Швец. Второй шанс для бандита

Серж Олли

От абсурдности заявления я начинаю икать и смеяться. Это истерика…

Он, выругавшись, кидает мне на колени бутылку воды.

— Пить хочу! — тут же оживает Марья.

Откручиваю крышку и отдаю ей бутылку.

— По-ве-рить? — переспрашиваю тихо и наклоняюсь к водительскому сиденью. — Вы на моих глазах, голыми руками человека убили…

— Он жив, — обрывает меня Тарас. — Просто оглушён и обколот. Даже замерзнуть не успеет. Потапыч заберёт.

— Потапыч?

— Лесник, у которого вы елку покупали, — поясняет мне Тарас.

Абсурдно,

но этот факт меня успокаивает. А ещё порождает тысячу новых вопросов, которые я пока не решаюсь задавать, потому что скорость машины действительно становится опасной. Переваливает за сто пятьдесят.

Примерно через десять минут мы сворачиваем в пролесок, едем по узкой дорожке посреди сугробов и попадаем на маленькую поляну с деревянным домом, чем-то очень похожим на жилье того самого лесника. Только менее ухоженное.

Тем не менее, выглядит место обжитым. Колодец, несколько бочек, сарай. Возле его стены небольшая кладка дров.

— Это старая база лесничества, — вдруг говорит Тарас, словно отвечая на мой немой вопрос. — Мало кто о ней знает.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю тихо.

— Затем, — оборачивается помощник Швецова и грустно ухмыляется. — Что дура ты красивая, Варвара. И жизнь тебя ничему не учит. Пойдём… — переводит взгляд на Марью. — Я тебе настоящих волчат покажу.

— Что? — выдыхаю ошарашено.

— Передержка здесь, — кивает на дом помощник Швецова. — Для мелких.

Внутри деревянной постройки оказывается неожиданно тепло. Пыльно, сильно пахнет животными, по всюду разбросана солома, но, в целом, вполне уютно и терпимо.

Я помогаю дочери раздеться и вешаю нашу одежду прямо на дверной косяк. На всякий случай поближе к выходу. Из-за небольшой загородки в углу комнаты доносится возня и поскуливание.

— Вот они…

Тарас уверенно отпускает туда руку и достаёт щенка. Нет, Боже, конечно, не щенка. Вытянутая мордочка, глазки-бусины, острые, внимательные уши и шикарный хвост.

— Собачка, — хихикает Марья.

— Это не собачка, — качает головой Тарас. — Это настоящий волк. Хочешь подержать?

— Да! — Марья смело тянет руки.

— Не надо! — дергаюсь я. — Вдруг они больные…

Тарас игнорирует меня.

— Что вы делаете?! — Пытаюсь перехватить волчонка сама.

— Здоровые, — морщится помощник Швецова. Все-таки отдаёт животное Марье, показывая, как держать. — Браконьеры мать их застрелили. Хорошо, что хоть уже сами жрать умели. Вот тут, за ушами гладь, — подсказывает Маше.

Мы сталкиваемся с Тарасом взглядами. Я чувствую, как по моим щекам начинают бежать слёзы.

То есть, вот волчат ему жалко. А нас? Нас хоть кому-нибудь вообще жалко?

Срываюсь к небольшом окну и отворачиваюсь, пользуясь моментом, что дочь занята.

Помощник Швецова подходит ко мне сзади.

— Я не опасен для тебя, Варвара, — говорит он тихо. — Поверь, сделал все, что мог.

— Я не понимаю, — отзываюсь, вытирая слёзы. — С каких пор похищение — это «сделал все, что мог?»

— Фууух… —

выдыхает он. — Капец не вовремя ты появилась. — Выдерживает паузу и продолжает севшим, хриплым голосом. — Наверное, нужно начать с того, что Аверин — это мой биологический отец…

Глава 38 Предложение.

Варя

На столе дымятся кружки с каким-то травяным чаем. Пахнет вполне приятно. Делаю маленький глоток. Кажется, это мята с чабрецом. Марья с огромным удовольствием топит в своей кружке сухарь с изюмом и подкармливает размявшими кусочками волчонка, пригревшегося на ее коленях.

Я стараюсь не думать о том, что моя дочь в четыре года кормит с рук волка. Подумаешь? Она же Швецова.

От мысли о Саше все внутри сжимается.

С одной стороны мне очень жаль, что он сейчас понятия не имеет, где мы, и что с нами, но с другой — кажется, только так Швецов способен оценить нашу ценность и хрупкость. Потеряв. Ну а если и так не оценит, тогда зачем это все было?

Обрывки громкой речи на улице заставляют меня насторожиться. Оставив дочь за столом, я подбегаю к входной двери, чтобы послушать, с кем и о чем говорит Тарас.

— Я сказал, что женщины пока у меня побудут, — шипит он в трубку. — Ты — чертов псих. Продуманный, да, но постоянно прогорающий на эмоциях! — пауза и повышение голоса. — Да, я так заговорил и прекрасно помню, кто ты такой. Даже лучше, чем ты себе представляешь. Как поверят, что они у тебя? Я тебя умоляю. А у кого ещё? Выдай им водителя в качестве блефа. — Опять пауза. — Я все сказал! Думай!

Резко дергаюсь в сторону от двери, понимая, что помощник Саши сейчас зайдёт в дом, но по закону мирового свинства цепляюсь ногой за какую-то доску и с грохотом лечу на пол.

В этот самый момент Тарас распахивает дверь.

— Подслушивала? — слышу его грозный голос над своей головой и поднимаю глаза.

Очень боюсь сейчас увидеть в лице мужчины свой приговор, но его там нет. Усталость, серьезность, снисходительность — Тарас смотрит на меня, как хозяин на собаку.

— Поднимайся, — он подаёт мне руку.

Хватаюсь.

— Спасибо… — приняв вертикальное положение, я замираю в его руках. Объятия становятся крепче.

От Тараса веет морозом и терпким спиртным, а ещё… мужским. Как от Саши, когда мы близко, но если на Швецова я отзываюсь мгновенно, то сейчас чувствую только панику.

— Отпустите, — шепчу. — Я сожалею. Я ничего не услышала. Я больше не буду!

Но помощник Саши запускает пальцы в мои волосы на затылке, сжимает их заставляет наши с ним лица сблизиться.

— Я должен был «проиграть» Швецова в этих выборах. Слить отцу все его планы, отработать долг за то, что Аверин когда-то великодушно вытащил мою задницу из «малолетки» и отучил в институте. А потом я должен был уехать в Москву и жить своей жизнью. Такой был уговор. Но появилась ты и все сломала. Меня в первую очередь.