вряд ли. В этом случае их беседу с Пракешом прервали бы.

Однако надо было решить ряд неотложных дел в Дели. Ему так не хотелось лететь в Пенджаб осматривать обломки авиалайнера, разбросанные трупы, предметы багажа и куски металла. Проклятые сикхские террористы, всегда не вовремя!

– Опять озабочен, В.К., – снова закуривая, шутливо заметил Пракеш. – Вижу по лицу. С совещанием я справлюсь.

– Думаю, Пракеш... думаю. И не о Конгрессе, не о выборах. Думаю о том, что лучше бы этот тип, Касс, совсем не появлялся в суде, ни здесь, ни в Англии, ни теперь, ни в будущем. Ты понял?

Пракеш сидел, разглядывая ногти. Помолчав, сказал:

– Несчастный случай устроить нетрудно... но еще рано. Не теперь. Время неподходящее. С Касса не спускают глаз. Кроме его коллег, вряд ли будут другие посетители. Поэтому, когда внимание ослабнет, возможно, произойдет несчастный случай. Скажем, один из преданных поклонников Сирины, обезумевший от горя и охваченный жаждой мщения.

– Хорошо.

– А теперь ступай делать заявление для печати в связи с этим

авиалайнером. Изобрази самое печальное выражение, братец, и забудь о кашмирских землях и зельях – в конечном счете, Касс, скорее всего, ничего о таких пустяках не знает!

– Уж не хочешь ли ты вывести меня из себя, Пракеш? Думаешь, по мне лучше, чтобы она была жива?

– Нет, знаю, что это не так, В.К. Ты хотел ее смерти после ее первой неверности, – заверил он, опершись пальцами о край стола.

Шармар встал и подошел к окну. Парламент-стрит и Коннот-плейс запружены транспортом. Его взгляд скользнул по пыльным газонам Раджпатха в сторону арки "Ворот Индии", затем снова повернул на север, к окружавшим Коннот-плейс подернутым дымкой кварталам многоэтажных зданий. Купола и башни позади современных кварталов скрылись в пыльной вечерней мгле. Деловой центр разъезжался по домам.

Все правильно. Пракеш справится с совещанием фракции, пожалуй, даже лучше него, без горечи признал он. Умело, спокойно, без броских эффектов и саморекламы он выскажет соображения в пользу выборов. Уставшее от прожитых лет сердце Чопри может отказать в любой момент, и, пусть они не обязательны, следует ожидать новых выборов. Нужно во что бы то ни стало пойти на выборы, потому что именно сейчас самое время добиться прихода к власти еще одного, более слабого, правительства меньшинства. До того как фундаменталисты из Джаната парти станут сильными, как никогда, достаточно сильными, чтобы отобрать власть у Конгресса. Он успокаивающе потер лоб большим и указательным пальцами. Они должны иметь правительство меньшинства, слабое, с надежными партнерами. Только тогда задуманный план имеет шанс... самое время. Такое подходящее!..

В этом они всегда сходились и ради этого работали, провели в премьеры больного старого Чопри, понимая, что тяжелое бремя окончательно подорвет его здоровье и оставит двери его кабинета открытыми для...

Он прижал пальцы к виску, будто приставил пистолет, потом потер костяшками пульсирующую вену. Проклятый Чопри, как на него похоже – не хочет умирать, и все тут!

Словно читая его мысли, Пракеш негромко произнес:

– Получится, В.К., получится. Время есть.

– Да, конечно, – раздраженно ответил Шармар.

Зазвонил телефон двусторонней связи, и он стремительно повернулся, спеша ответить. Дай Бог, чтобы умер старый хрыч, подумал он. Прямо теперь.

* * *

– Ой, дорогая, извини, что вытащил тебя из душа! – проворчал Хайд в телефонную трубку, лежа на измятых простынях и глядя на потрескавшийся потолок. По штукатурке, видно, в поисках добычи, разгуливал большой паук. В застоявшейся духоте комнаты неумолчно жужжали мухи. Тонкие занавески на окне не шелохнутся. – Ничего устроилась? – кисло ухмыльнувшись, спросил он.

Роз разместили в одном из лучших апартаментов в отеле "Клэридж" на Аурунгзеб-роуд по южную сторону Раджпатха. Он выторговал его у Шелли в качестве компенсации за дыру, в которой для прикрытия пришлось поселиться самому.

– Прекрасно. А как ты?

– Дыра... На, послушай. – Он протянул трубку к окну. Ветхий грязный отель располагался в квартале Пахаргандж рядом с главным вокзалом. – Слышишь? – спросил он, прикладывая трубку к уху.

С него градом катил пот, будто уличный шум превращался в кинетическую энергию. Голова раскалывалась от оглушительного рева машин, пронзительных криков людей и животных. В воздухе висел тошнотворно-сладкий запах грязных выхлопных газов.