Сибирь не понаслышке
Шрифт:
Строитель. "Сибирь и легкая стройка - сочетание невозможное. И я это понял давно. Есть под Новосибирском Чернореченский цементный завод. Крупный, союзного, что ли, значения. Так вот, 20 лет назад проходил я там сибирскую строительную школу. Была, помнится, задача: возвести так называемые шламбанки. Это почти тридцатиметровые кирпичные стаканы, под ними глубокие железобетонные воронки. Надо было делать их четыре штуки. Строители, как это в Сибири бывает, сплошь и рядом народ сборный, молодой, неопытный, со шламбанками никто раньше дела не имел и, как к ним подступиться, с какого бока подойти, не знал. По проекту должна была быть металлическая скользящая опалубка, а металла нет, да и специальных монтажных бригад для этой цели тоже нет. Что делать? Ломали-ломали горячие головы и надумали сделать опалубку скользящую, но деревянную. Дело новое, сложное, опасное.
Тогда я и понял, что сибирский строитель должен быть сильным - раз. Изобретательным - два. Хитрым и изворотливым - три. Потому что ко всему к этому его вынуждают и природные условия, и условия организации самого строительства. То вы щебенку везете тысячи эдак за две километров, как на тюменском Севере. То вам панели привозят из тридевятого царств тридесятого государства, как, например, в Северо-Байкальск из Ленинграда. То ваши металлоконструкции по ошибке вместо Якутии завозят в Амурскую область, по соседству, так сказать! Благо кругом строят. А природа что делает?
Строили первый крупнопанельный дом в Нерюнгри. И на "нулевке" же сюрприз. Дом по проекту "садился" на скалу - подарок своего рода в условиях вечно- мерзлого грунта. Так что вы думаете? Половину фундамента сделали и... скалу потеряли. Как не было! Жидкая грязь. Строительство затянулось, и блин этот таким комом выходил!
Тут, конечно, легко возразить: при чем, мол, в этой ситуации природа, она везде - что в Средней Азии, что на Камчатке - заставляет людей приспосабливаться, и не она виновата, что скала потерялась, а люди, которые рисовали на бумаге несуществующую скалу. Но на это возражение есть встречное: сколько тысяч лет люди живут на земле Ташкента или Ашхабада и то еще не познали по-настоящему характера этой земли, и она их время от времени так удивляет, если не сказать больше. А что же говорить о Сибири, где сплошь и рядом дома строятся на земле, ни разу за века своей жизни не державшей ни одного дома? И я, например, ничуть не виню ни изыскателей, ни проектировщиков, принявших промерзшую землю за скалу. Это чертова мерзлота такая разная, такая коварная, что от нее так и жди подвоха на каждом шагу. С домом пример хоть и маленький, но для Сибири, как мне кажется, типичный.
То и дело мы в Сибири суемся в воду, не зная броду: начинаем стройку, а что почем - познаем на собственной шкуре, да иной раз так, что без шкуры, грубо говоря, и остаемся.
Представьте, вы построили многоэтажный дом, и не где-нибудь, а за Полярным кругом, куда лес, кирпич, цемент доставляли по воде, а то и самолетом, где уже в сентябре вы не без удовольствия влезаете в полушубок, где на окна ставят тройные рамы, где строят на ветру, который в буквальном смысле несет человека по улице, и нужно протягивать вдоль улицы специальные веревки, чтобы люди могли передвигаться без опаски, и так далее и тому подобные подробности жизни Севера, цену которым можно понять только ценой собственных лишений и трудностей. И вот именно в таких условиях вы построили девятиэтажку. Вручили людям ключи от долгожданных квартир. Все счастливы - и строители и новоселы. Девятиэтажка "утепляет" суровую северную обстановку в полярную ночь цветными занавесками на окнах, уютными огнями семейных очагов, словом, да здравствует строитель крепости тепла, комфорта, благополучия!..
Прошло полгода, и вы, строитель, пробегаете мимо этой девятиэтажки, низко опустив голову, вам хочется кричать от обиды, злости, бессилия, вы ненавидите себя, свою профессию, эту проклятую землю, с которой вас соединила судьба.
Шестилетним ребенком я вернулся из эвакуации в Ленинград, и одно из самых страшных впечатлений моей жизни до сих пор - это мертвые, полуразрушенные ленинградские дома, скелеты лестничных маршей, черные оконные провалы, в которых нет-нет да и возникали неподвижные силуэты прежней жизни: какая-нибудь спинка кровати, разорванный абажур, висящий обломок карниза и прочее, на что смотреть было невыносимо, но и закрывать глаза ребенку войны казалось предательством.
Что-то
Одно слово - мерзлота! Ваш красавец, ваша гордость, многоэтажный дом за Полярным кругом в считанные месяцы превратился... в аварийную развалину. Его, как больного, "повело" в судороге, перекосило, скособочило, точно ветхую избенку, простоявшую лет сто. И зачем, спрашивается, все это было? Все! И производство стройматериалов за тысячи километров отсюда, и работа тех, кто эти стройматериалы сюда тащил, и наше, строителей, сопротивление ежедневным морозам, ветрам, циклонам всяким! Зачем?
Тогда, в Ленинграде, все объяснялось страшно и коротко: война! Но если тогда, в Ленинграде, я смотрел во все глаза на полумертвый город и клялся себе, что стану строителем и построю новые дома, лучше тех, что разрушили фашисты, то здесь... Здесь я испытывал совсем другие чувства - чувство стыда за свою слепую профессию и чувство тоски от бессмысленности долгой и трудной работы...
Словом, я считаю, что нужно поменьше треска о Сибири и побольше знаний о ней, поменьше строек на сегодняшний день и побольше изыскательских отрядов и партий... После той многоэтажки я долгое время не мог читать о Сибири в газетах ни одной строчки. Тут же и уехать хотел совсем куда-нибудь в места теплые, да вот опять сманили в Якутию, соблазнили новым городом. Где там, в теплых-то местах, город с нуля начнешь? Но часто думаю: может, и за этот город мы взялись рано, снова с завязанными глазами, и земля нам за это еще поддаст?
Вы, конечно, вправе меня одернуть: нагнетаю, дескать, тысячи же людей живут на мерзлоте, сколько на ней всего понастроено и строится! И я вам согласно отвечу: правильно. А сам тут же увижу огромный дом, в котором никто не живет. И жить уже теперь не будет. В новом-то доме".
Нелегко возражать Строителю, справедливо упрекающему Сибирь за серьезные издержки в организации строительства, причины которых мы попытаемся проанализировать. Но уж что касается вечной мерзлоты...
Представьте себе лоскутное одеяло, скроенное из обрезков нейлона и штапеля, шерсти и шелка, вискозы и сатина и т. д. Стирать и гладить такое одеяло - задача чудовищная: выстираете шерсть - "посадите" штапель, разгладите сатин - расплавите нейлон и прочее и прочее. Или каждый лоскуток отдельно, или вообще никакой обработки, если не хотите погубить одеяло. Так и вечная мерзлота. Она однородна только в представлении несведущих людей. А для специалистов это, пожалуй, то самое лоскутное одеяло, где каждый кусочек отличается от другого не только цветом, но и фактурой материала и, стало быть, прочностью, правилами обращения и т. д.
И тем не менее живое "лоскутное одеяло" земли, суровой, капризной и хрупкой, обращается в надежный фундамент, на котором стоят Вилюйская и Хантайская ГЭС, Мирный и Норильск, Билибинская АЭС и Колымский гидроузел, города, дороги, трубопроводы, аэродромы... Вот что писал несколько лет назад профессор Йоркского университета Дж. Гибсон в журнале канадского министерства по делам индейцев и развития северных территорий Канады "Норт".
"В северных районах Канады имеется всего лишь два города с населением, превышающим одну тысячу человек, и в большем из них - Уйатхорсе - проживает меньше 5 тысяч жителей. В отличие от этого советский Север включает в себя 7 городов с населением свыше 100 тысяч человек, 13 городов, имеющих более 50 тысяч жителей, 100 городов, население которых превышает 10 тысяч человек, и бог знает сколько городов с более чем 1000 жителей".
Да, наша страна умеет строить на вечной мерзлоте.
Именно советский ученый М. Сумгин стал основоположником новой науки - геокриологии. У нас есть единственное в мире научное учреждение по мерзлотоведению - Институт мерзлотоведения СО АН СССР в Якутске, работы которого тесно связаны с практикой хозяйственного освоения криолитозоны. Но на каждой стройке, на каждом "лоскутке" свои задачи, свои решения и, к сожалению, свои случаи, подобные описанному Строителем. Но разве стоит из-за них бежать из Сибири в панике? Изучать нужно, исследовать каждый такой промах с тем, чтобы умнеть, и мы, конечно, согласны со Строителем, призывающим к накоплению знаний о Сибири. Нужна тщательная и глубокая научно- проектная подготовка к каждому новому крупному делу в Сибири и...