Схватка вслепую
Шрифт:
– Кто они такие? – спросил он наконец, не открывая глаз.
– Я не знаю, – торопливо ответил охранник. – Я и вправду этого не знаю! Они мне ничего не говорили… Они лишь пообещали мне деньги. Много денег! А я бедный человек. У меня большая семья, а мой дом разрушен.
– И это все?
– Да, все, – сказал охранник. – Хотя… Еще они сказали, что сражаются за Ливан. За светлое будущее страны. Такое будущее, в котором никогда не будет войн и все будут жить мирно и богато.
– Ты мог бы их узнать?
– Нет, – ответил охранник. – Они приходили ко мне ночью, и их лица были закрыты. На посольство они также нападали с закрытыми лицами…
– Да, – произнес
– Что со мной будет? – спросил охранник испуганным и заискивающим голосом. – Я, конечно, понимаю… я не должен был так делать, но… я готов искупить свою вину. Помочь их поймать… тех, которые… Вы только скажите, что мне надо делать, и я сделаю все, что вы прикажете! Я не обману!
Но Мансур ничего не ответил. Он лишь подал молчаливый знак, и охранника увели.
А Мансуру нужно было осмотреть машину и попытаться найти хоть какие-то следы, которые могли бы привести к похитителям.
…Осмотр машины и прилегающей местности ничего, по сути, не дал. Никаких видимых следов, никаких второпях брошенных предметов Мансур с подчиненными не обнаружили. Свидетелей нападения установить также не удалось. Конечно, свидетели были, потому что нападение произошло в городе, а в городе множество людей. Однако это была лишь теория. На практике же никто из жителей близлежащих домов не пожелал свидетельствовать, все в один голос утверждали, что ничего не видели и не слышали.
Мансур такому людскому упорству не слишком и удивился: он этого ожидал. В стране шла война, в городе свирепствовали банды, поэтому люди боялись. Нельзя судить человека за то, что он боится. Он боится оттого, что не видит рядом с собой той силы, которая могла бы его защитить и уберечь. Такой силой, здраво рассуждая, должен был быть Мансур, но… Вот именно «но». Сколько же всего скрывалось за этим коротким словом! И прежде всего бессилие официальной ливанской власти и в том числе Мансура, как представителя этой власти. Так за что же судить людей, которые опасались быть свидетелями? Прежде всего необходимо было судить самого Мансура – за то, что он не может защитить этих людей, не в силах дать им уверенность и надежду на спокойную жизнь.
А из всего этого следовал удручающий, но по-своему закономерный вывод: вряд ли Мансур при всем своем старании нападет на след похитителей. Нет, когда-нибудь он это сделает, потому что он – упорный, честный и умелый полицейский. Да вот только это самое «когда-нибудь» для такого случая, как похищение людей из иностранного посольства, не годилось. Здесь нужно было другое – стремительность и точность действий, а для этого нужна была правдивая информация. Потому что как можно действовать стремительно и точно, если ты не знаешь, в какую сторону тебе кидаться?
Нет, кое-что Мансур все же знал, а больше того – догадывался. В Бейруте, в других ливанских городах и за их пределами действовало множество всяких банд – и крупных, и мелких, и каких только хочешь. Война и сопутствующая ей разруха, как известно, раздолье для всякого рода разбойников.
Большинство таких банд не имели ничего общего с политикой – это были обычные стервятники, чуявшие поживу. Но были и такие банды, которые косвенно или напрямую касались такого дела, как политика. Такие банды имели своих покровителей – как внутри страны, так и за ее пределами. Эти покровители сидели так высоко и настолько обезопасили сами себя, что полицейскому инспектору Мансуру дотянуться до них было невозможно. Разумеется, и те бандиты, которых они опекали, так же были надежно защищены – тем или иным способом. И проникнуть в эти мутные сферы Мансур просто так не мог – у него-то как раз не было никаких покровителей. Он не желал иметь подобных покровителей, потому что он был честным человеком. Он чурался всяческой грязи, связанной с политикой.
Так вот. Агентурные данные, которые имелись в распоряжении Мансура, свидетельствовали о том, что в настоящее время одна из самых опасных банд, имеющая, так сказать, политический колорит, это «Орлы пустыни». Скорее всего, это именно они и похитили людей из советского посольства. Тем более что и у самого посольства также имелись данные, что похищение – это дело рук именно этой самой банды. Ну а если сведения, полученные из разных источников, совпадают, то значит, так оно и есть на самом деле.
Итак, то, что к преступлению имеют отношение «Орлы пустыни», было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо – потому что Мансур предположительно знал, в каком направлении ему необходимо вести поиски. Плохо – потому что подступиться вплотную к «Орлам пустыни» у него возможности не было. А если он каким-то образом и подступится, то, скорее всего, это будет его последнее удачно раскрытое преступление в жизни. Для тех, кто опекает «Орлов пустыни», Мансур всего лишь досадная помеха. А помехи устраняют. И если так, то и найти похищенных людей он, наверно, не сумеет. Но при этом и отказаться от розыска он также не сможет. Он был полицейским, государственным служащим, и никто не давал ему такого права – отказываться от расследования преступления…
Глава 4
Таинственное письмо
Первой письмо обнаружила уборщица. Обычно она просыпалась раньше всех в посольстве, чтобы к началу рабочего дня успеть навести во всем здании должный порядок. Встала она раньше всех и в этот день. Рассвет едва занимался, во всем здании царила тишина. Уборщица выглянула в окно. Посольский двор был ярко освещен, тут и там сновали охранники. При виде охранников уборщица хмыкнула. После того как прямо из здания посольства два дня назад были похищены люди, она перестала доверять охране. Более того, она была уверена, что завтра или в крайнем случае послезавтра ее также похитят. А почему бы и нет? То есть отчего бы не похитить и ее тоже? И что с того, что она – всего лишь уборщица? В конце концов, она не просто уборщица, а уборщица советского посольства! Представитель Советского Союза в стране, где идет нескончаемая война, и это такая война, в которой никому не понятно, кто против кого воюет и, главное за что воюет. И в такой ситуации уборщица тоже является важной персоной. А коль так, то и ее запросто могут похитить, как похитили тех несчастных.
Ну а пока надо выполнять свои прямые обязанности. Вздыхая и тихонько причитая, уборщица отправилась к центральному входу в здание посольства – именно отсюда она каждый день начинала уборку. И тотчас же заметила конверт. Он был большим, из плотной серой бумаги, лежал прямо на крыльце, придавленный камешком – чтобы его не унесло утренним ветерком.
Увидев конверт, уборщица сначала оторопела, а затем испугалась. Испугаешься – от таких-то сюрпризов! Ведь неизвестно, откуда этот конверт взялся на крыльце, а главное, кто и для каких надобностей его здесь оставил. В конце концов, это не обычная посольская почта – официальные письма никто никогда не подбрасывал на крыльцо, они приходили в посольство совсем другим порядком. А тут – нате вам пожалуйте! Лежит на крыльце огромный конверт, да еще и придавленный камешком! А вдруг в нем бомба или какой-нибудь другой смертоносный предмет! Как тут не испугаться!