Схватка за Рим
Шрифт:
– Приветствую тебя, королева готов и Италии! – мрачно сказал он.
Она с удивлением взглянула на него. Тейя же поднялся, взял с подушки, которую несли мальчики, золотую корону и зеленую ветку руты и подал их Матасунте.
– Вот, – сказал он, – корона и венок невесте, Матасунта. Носилки ждут, садись и поезжай венчаться и короноваться. Арагад схватился за меч.
– Кто прислал тебя? – спросила Матасунта с бьющимся сердцем, все еще держась за кинжал.
– Кто, как не Витихис, король готов? – ответил Тейя. Глубоким торжеством сверкнули прекрасные глаза Матасунты. Быстро надела она корону на голову и, подняв обе руки к небу, вскричала:
– Благодарю
Они уехали.
Арагад не в состоянии был вымолвить слова от изумления. К нему подошел один из его свиты.
– Ну, что же? – спросил он. – Лошадь готова. Куда же?
– Куда? Куда? – повторил Арагад. – Остается только одна дорога – по ней я и пойду. Где теперь византийцы – и смерть?
Через неделю после этого в Равенне был большой пир в честь бракосочетания короля. Вечером Матасунта вошла в приготовленную для нее комнату.
– О, Аспа, – вскричала она, остановившись на пороге. – Как чудно, волшебно ты убрала ее! Вся в цветах! Но запах слишком уж силен.
– А ты как хороша теперь! – вскричала Аспа, любуясь ею. – Никогда, никогда не видела я тебя такой прекрасной. Ты точно богиня любви. Матасунта взглянула в зеркало и увидела, что Аспа права.
– Уйди, Аспа, я должна остаться одна с моими мыслями. Невольница повиновалась, Матасунта подошла к окну и открыла его.
– О, как чудно исполнилось мое предчувствие! Как некогда он осушил слезы девочки, привел ее, безнадежную, в дом, так и теперь он утишит все мой страдания. Во все эти одинокие годы, последние месяцы, полные опасности, внутренний голос громко говорил мне: «Это будет, будет так, как ты веришь! Твой спаситель придет!» И – о несказанная милость неба! – это свершилось: я – его. Прими мою благодарность, ты, могущественная сила, которая указывает путь людям своей любящей, мудрой, благословляющей рукой. Я хочу быть достойной этого счастья: он должен жить, как в раю. Говорят, что я красива. О небо, оставь мне эту красоту для него! Говорят, что я обладаю сильным, быстрым умом. Боже, придай ему крылья, чтобы он мог следовать за его геройской душой! И вместе с тем, о Боже, дай мне силы исправить свои недостатки, победить гордость, упрямство, вспыльчивость.
Она склонила голову на руки. В эту минуту комната ярко осветилась. Матасунта оглянулась: в открытой двери стоял Витихис, а за ним несколько знатнейших готов с факелами.
– Благодарю, друзья, – сказал им Витихис. – Благодарю, идите, продолжайте пир.
Они ушли, Витихис и Матасунта остались одни. Невольно она отступила в дальний угол комнаты. Витихис заметил это.
– Королева, – сказал он серьезным, торжественным голосом. – Успокойся. Я догадываюсь о твоих чувствах. Но так должно быть: я не мог пощадить тебя. Благо готов требовало этого, и я женился на тебе. Но ты должна была заметить в эти дни, что я, по возможности, щажу тебя, – я все время избегал тебя, охотно ушел бы и теперь, но это невозможно, ты знаешь обычаи готов: знатнейшие готы – шесть мужчин и шесть женщин – проведут ночь на страже у нашей двери, и если бы я вышел, это наделало бы шуму. Ты должна эту ночь потерпеть мое присутствие, хотя, – верь мне, – я гораздо охотнее склонил бы свою усталую голову на твердый камень самого пустынного горного ущелья, чем на пышное ложе здесь.
Молча, дрожа всеми членами, Матасунта прислонилась к стене.
– Оставь, Матасунта, – сказал он. – Будем благородно выносить нашу долю и не станем огорчать друг друга мелочностью. Руку твою я должен был взять, но сердце свободно. Я знаю, что ты меня не любишь, – ты и не можешь, да и не должна любить меня. Но верь мне, я честен, и тебе следует уважать человека, с которым ты разделяешь корону. Итак, будем друзьями, королева готов!
И он протянул ей руку. Матасунта не могла дольше владеть собой: быстро схватила она его руку и опустилась перед ним на колени.
– Нет, дорогой, я не хочу избегать тебя. Узнай наконец все. О, Витихис! Меня учили, что женщина должна скрывать свое чувство. Но я не хочу, я буду откровенна с тобой. Ты говоришь о принуждении и страхе. Витихис, ты ошибаешься. Меня не надо было принуждать, охотно…
С удивлением смотрел на нее Витихис, теперь ему показалось, что он понял ее.
– Прекрасно и величественно поступаешь ты, Матасунта: ты так горячо любишь свой народ, что без принуждения жертвуешь ему своей свободой. Верь мне, я глубоко уважаю тебя за это, я тем лучше могу оценить эту жертву, что и сам сделал то же. Только для блага государства я женился на тебе, но никогда не могу любить тебя.
Матасунта побледнела, руки ее бессильно опустились, она большими глазами смотрела на него.
– Ты не любишь меня? Не можешь любить? Так звезды лгут! Да разве уже нет Бога?
Король не понимал.
– Матасунта, ты получила мою корону, но не мое сердце. Ты супруга короля, Но не жена бедного Витихиса. Знай: мое сердце, моя любовь навеки отданы другой. Раутгунда – моя жена и всегда останется ею.
– А! – дрожа, точно в лихорадке, закричала Матасунта. – И ты осмелился! Ты осмелился! Прочь, прочь от меня!
– Тише, – сказал Витихис, – неужели ты хочешь созвать людей? Успокойся, я не понимаю тебя.
Стыд и гнев, любовь и страшная ненависть бушевали в груди Матасунты. Она бросилась было к двери, но упала без чувств. Витихис положил ее на постель, а сам сел подле.
«Бедное дитя! – сказал он про себя. – Здесь так душно. Она сама не знала, что говорила».
Долго сидел он, склонив голову, прижав губы к медальону с волосами сына и жены. Наконец, пропели петухи, и стража ушла. Вслед за ней ушел и Витихис.
Глава XI
У подножья Апеннин, около горного местечка Таганы, стоял монастырь, построенный отцом Валерии. Кругом разросся роскошный сад. Однажды под вечер в саду сидела Валерия и читала. Было тихо, только из храма едва доносилось пение. Вдруг среди этой тишины раздался звук трубы и громкий военный клич готов. Валерия встрепенулась.
– Что это? – сказал, подойдя к ней, Кассиодор. Между тем, прибежал старый привратник.
– Господин, целое войско стоит у стены, – сказал он Кассиодору.
– Они шумят, требуют мяса и вина, а предводитель их – он так прекрасен…
– Тотила! – воскликнула Валерия и бросилась ему навстречу. – Ты принес сюда эфир и свет! – крикнула она.
– И новые надежды, и старую любовь! – ответил он.
– Откуда ты? Тебя так долго не было.
– Прямо из Парижа, от двора Меровингов, королей франков. О, как прекрасно твое отечество, Валерия! Как забилось мое сердце, когда я снова увидел оливковые и лавровые деревья и глубокую синеву неба.
– Чего же добился ты от короля франков? – спросил Кассиодор.