Схватка
Шрифт:
— Вы уже на пенсии? — спросил Жариков.
Еламан усмехнулся.
— На нашей пенсии, товарищ генерал, далеко не ускачешь, — ответил он горько. — Если бы я ее еще получал по прежней должности, а то ведь... У нас есть в степях пословица: «Кто айран украл, тот давно сбежал, а кто ведро тащил — под камчу угодил». Вот так и я. За чужие грехи страдаю, товарищ генерал! Как говорится: знал бы, где упасть, — соломку подостлал бы, да вот не знал... Ну, да ладно, кто старое вспомянет... Работаю — и все! Хорошо, что еще силенка есть. Должность хлопотливая, зарплата маленькая,
— Так, так! — сказал Жариков, — только для того, чтобы что-нибудь сказать. — Так, так! Ну, что ж, еще по одной, что ли? И расскажите, пожалуйста, про экспедицию. Ну, во-первых — где она? Что это за местность такая — Саяты?
— Степь это, Афанасий Семенович. Глухая степь. Место отличное, но открытое для ветров и суровое. Летом жара, зимой морозы и бураны! Иногда сидим, как на острове, даже продукты нельзя нам доставить. Так вот и бедуем. Ведь на нас весь ответ: на мне и начальнике экспедиции. Ну, теперь, конечно, раз уж вы едете, то он — бывший начальник экспедиции. Вот завтра познакомитесь — Нурке Ажимов, сверстник мой, вместе выросли, отличный человек: знающий, спокойный, обходительный.
— Но, говорят, шутить не любит? — как будто вскользь спросил Жариков.
Еламан пожал плечами.
— С кем надо он и шутит и дружбу водит, ну, а с разгильдяями да лодырями у него, верно, свой разговор. Это так! Тут он много слов не тратит.
— Да, — сказал Жариков задумчиво. — Да, понимаю, понимаю! Слушайте, а кто такой Ержанов?
— Даурен Ержанов!? — усмехнулся Еламан. — Еще не знаете? Ну, это имя вам теперь придется слышать часто. По нескольку раз в день. Это покойный учитель Ажимова. Крупнейший геолог Казахстана. Погиб при невыясненных обстоятельствах где-то на севере лет десять тому назад.
— Позвольте, так какой же Ержанов мне тогда звонил только что?! — спросил Жариков.
— Как? Он и вам уже успел позвонить?! — не на шутку рассердился Еламан. — Вот проклятый старик! И, наверно, еще просил взять его с собой? Ну, конечно! Плюньте, не берите! Пусть добирается, как хочет! Так он уже нам надоел! Это Хасен, младший брат Даурена. Его дочь работает у нас, вот он и повадился к нам! Как приедет, так история! Хулиган, скандалист, не то и верно помешанный, не то просто валяет дурака. Нурке он ненавидит. Вот недавно такую историю сотворил... И Еламан рассказал Жарикову, как Хасен сорвал свадьбу.
— Действительно, черт знает что! — рассердился генерал. — Увести невесту со свадьбы! И что же, так они больше и не виделись с женихом?!
— Да нет! Парень назавтра же уехал в другой отряд. Это от нас пятьдесят километров. А девушка и сейчас в Саяте, но молчит, ни с кем не встречается. Ничего у нее не узнаешь.
— И отец ее молчит?
— А кто с ним разговаривать-то будет?! Я же говорю, сумасшедший! Ему и руку боязно подать — откусит. Нет, нет, вы с ним не связывайтесь! Не советую! Пусть добирается сам, как хочет. Тут, если жених вернется и они встретятся, может до убийства дойти. Ведь знаете какой вздор этот Хасен плетет?!
— Какой?
— Да всякий! Черт-те что собирает. Губители, погубители, грабители! А ну его к чертям! Пусть лучше своих змей ловит.
— Каких еще змей?
— Всяких! Змей, черепах, варанов. Этим он и кормится. Договор с ним какой-то зооцентр заключил. Вот он и бродит, как волк по степи. И к нам заглядывает.
— И всегда дело кончается ссорой?
— Обязательно! Он так и прет на профессора. Вот вы говорите, что Ажимов человек суровый. Оно так, конечно, а вот этого же сумасшедшего он терпит! Да еще как терпит! Ничего не поделаешь — тоже Ержанов. Плохой — да Ержанов... Вот ради памяти Дауке все ему и прощается.
— Так, так, — сказал Жариков, — ну спасибо, что предупредили! Да этого сумасшедшего надо, конечно, на пушечный выстрел не подпускать к экспедиции! А скажите, пожалуйста, мне вот что... — и Жариков опять начал расспрашивать об экспедиции.
Расстались они уже за полночь, а утром Жарикову позвонили из комитета и попросили срочно зайти. Он пришел, и секретарша сразу же провела его в кабинет начальника.
— Демеу Ахметович вас уже два раза спрашивал, — сказала она. — Там сейчас у него какой-то посетитель, но все равно заходите. Он просил.
Посетитель сидел в глубоком кресле и что-то рассказывал хозяину кабинета. Голос у него был тихий и какой-то затуманенный. Жарикову бросились в глаза длинные полуседые волосы посетителя и еще то, как неловко и скованно он сидит в кресле. Ему как будто тесно в его новом шевиотовом костюме. В руках посетитель вертел маленькую изящную трубку, — такие делают на Дальнем Востоке, — и все, видимо, не решался ее закурить.
— Да вы курите, курите, — вдруг сказал хозяин кабинета. — У меня все курят! — он взглянул на входящего Жарикова и слегка привстал, приветствуя его. — Здравствуйте, Афанасий Семенович. Спасибо, что пришли. Так вот, какие еще чудеса бывают на свете! Прошу познакомиться — Ержанов. Тот самый, которого мы вчера с вами схоронили.
Жариков быстро подошел к старику и пожал ему руку.
— Ну, поздравляю, поздравляю, — сказал он искренне и растроганно. — Это действительно и чудо и радость. Сто лет вам теперь жить. Есть у нас, фронтовиков, такая примета.
— Спасибо, — сказал Даурен и вдруг очень хорошо, просто, по-человечески улыбнулся. — Нет, сто я не выдержу. Здоровье уже не то.
— Так это, значит, мы с вами вчера говорили по телефону? — спросил генерал.
— А вы Жариков? — заметно оживился старик. — Да, да, со мной, со мной!
Демеу Ахметович засмеялся и покачал головой.
— Так, оказывается, Афанасий Семенович, вы раньше нашли Ержанова, чем я, — сказал он.
— Вы остановились в гостинице? — спросил Жариков. — У вас в Алма-Ате никого нет?
Ержанов покачал головой и вздохнул.
— У меня и там, откуда я приехал, где я пробыл двадцать лет, — тоже никого нет. Здесь, в городе, могила моей жены. Вчера ходил искать и не нашел. Придется младшего брата спрашивать. Вот еще младший брат у меня здесь где-то, но где точно — не знаю.