Схватка с оборотнем
Шрифт:
— Сделаем так, — предложил полковник, — сегодня мы с вами проработаем все материалы и тогда уже решим относительно ареста Спиридонова.
Миронов согласился. Весь день и вечер были посвящены выяснению деятельности Спиридонова в Закарпатье. Просмотренные материалы укрепили Миронова в его мнении, что Спиридонова следует немедленно арестовать. В отличие от местных товарищей, которые считали, что Спиридонов — центр целой сети или группы, Миронов был уверен, что Спиридонов лишь звено в цепи, созданной Соколовым. Поэтому он настоял на том, что завтра утром Спиридонов будет доставлен в управление. Миронов спешил приступить к допросу, так как был убежден, что за Спиридоновым стоит фигура покрупнее — сам Соколов.
Но на следующее утро события приняли неожиданный оборот.
В субботу в ресторане за городом собралось большое общество. Это были люди разных профессий: художники, адвокаты, работники торговли, врачи… Все присутствующие, за исключением нескольких компаний, явно приезжих, были знакомы. Разговаривали между собой громко, смеялись. А когда оркестр заиграл «Черемшину», все запели. В это время в зал вошла красивая женщина в вечернем платье, а следом за ней двое мужчин. Один — темноволосый, худощавый, другой, крепкий рослый с голубыми глазами, — Спиридонов. У него было немолодое лицо с жестким и решительным выражением. Все трое прошли, раскланиваясь, между столиками и сели неподалеку от оркестра.
По тому, как охотно помчался к столику вновь прибывших официант, стало ясно, что Спиридонов и оба его спутника тут известны. И известны с сомнительной стороны. Это было заметно по взглядам и усмешкам мужчин после того, как они раскланялись со Спиридоновым.
Оркестр заиграл летку-енку. Зал пришел в движение. Женщины и их партнеры устремились к месту для танцев, Отплясывал и Спиридонов, держа за талию высокую даму. Изредка склоняясь к плечу партнерши, он что-то нашептывал ей на ухо.
— Кто эта женщина? — спросил один сотрудник другого, тоже наблюдавшего за Спиридоновым.
— Жена Ласло Ковача, — и тот кивнул на тонкого темноволосого человека.
— И часто Спиридонов появляется в их обществе?
— Часто.
— Он женат?
— Да. Но жена живет где-то в Поволжье. Приезжает изредка.
— Разведен?
— Нет.
— А какое у него образование?
— После войны окончил строительный институт. Работал в Сибири. Потом перешел в торговую сеть.
— И что же это за троица?
— Ковач когда-то служил в хортистской армии. Сдался в плен в конце сорок четвертого года. Сам он местный и после войны остался здесь. Работал на почтамте, затем перешел на трикотажную фабрику, окончил какие-то курсы. Теперь работает на фабрике технологом.
— Хорошо работает?
— Жалоб нет. Года три назад стал появляться в обществе Спиридонова. Что их связывает, пока неизвестно.
Танец кончился. Спиридонов подвел к столику свою даму, и скоро все трое уже беседовали о чем-то. Веселье в зале продолжалось и даже нарастало. Сотрудник, поглядывая на Спиридонова, обратил внимание на его нервное состояние. Иногда посреди разговора Спиридонов вдруг оглядывался и смотрел на кого-нибудь из присутствующих, и каждый раз в тот самый момент, когда разговор шел, видимо, о нем, так как взгляды собеседников были устремлены в его сторону.
— Очень нервный, — поделился своим мнением сотрудник.
— Да, я тоже заметил. Напоминает игрока, пошедшего с последней карты.
— Узнать бы, какой банк он хочет сорвать.
В этот момент сидевший к ним боком Спиридонов оглянулся, и глаза одного из сотрудников встретились с его напряженным взглядом.
Заиграли «коло». Сразу же образовался большой круг танцующих. Танцевала и мадам Ковач. А тем временем Спиридонов и ее муж тихо говорили, склонив друг к другу головы.
При возвращении из ресторана случилось непредвиденное. На дороге произошла авария. Следовавшие на большой скорости за «москвичом» Спиридонова сотрудники зацепили вынырнувший им навстречу автобус. Жертв не было, но машина сломалась. Пока радировали в управление, пока прибыла замена, спиридоновский «москвич» исчез. До утра шли поиски, но безуспешно.
Утром Миронов узнал о случившемся. Он задумался над тем, что могло заставить Спиридонова сбежать, а то, что он сбежал, у Миронова не вызывало сомнений, хотя сотрудники, участвующие в наблюдении за Спиридоновым, считали, что он едва ли мог их заметить. Миронов решил пока не заниматься выяснением причин исчезновения Спиридонова, это дело он поручил майору Яковенко, а сам, переговорив с начальником управления, попросил санкции на обыск квартиры Спиридонова. Санкция на обыск была получена.
Миронов отправился на квартиру Спиридонова, там уже находился Яковенко. В прихожей сидели две женщины — понятые. Трое сотрудников аккуратно осматривали вещи и книги. Миронов окинул квартиру взглядом: он любил сразу составить первое впечатление. Это была старая трехкомнатная большая квартира с высокими потолками и огромными окнами. Последняя комната с альковом служила спальней, в ней стояла старинная лакированная кровать. По стенам шли стеллажи, на которых стояли книги со старыми, ветхими корешками. Современных книг не было. Книги были на двух языках — русском и английском. В выдвижном шкафу висело несколько костюмов, зимнее пальто. В старом лакированном шифоньере висели нейлоновые сорочки, льняные рубашки, пуловеры, несколько красивых платьев с бирками французских фирм.
На ночном столике лежала книга. Миронов раскрыл ее. Это было дореволюционное издание Пшибышевского. В другой комнате было просторнее. Вещей мало. Вдоль стен прогибались под тяжестью книг стеллажи. Яковенко стоял у столика-бюро, сделанного в начале девятнадцатого века, и рассматривал ворох бумаг, извлеченных из его ящиков.
— Что там? — спросил Миронов.
— Какие-то накладные без названия товаров и печати.
Миронов продолжал осмотр. Квартира эта была своеобразна. Свечи в высоких шандалах стояли на круглом столе, висели они и в подсвечниках, прикрепленных к стене. Вдоль витражей в двух углах стояли гнутые резные кресла с красными парусиновыми спинками.
— Ну что вы скажете на это, Прокопий Семенович? — спросил Миронов, указывая на обстановку комнаты.
— Умел жить человек, — чуть насмешливо ответил Яковенко. — Вы загляните в ванную.
В ванной комнате на полке лежали в большом количестве самые различные кремы, лосьоны, пасты…
Миронов, несколько озадаченный, вышел в прихожую. Женщины-понятые сидели, тихо переговариваясь.
— Сейчас мы составим протокол, — обратился к ним Миронов, — и отпустим вас. Шумно жил ваш сосед?
— Нет, не очень, — сказала одна, — иногда только заведет проигрыватель, он у него очень мощный. Но только до одиннадцати.
— А зачем йому туточки веселье разводить, — вмешалась вторая, — вин знав, дэ йому гулять можно.
— А где же?
— А на даче.
— У него была дача?
— А шо вон мало зарабатывал?
Миронов помолчал, обдумывая это сообщение.
— Что он был за человек? — спросил он соседок.
— Та шо за людина, — ответила словоохотливая темноволосая украинка, — мы ж того и нэ спийзнали: здравствуйте та прощайте. Вин размовляты не любил.
— Вы с этим согласны? — спросил Миронов вторую женщину.