Схватка за Европу
Шрифт:
— Словно мозги посыпали чесоточным порошком… Приятно осознавать, что есть разумное объяснение этому взявшемуся ниоткуда непрекращающемуся ужасу. У меня вдруг возникали приступы панического страха, и я не мог понять, почему. Что это было? Неизвестный нам вид оружия?
— Пока не знаю, но лично так не считаю. Эта… штука на дне могла прихлопнуть нас как мух. Пострадал только ты. Думаю, это произошло ненамеренно. — Джеффа беспокоил ничего не выражающий взгляд Камински. — Что с тобой? Что-нибудь болит?
— Голова болит, — ответил Камински, — но дело не в боли, а в воспоминаниях…
— Каких воспоминаниях?
Камински покачал головой:
— Не уверен, сэр. Они перемешались в моей голове, помню только некоторые из них, понимаете? И даже те, что помню, лишены смысла.
— Может быть, сны вызваны этими треклятыми имплантатами, которые вибрируют у тебя в голове.
Джефф когда-то читал, что хирурги начали узнавать секреты мозга только после того, как узнали, что прикосновение к определенным точкам на поверхности мозжечка вызывало воспоминания или ощущения, словно человеческий мозг был магнитофоном, способным воспроизвести запись.
В четыре часа двадцать минут они подошли к месту падения выпущенного из электромагнитной пушки снаряда. Как и предсказывал Джефф, вода замерзла, но лед был настолько тонок, что он увидел слабое сине-белое свечение солнца.
Теперь следовало определить время прибытия китайских подкреплений. По плану добиться максимального эффекта можно было только в том случае, если субмарины появятся из-подо льда, когда посадочные аппараты будут приближаться к зоне высадки. Если субмарины появятся слишком рано, подкрепления будут предупреждены. Если слишком поздно, противник успеет высадиться и развернуться. Двадцать два пехотинца и один ученый вряд ли смогут взять верх над несколькими сотнями хорошо обученных солдат, вооруженных танками-роботами и Бог знает, чем еще.
В связи с тем, что было известно лишь приблизительное время прибытия вражеского корабля, а также в связи с тем, что крейсер мог совершить несколько витков, прежде чем выпустить посадочные аппараты, следовало выяснить точное время их приземления.
Джефф еще на базе обсудил с офицерами несколько способов решения проблемы. Например, использовать лоббер с наблюдателями в пределах видимости китайской базы для предупреждения о приближении корабля… Или взорвать для сигнала небольшое количество антивещества на глубине…
Вот только что об этом подумает Певец?
Решение оказалось достаточно простым. У ученых на базе было несколько сейсмографических зондов, проникающих в толщу льда и измеряющих напряжения, вызывающие повышение давления, европотрясения и сдвиг тектонических плит. Переоборудовать несколько используемых на «Мантах» торпед в зонды и установить на них сейсмические приборы не составило большого труда. Карвер, используя в качестве ориентира свечение солнца, перешел к нужному краю замерзающей полыньи и выпустил два сейсмических зонда.
Оборудованные МГД-двигателями и разработанной Пуллером системой наведения зонды развивали в воде скорость до семидесяти узлов. Они устремились вверх и глубоко вонзились в поросший водорослями ледяной панцирь в зоне китайской базы. Длинные провода, тянувшиеся за зондами, служили антеннами для передачи по радио любых улавливаемых звуков. Конечно, радиоволны поглощаются водой, но на малых частотах и при таком уровне мощности сигнал можно было принимать на расстоянии до нескольких сот метров.
Субмарины принялись бесшумно, как акулы-убийцы, кружить вокруг зондов, жадно вслушиваясь в каждый доносившийся с поверхности звук.
Отсек С-3, объект «ЕвроГИС»;
полярная станция «Зебра», Европа;
06:25 по времени гринвичского меридиана.
Решительный штурм «ЕвроГИСа» начался, как всегда, внезапно. Сейсмические датчики зарегистрировали взрыв, а затем движение в ледяном лабиринте возле «Кадмуса». Через двенадцать секунд двое из оставшихся в живых часовых на западном гребне кратера обнаружили движение и инфракрасные отметки скафандров китайских солдат. Лейтенант военно-морского флота Фред Куинлан, дежуривший по центру управления и связи, объявил «тревогу-5».
В это время Лаки играл в покер с штаб-сержантом Томом Поупом, сержантами Дейвом Кофлайном и Винсом Кьюкелой и доком Макколлом. Все, за исключением Макколла, были в скафандрах, оставалось только надеть перчатки и шлемы.
— Я лишь хочу сказать, док, — говорил Лаки, вытягивая карту из колоды, — что не стоило вам говорить о разрыве сухожилий и прочем дерьме. Могли просто сказать, что у меня мозоль, тогда бы я смог участвовать в операции.
— Что, подделывать записи? Не пойдет, Лаки. Командир содрал бы с меня шкуру живьем!
— Человек действий, да? — усмехнулся Том. — Я тоже попытался принять участие в празднике, но он меня быстро отшил… Мне пару.
— А я лично не против посидеть здесь в тишине и покое, пока кто-то другой сражается с ублюдками. Для разнообразия… Мне одну.
— Да, тяжело сидеть на заднице и ничего делать, — сказал Дейв, — но кто-то ведь должен…
Настойчиво и пронзительно взвыл сигнал тревоги. Пехотинцы, побросав карты, вскочили на ноги и побежали к оружейным стойкам. Остальные члены тревожной команды были уже здесь, застегивали перчатки на запястьях, проверяли оружие.
— Занять места по боевому расписанию, — раздался из динамиков голос лейтенанта Куинлана. — Китайцы на западном и восточном гребне, повторяю, на западном и восточном. Вводится план обороны «дельта».
Значит, атака с двух направлений… Ублюдки уже пытались применить этот очевидный маневр, но пока план не удавался из-за отсутствия координации действий.
К сожалению, четырнадцать морских пехотинцев не могли осуществить контратаку в любом из направлений и встретить врага на гребне, как делали раньше. План «дельта» подразумевал гибкую оборону небольшим по численности отрядом. Солдаты должны были занять позицию рядом со станцией и уничтожать вражеских солдат. Траншеи, стрелковые ячейки и окопы были давно подготовлены. Оставалось только добраться до них прежде, чем противник появится на гребне и сможет стрелять вниз по внутреннему склону кратера.