Схватка за Амур
Шрифт:
– Ты на кого пистоль поднимашь, сучий потрох?!
Могучая рука оторвала старшину от земли и швырнула на край дороги, к самому оврагу, в снежный валок, окаймлявший наезженную часть. Он упал на спину, однако быстро перекатился на живот, вскочил и выдернул из-за пазухи второй пистолет. Но воспользоваться им не успел: грохнул выстрел, старшина выронил свое оружие, отступил на шаг, споткнулся пяткой о валок и, опрокинувшись, улетел вниз головой в крутой овраг.
Время словно остановилось. У одного из верховых еще курился дымок из дула ружья – это он стрелял в старшину; столпившиеся возле первых саней возчики пребывали в столбняке, не осознавая, что произошло; второй «медведь» перекинул ногу через седло, собираясь спрыгнуть на землю, да так и замер, а первый, затеявший кровавую свару, все еще оставался в полусогнутом состоянии: он пригнулся и присел, стараясь уйти от выстрела пистолета, и не успел разогнуться.
Сколько это длилось – трудно сказать: для кого-то мгновение, для кого-то вечность, – но все когда-нибудь кончается. Второй «медведь» спрыгнул с седла, первый разогнулся, поднял оброненный старшиной пистолет, сунул за пазуху и шагнул к обрыву – глянуть на убитого, возчики загомонили и сгрудились теснее, видимо, надеясь, что так легче уберечься от нежданной напасти.
– Ну, чё там, Виссарик? – спросил второй.
– Утоп в сугробе, одне сапоги торчат, – откликнулся первый.
Второй повернулся к возчикам:
– Ладно, мужики! Даем кажному по «катеньке», вы сваливаете груз под откос и – по домам. Идет?
– Погоди, Федор, – вмешался первый. – А чё, нам самим машина не пригодится? Она ж тыщи стоит! Поставим на промывке где-нито на дальнем прииске и пущай пыхтит. А того лучше – продадим Занадворову, его прииск тут недалече. Он на машины падкий.
Федор задумался, а между возчиками затеялось обсуждение.
– Слышь, энто самое, по сотенной дает…
– Какое богачество зараз!..
– Да мы «катеньку» и в руках не держивали!..
И чей-то осторожный голос:
– А у нас – подряд, не довезем – заарестуют. И старшина пропал…
Ему тут же возразили:
– Да чё там! Скажем: варнаки, мол, налетели, сани перевернули, старшину убили…
– Да-а! Токо, энто самое, вместях держаться надобно, заедино…
И опять осторожный:
– Омманут «медведи»! Как пить дать, омманут!
А в ответ уверенно:
– Не-а, не омманут: это ж братовья Машаровы, у них, слыхал, все по-честному…
До чуткого уха Федора долетела фамилия, он помрачнел, сказал вполголоса:
– Узнали, суки! Придется всех порешить…
– Пущай машину довезут до прииска, – возразил Виссарион, – там и порешим. Не самим же ее ташшить!
– Лады! – Федор повернулся к возчикам: – Ну, так чё скажете, мужики?
Возчики вытолкнули вперед самого крепкого – в овчинном тулупчике, лохматом треухе и пимах до колен:
– Скажи ты, Парфен…
– Мы, энто самое, согласные, – прогудел Парфен.
– Ну и молодца! Только задание будет инакое: груз вытряхать не надо, повезем его на прииск. Тут недалече, верст полста с гаком. Там рассчитаемся и – гуляй не хочу!
Парфен засомневался, оглянулся на своих. Виссарион достал из-за пазухи пистолет убитого:
– А можа, хотите следом за этим? Так мы – мигом!
– Что ты, что ты! – загомонили возчики. – Указуй, куды ехать, а мы – за тобой.
Караван двинулся в путь – впереди Машаровы, позади вооруженные верховые, посредине сани с ящиками. Вскоре свернули по малоезженой дороге в распадок и растворились в начинающемся снегопаде.
Торчащие из сугроба валяные сапоги задвигались, целиком погрузились в рассыпчатую белизну, образовав яму, вокруг которой все зашевелилось, вздымаясь и проваливаясь, и, наконец, из снега показалась голова без шапки – пересыпанные белым темные волосы спутались и упали на бритое лицо, красногубый рот раскрылся с сиплым криком: «Помогите!!» – но никто не отозвался. Звеня бубенцами, по тракту пробежала тройка, и с нее не заметили попавшего в беду человека. А он ворочался, выпрастываясь из осыпающегося холодного месива, и это месиво постепенно окрашивалось красным.
3
Нессельроде приехал в Английский клуб в непривычное для себя время – в пятницу вечером. Тем не менее служитель гардероба без тени удивления принял у него тяжелую бобровую шубу и цилиндр с тростью, а escortman [50] , поприветствовав, безмолвно проводил графа в голубой кабинет. Навстречу ему поднялся джентльмен в отлично сшитом костюме; в коротко стриженых волосах его проблескивала седина. Они молча обменялись рукопожатием и сели за стол напротив друг друга. Мгновенно появившийся слуга принес на подносе испускающий пар кофейник, хрустальную сахарницу с колотым сахаром, сливочник и две маленькие фарфоровые чашечки с блюдцами. Выставил все на стол, налил в чашки кофе и исчез.
50
Здесь – провожатый (англ.).
Граф положил в чашку кусочек сахара, размешал и пригубил горячий напиток.
– Вы изменили прическу, Хилл, – сказал он. – Это намек?
Хилл, не трогая сахар, добавил в свой кофе сливки, отпил и только после этого ответил:
– Вам не откажешь в проницательности, мистер канцлер. Я вспомнил, как говорят русские: волос длинный – ум короткий.
Нессельроде улыбнулся уголками губ:
– Так говорит мой слуга про свою жену. А вы действуете a contrario?
– Простите? – наморщил лоб англичанин.
– Это латынь, – поджал губы австриец. – Значит – «от противного».
– Нас латыни не обучали, – усмехнулся Хилл, – но мой шеф тоже иногда ею пользуется. И мне запомнилось его любимое изречение: «Dictum sapienti sat est» [51] .
– Хорошее изречение, – кивнул Нессельроде и допил свой кофе. – Я вас слушаю, но прежде – важный вопрос: для сохранения конфиденциальности в этих стенах достаточно ли, что мы говорим по-английски?
– Я думаю, если начнем говорить по-немецки, по-французски или даже по-русски, для этих стен особой разницы не будет. Так что язык нашего общения оставим прежний. – Хилл налил в чашки свежего кофе, не забыв про сливки – для себя, поскольку собеседник оставался верен чистому напитку. Отпил и продолжил: – Мне поручено передать, господин канцлер, что в интересах России не наращивать свое присутствие на Востоке. Невельской и Муравьев ведут себя слишком активно. Нам известно, что первый прошлым летом поднимался по Амуру почти на сто миль и поставил в устье этой реки, суверенного владения Китая, российский флаг – причем без каких-либо юридических обоснований. А вы лучше всех в этой стране знаете, как мы, англичане, чтим суверенные права и нормы. Мы их готовы защищать в любой точке земного шара. – Хилл посмотрел прямо в глаза Нессельроде. – Dictum sapienti sat est. – Медленно, смакуя, допил кофе и отставил чашку в сторону. – Нам также известно – и я думаю, вы эту информацию подтвердите, – что Муравьев хочет организовать за Байкалом казачье войско. Спрашивается, для чего? Наши эксперты уверены: для броска на Амур, для захвата китайских территорий. Деятельность Муравьева ведет к конфликту России с Китаем, и мы в этом случае поддержим более слабого.
51
Для умного сказано достаточно (лат.).
– Но устав Священного союза не допускает военных столкновений между его членами, – возразил канцлер.
– Ваш Священный союз одряхлел. Недавние революции многое изменили в Европе, и пора перестать прятаться под ненадежной крышей: в любой момент она может рухнуть. Странно, что вы не желаете этого замечать, – усмехнулся Хилл. – Вы, конечно, понимаете, ваше сиятельство, что интересы Британии на востоке Азии велики чрезвычайно. Если этот регион займут англичане, он начнет разносторонне развиваться, а если русские – ему будет обеспечена спячка. Лет на сто, а может, и больше. Вам ли это не понимать!