Швейк жив!
Шрифт:
Гашек. Не так-то просто вступить в коммунистическую партию. Скажите, венерических болезней у вас не было?
Мареш. Нет, я вообще никогда не изменял жене.
Гашек. Отлично, партии нужны только высокоморальные члены (смотрит на удивленного Лонгена.) Да, члены. Сейчас оформлю ваше заявление и отошлю в Исполнительный комитет, в Прагу. Потом вам выдадут браунинг или маузер.
Мареш. Товарищ Гашек! Спасибо вам. Наконец-то, я им отомщу!
Гашек. Т-с! В трактире о партийных секретах
Мареш. Добре, пан народный комиссар. Только научите меня петь «Интернационал»! Я все-таки воспитатель в певческом союзе «Сокол».
Гашек. Буду рад учит. Ксена, пойдме спиват!
(Ксена Лонгенова поднимается со своего места, сбрасывает с обнаженных плеч красное боа, поднимает его как знамя и хорошо поставленным голосом начинает петь «Интернационал». Гашек фальшиво подпевает ей, Мареш слушает, пытаясь запомнить слова и мелодию, начинает подпевать с середины. Щенок за дверью подвывает певцам.)
Йиж взхуру псанцы тэто зэмне,Йиж взхуру вшихни еж хлад зхнет,Тэдь дуни право в йицну тэмне,А выбух захржми напослед!(С пением «Интернационала» все расходятся, сцена погружается в темноту)
Явление 6
Гашек, Мареш.
Полутьма раннего утра. Трактир «У чешской короны» пуст. В зале валяются перевернутые стулья, на столах стоят опорожненные бутылки и прочие следы бурной попойки, продолжавшейся ночь напролет. За одним из столов спит Гашек, уронив голову на сложенные руки. Напротив Гашека дремлет учитель Мареш. Он просыпается первым, с удивлением смотрит на учиненный в трактире погром, потом вспоминает прошлый вечер и на его лице выражается ужас. Трясущимися руками он будит Гашека.
Гашек (отбиваясь от попыток его разбудить). Что за свинство! Кто это?
Мареш (заискивающим голосом). Учитель Мареш, воспитатель в «Соколе». Товарищ Гашек, я передумал вступать в коммунистическую партию. У меня семья, сыночек. Меня выгонят со службы и лишат заслуженной пенсии.
Гашек. Поздно, товарищ Мареш. Ваше заявление уже на пути в Прагу.
Мареш. То есть как? Ведь почту еще не отсылали.
Гашек. Ушло ночью с курьером Коминтерна. Партия не может разбрасываться такими ценными кадрами. Если вы насчет обещанного маузера, то ждите его на той неделе.
Мареш. Святой Прокоп Сазавский! Помоги мне!
Гашек. На вашем месте я бы поторопился перейти на нелегальное положение. Вчера вы так агитировали за мировую революцию, что наверняка в Немецком Броде уже выдан ордер на ваш арест. Налакавшись грога, вы орали на всю улицу, что
Мареш (плачущим голосом). Святой Ян Непомуцкий, помилуй меня!
Гашек. И с чего это вы взяли, что товарищ Троцкий будет президентом Чехословацкой республики?
Мареш (падает перед Гашеком на колени). Умоляю! Не погубите!
Гашек. Да не кричите вы так! Никуда я ваше заявление не отсылал и не оформлял его вовсе. Неужели вы думаете, что коммунистам нужны такие хамелеоны, как вы? Я лишь хотел показать, насколько убог ваш радикализм. Дайте мне поспать.
Мареш (радостным голосом человека, воспрянувшего к жизни) Спасибо вам, пан народный комиссар! Вы спасли мою карьеру! (убегает из трактира, словно опасаясь, что Гашек передумает и оставит его в рядах коммунистической партии).
Гашек. Спать, спать! (уходит со сцены)
Явление 7
Артур и Ксена Лонгеновы.
В трактир входят Ксена и Артур Лонгеновы. Оба в верней одежде. Артур вручает жене сверток.
Артур. Вот рукопись нашей с Гашеком пьесы «Министр и его дитя». Вчера ночью закончили.
Ксена. Надеюсь, для меня есть роль?
Артур. Разве я мог забыть мою херечку? Ты будешь играть супругу министра иностранных дел.
Ксена. Светскую даму? (с артистическим талантом, не произнося ни слова, преображается в даму из высшего общества)
Артур. По сюжету она бывшая торговка с овощного рынка. Министр женился еще в молодости и теперь страдает из-за супруги, непривычной к дипломатическому этикету.
Ксена (мгновенно преображается в рыночную торговку) Купте зели, добра зеленина!
Артур. На первый взгляд это веселая одноактная пьеса, а по сути – острая сатира на буржуазное правительство. Как раз то, что нужно для «Революционной сцены». Имя министра Бенеша не называется, однако всякий поймет, кого мы высмеиваем. Мы обманем респектабельную публику. Они придут в новогодние праздники посмотреть легкий и невинный фарс, а мы отхлестаем их по жирным мордам!
Ксена. Я боялась, что вы не успеете закончить к Новому году.
Артур. Завершили пьесу благодаря Ярде. Он никогда не писал для сцены, между тем творит с поразительной легкостью, полагаясь на свою фантастическую память. Ярда помнит каждое хоть раз услышанное слово. При написании пьесы он крепко держал в руках нить комедийного действия. Если начинал новый диалог, точно знал, какой остротой его завершит. Любой персонаж был им продуман до мельчайших подробностей. Как только в голове Гашека созревала новая идея, он подходил к моему столу и, диктуя, играл роль того лица, чьи слова я в то время записывал.