Сибирь не понаслышке
Шрифт:
"О заводах тоже не следует говорить так решительно!" - Реплику неожиданно подал человек, назвать которого сразу мы затрудняемся. Но что же мы скажем Пахарю?
Все наши соображения на этот счет мы постараемся привести позднее, а сейчас напомним только, что земледелие в Сибири занятие давнее, и немало дошло до наших дней любопытнейших документов прошлого, из которых мы узнаем об очень раннем интересе человека к земле сибирской как земле плодородной. Так, в 1638 году, когда был образован Якутский уезд, из Москвы в Якутск отправлены были воеводами П. Головин и М. Глебов, и приказано было им "высмотреть того накрепко, мочно ли на Лене реке в которых местах пашни завесть и пашенных крестьян устроить...". И в 1641 году в одной из отписок в Сибирский приказ П. Головин сообщал, что вниз по Лене "многие пашенные
Однако кто перебил Пахаря?
Сибирь - это 12 административных подразделений: семь областей, два края, три автономные республики. Уровни их хозяйственного и культурного развития различны, но вот в желании развиваться не откажешь никому. Можно даже сказать, что жаждой экономического и социального развития томимы все 12 административных районов Сибири независимо от их вклада в совокупный продукт Сибири, в хозяйство страны.
Но одним еще нужен любой завод, любой комбинат, хотя бы как завязь новой жизни (Читинская, к примеру, область), а другим уже нужно только специализированное машиностроение, обеспечивающее потребности ведущей (или ведущих) отрасли (к примеру, Кузбасс). Одних мучают ограниченные возможности старой железной дороги (например, Западно-Сибирская), другие радуются приходу первой железнодорожной линии на их территорию (Якутия, в частности). Одни просят увеличить ассигнования на геологоразведку в стремлении как можно быстрее найти новые источники углеводородного сырья (скажем, Красноярский край, Иркутская область), другие озабочены наращиванием мощностей по переработке попутного нефтяного газа, использованию попутного газа (тюменцы, конечно).
О различии региональных потребностей и возможностях их удовлетворения речь пойдет впереди, а сейчас нам важно представить Сибирь как неутомимого претендента на развитие, иначе говоря, на капиталовложения в общесоюзном масштабе. Развиваться хотят все области, все республики страны - это естественное состояние живых систем. Но кому и как отдается предпочтение?
Надо ли говорить, что каждому крупному хозяйственному начинанию предшествует большая подготовительная работа, в которой участвуют специалисты не одной отрасли, не одной области знания, и что это всегда процесс сложный, на который влияет множество факторов и обстоятельств?
Сейчас пока не надо, но мы не однажды были свидетелями и участниками дискуссий по поводу, допустим, размещения где-то в Сибири металлургического или машиностроительного завода и не раз слушали доводы представителей плановых органов, часто, и очень часто, выступающих против сибирского варианта. Доводы были особенно резкими и убедительными в тех случаях, когда на этот же завод (или предприятие) делали заявку, скажем, Липецк, Ленинград или Нальчик.
Реплика принадлежит человеку, которого мы условно назовем Плановик.
Плановик. "Подчеркиваю - о заводах тоже не следует говорить столь решительно. Все эти сибирские замашки - "самый крупный", "самый мощный", "самый дешевый" - вызывают во мне желание возражать. Откроют какую-нибудь горку и шумят на весь мир: самое богатое месторождение, с самым высоким содержанием ценного элемента, эффективная разработка и прочая реклама. А начинают строить предприятие, и оказывается: до ближайшей дороги, как говорят, семь верст, и все лесом; стройматериалов в округе - ноль, работничка вези через всю страну, да еще и квартиру ему построй, детский сад, баню, больницу, школу, кинотеатр, магазин, да надбавочки бесконечные выплачивай, да коэффициент какой-нибудь типа 1,7 установи, технику доставляй как хочешь, а она потом будет простаивать и ломаться на морозах...
И глядишь, от проектной стоимости остается лишь лирическое воспоминание: надо же, как дешево все казалось!
Все становится так дорого, что приходится на всем экономить, и в первую голову на социально-бытовых объектах. Не на производстве же, в самом деле, ради которого и лезли в болота, в тундру, в тайгу непроходимую.
Я понимаю, добычу развивать надо, нужда заставляет. Но и тут особенно не следует увлекаться. Добывать стоит только те виды сырья, которые нынче позарез необходимы. А что касается передела,
Возьмите, к примеру, металлургический завод, на который претендуют и Якутия, и Забайкалье, и Дальний Восток, и Иркутская, кажется, область, и другие сибирские административные районы. Ни у кого из них нет нужной транспортной обеспеченности, ни у кого - должной строительной базы, ни у кого - необходимых трудовых ресурсов. Никому, словом, этот завод, эта стройка пока "не по плечу", "не по карману" во всех смыслах! Так нет же, просят, настаивают, требуют! Зачем, спрашивается? Вы посчитайте, и, уверяю вас, дешевле окажется ту же якутскую руду возить куда-нибудь в Европу, чем, строить металлургический гигант там, где нет ничего! Посадите новый завод в каком-нибудь старом европейском промышленном центре, и вы выиграете по многим позициям: есть бытовая инфраструктура, есть город, откуда люди не бегут, а, наоборот, куда стремятся, есть квалифицированные кадры, специализированные училища, научно-проектный задел и т. д. и т. д. Нет сырья? Пожалуйста, везите из Сибири. Дорого? Не дороже, чем тащить завод в глушь, завод со всем специальным прикладом, и строить какой-нибудь город-уродец, хромающий на обе ноги, подслеповатый на оба глаза, туговатый на оба уха и т. д.
Когда мне приходится решать подобные вопросы, я говорю "да" сибирскому варианту только в том случае, если нет никакого другого. Появление любой альтернативы я расцениваю как безоговорочное отрицание восточного адреса. Дорого! Все дорого: от огурца до километра и кубометра, дорог дом, дорог работник, дорога машина.
Хорошо, конечно, что у страны есть Сибирь, набитая всякой всячиной, но терять от этого голову не следует ни при каких обстоятельствах. А мы, как мне кажется, очень к этому склонны. Возьмите хотя бы эту пресловутую сибирскую гигантоманию. Если алюминиевый завод, то крупнейший. Если угольный разрез, то равных не было и нет. И так далее. Все самое крупное, но в самой малонаселенной части страны. Заведомое противоречие, которое, естественно, порождает острые демографические и социальные ситуации. Это своего рода, я бы сказал, теперь уже сибирское ухарство, региональный престиж: найти только "самое", строить только "самейшее", планировать непременно "наисамейшее". Но ведь это же местничество, прикрываемое рассуждениями о якобы специфических условиях Сибири. Необходимо все время отдавать себе отчет, разумеется экономический, в том, что, имея дело с Сибирью, мы имеем дело с трудным орешком планеты, который, как показывают сравнительные расчеты и практика пионерного освоения восточных районов, далеко не всегда по зубам нынешнему уровню развития техники и экономики.
Не хочу быть неправильно понятым. Развиваться надо! Невозможно не развиваться! Но без надрыва, считая, взвешивая, прикидывая, сравнивая. Вот уж где решения надо принимать по принципу: семь, двадцать семь, сто семь раз отмерь, прежде чем отрезать!"
Похоже, мы преуспели в сердитых монологах даже больше, чем предполагали, хотя, конечно, использовали далеко не все существующие и циркулирующие доводы и настроения.
И если попытаться подытожить сказанное, то получается, что в Сибирь не надо торопиться, потому что здесь суровый климат, огромные пространства при бездорожье, малонаселенность, низкая освоенность и часто более низкая, чем в обжитых районах страны, организация труда. А все это вместе вызывает такое удорожание хозяйственных затей, что делает их большей частью невыгодными с общегосударственных экономических позиций.
Добыча нефти
Основной же тезис сердитых монологов независимо от набора фактов, цифр, эмоций может быть сформулирован как глобальное сомнение: нужно ли вообще строить в труднодоступных районах, где организация хозяйства и жизни сопряжена с повышенными затратами?
Конечно, Сибирь, даже при беглом с ней знакомстве, вызывает чувства противоречивые, о чем мы начали говорить уже во вступлении. Но чувства не движитель экономического развития, и мы позволим себе при всем к ним уважении на время пренебречь ими и вернуться к числам, которыми кончили первую главу и начали вторую.