СИ)
Шрифт:
«Я до сих пор помню некоторых из них, – думал Данька, бросая редкие взгляды на прохожих. – К примеру, с тем, который хохочет от скорости вагончика американских горок, я общался, когда только попал в Предел. Когда ещё было желание общаться. А вон с той девочкой часто выбивал все фигурки в тире. Помню их всех, но украдкой, лишь лица. Как-то это глупо – даже не знать имена, хоть нахожусь здесь не первый месяц».
Саша же не видел разницы и даже улыбался. Вёл он, так как Данька предпочитал смотреть под ноги, что оказалось не самой лучшей идеей, как понял мальчик,
– Где мы?
– Не знаю, – радостно ответил Саша. – Но здесь так классно!
– Стрельбище это не ворота! Придерживаемся плана, Саш! Назад. Назад пошли, пока в нас не попали игроки. Мы у них на прицеле. Как думаешь, что это за твоей спиной?
– Дом?
– Это цель, Саш! Назад, говорю! Здесь не используют лук, а сразу кидают гранаты.
Дорога у самих ворот расширялась, образуя обширную площадь, в центре которой теснился маленький сад, едва заметный среди аттракционов всевозможных форм и расцветок. Однако Саше этот сад показался абсолютно незаметным, поэтому мальчик решил пройтись по маку и нарциссам.
– Стоять! – Данька за руку притянул его. – Ты чуть не растоптал такие красивые цветы! Тебе и вправду надо срочно найти амулет. Без него мозги вытекают!
– Чего ты злишься? И какие ещё цветы? Я иду по асфальту, Дань.
В это мгновенье рядом с ними пробежала девочка с сахарной ватой в руке и ринулась прямо сквозь сад. Но ни один цветок не смялся и даже не шелохнулся. Они были прозрачными и невидимыми, как некогда амулет на Даньке.
– Так вот почему земля не отделена заборчиком, – мальчик толкнул друга вбок, чтобы обойти растения, непринуждённо махнул рукой. – Там полно цветов, Саш, которых ты почему-то не видишь. Я бы хотел сорвать один, но боюсь, что на меня посмотрят странно. Ты, когда только попал в Предел, не видел этого?
– Нет. Наверное, просто не заметил, так как в тот раз через них никто не проходил. Но зачем высаживать цветы именно здесь? Хотя это точно сделала Изгнанница, потому что я их не вижу. Знаешь, прямо сейчас вспомнились слова Сирены, ну, русалки, с которой я говорил, пока ты спал. Она уверяла, что оживёт, в пределе погребённое или затаённое... Посаженное? Я уже не помню, говорила ли она мне это вообще... Знаешь, а ты прав, я тупею. Пошли скорее к знаку.
***
– Когда я стою прямо, то пятьдесят один, а когда наклоняюсь, то девяносто восемь, – Данька почесал затылок, наклонился ещё раз, присел, всячески меняя положение. – Пятьдесят один, девяносто восемь. Число детей, количество дней, километров, домов?
Саша открыто показывал, что ему неинтересно, высматривая верхушки аттракционов над частоколом.
– Дань, это твои качели, похожие на гриб? Они классные! Смотри, как высоко детей поднимают.
– Я никогда не любил математику! – мальчик не обращал внимание на приятеля, рассматривая цифры. – Почему-то всегда то, что тебе не нравится, обязательно появляется в жизни, а то, что нравится – нет! Порой мне кажется, что существо, создавшее нас, было неудачником.
– Ха! Американские горки выше твоих качелей, – Саша плыл на своей волне. – Интересно, сколько заездов я смогу сделать за день…
– Ладно, – Данька кивнул сам себе. – Не решим, так сравним.
Мальчик повторил трюк Саши, отпрыгнув назад. Ни одно число не поменялось. Данька отошёл дальше, за дорогу, к кустам малины. Вернулся хмурый.
– Саш, цифры точно менялись? Со мной это не проходит. Отойди тогда ты.
Приятель хмыкнул, отрываясь от мечтаний, нехотя отошёл. Данька прищурился. Девяносто восемь остались, как были. Мальчик наклонился. Пятьдесят один размылись, словно растушёванный карандаш, и появилась цифра пятьдесят.
– Непонятно, – сдался Данька. – Если это и количество детей, то почему со мной не проходит? А может изменения совпали с исчезновением мальчика, который отправился по Дороге страха? Представь, ты шагнул назад и в эту же секунду он исчез из Предела Мечтаний. А-а!.. Саша! Саша! Цифры поменялись на сорок девять! Быстро иди сюда!
Когда мальчик подошёл, к числу на знаке опять же добавилась единица. Но всё равно не хватало ещё одного ребёнка. Приятели без слов поняли друг друга и взглянули на север. На Дорогу страха. На безобразные полосы степи, сменяющей лес, переходящей впереди в бескрайнюю пустыню.
– Теперь его точно нет в Пределе Мечтаний, ну, того пацана, – с непонятной тяжестью в голосе сказал Данька. – Зачем пошёл по Дороге страха?!
– Разве? А там кто идёт?
Высокая, тощая, осанистая фигура была весьма знакома. Длинная седая борода и посох в руке отбрасывали последние сомнения. К ним навстречу шёл смотритель. И он их заметил. Остановился, одной рукой опираясь на посох, другой – непринуждённо махая.
Ребятам хватило минуты, чтобы скрыться за воротами.
***
Данька был в здравом уме, поэтому попытался отвести друга в Спокойный квартал, а через него – спрятаться в Дольфловере. Без амулета Саша мыслил только аттракционами, но, будучи более настойчивым и упрямым, уговорил слабохарактерного приятеля скрыться на Высоких качелях.
– Я уверен, даже нет, я знаю, что мой вариант окажется верным! – Данька испуганно озирался, подходя к аттракциону. – То, что я выбираю, всегда оказывается удачным. Всегда!
– Тогда зачем ты пошёл за мной, раз веришь, что всё окончится плохо?
– Я не хочу оставаться один. Это хуже любой проблемы, потому что обиду я могу разделить с тобой, а одиночество придётся терпеть только мне. Лучше облажаться вместе. Жаль лишь, что через мгновение моё мнение измениться.
– Глупости! Ты слишком много думаешь…
Саша подавился воздухом. У кованого заборчика стояли братья Пробкины, Фид и Кид, с шальными улыбками на лицах ожидая приятелей.
– Моё мнение уже изменилось, – простонал Данька. – Ненавижу тебя и себя заодно!
– Зато вместе, Дань. А теперь быстро назад!