Сибирь не понаслышке
Шрифт:
Нефтяная буровая стоит в Западной Сибири, скажем, вдвое дороже, чем в Татарии. Но нефти она даст в четыре раза больше, и окажется сибирская нефть вдвое дешевле поволжской.
В Донбассе дешевле жилье, дешевле содержание работника, чем в Кузбассе. Но уголь Донбасса вдвое дороже кузнецкого. Почему? Да потому, что пласты залегают здесь глубже, чем в Сибири, и по мощности они уступают сибирским в 2-3 раза.
В Братске заработная плата на 40 процентов выше, чем в Москве (у работников одной специальности и квалификации). К тому же дополнительные расходы на работника связаны тут еще с так называемыми северными льготами: более длительный отпуск, ранний уход на пенсию. И конечно, те же повышенные затраты на создание инфраструктуры.
Прежде всего в Ангаре, в ее рабочих возможностях, энергетическом потенциале; равных ей в этом рек нет в европейской части страны.
Можно увидеть, как мучительно доставляется в тайгу или тундру буровая, как тяжело достается людям каждый километр дороги или трубопровода на болотах, как застывает в бездействии дорогая техника на сибирских морозах.
Можно увидеть сто, тысячу картинок из действительно трудной эпопеи освоения необжитых районов и искренно спросить себя и других: зачем? Зачем мы лезем напролом в такие порой непривлекательные и чаще всего очень нелегкие для жизни места? Ведь у нас такая большая страна, в ней так много прекрасных обетованных земель, в ней... и так далее и тому подобные аргументы, которые мы пытались изложить в сердитых монологах.
На вопрос "зачем?" ясно отвечает экономика: за лесом, углем, нефтью, рудой мы идем все дальше на восток и север. А суть урока сибирской арифметики в том и состоит, что с государственных позиций выгодно осваивать многие и многие богатства этого края.
Когда скважина дает в сутки 2 миллиона кубометров газа, нетрудно подсчитать, что за год она даст более 700 миллионов кубометров. А 700 миллионов кубометров газа - это примерно 1 миллион 200 тысяч тонн каменного угля. А 1 миллион 200 тысяч тонн угля - это примерно годовая добыча целой шахты.
Значит, одна скважина на тюменском Севере дает столько топлива, сколько не самая крупная, но и не самая мелкая угольная шахта. А чтобы построить среднюю шахту в обжитом и вполне благоприятном для обустройства районе, нужно как, минимум 40 миллионов рублей. Буровая же в пустыне, в тундре или в тайге стоит в среднем один миллион рублей. Что же тут добавить?
Конечно, конечно - транспорт... Тут все сомнения резонны. Кому нужен этот сверхэффективный газ, эта самая дешевая нефть или энергия в районе добычи, где частенько в радиусе 500, а то и 1000 километров (а то и 2000 и более) не встретишь ни заводской трубы, ни электрического столба, ни метра проезжей дороги?
О транспорте стоит поговорить подробнее, а пока справка к уроку сибирской арифметики.
Да, расходы на транспорт здесь очень велики. Ни одна другая страна в мире не имеет таких мощных трубопроводных систем, как наша. Сибирь отправляет в европейские районы гигантские потоки нефти и газа по трубопроводам, которые преодолевают тысячи километров в широтных и меридиональных направлениях и, стало быть, прокладываются в любых предложенных природой условиях, без оглядки на удорожание и усложненность строительства.
Но, посчитав все затраты на транспорт, получаем тот же неожиданный сибирский арифметический результат: газ, пришедший из Приобья в Москву за 3 тысячи километров, оказывается все равно в несколько раз дешевле всех видов европейского топлива, в частности подмосковного или донецкого угля.
Тут же оговоримся: подобные расчеты отнюдь не означают, что пришло время "перерыть" весь Север и раскопать все, что припрятала там для человека природа. Что именно и в каких количествах есть в недрах трудных широт, никто пока точно не знает; Север разведан слабовато, поиски продолжаются, но, и по неполным сегодняшним данным, по прогнозным
К слову, об эффективности... Сама природа в Сибири навязывает экономике определенные правила игры. И эта сибирская "гигантомания", о которой часто говорится с раздражением, есть ведь не что иное, как наиболее разумный способ хозяйствования в тех условиях, с которыми мы начали вас, читатель, знакомить.
Поговорим подробнее об истоках сибирской дешевизны.
К истокам эффективности
Но для начала согласимся с оппонентами. Мы не исключаем в создании сибирской индустрии некоторого излишнего увлечения масштабами производства. Вероятно, отдельные очень крупные лесопромышленные комплексы можно было бы заменить серией более мелких и сократить тем самым, с одной стороны, затраты на транспортировку леса и лесопродукции, а с другой - обеспечить лучшие условия для охраны природы, особенно когда мы имеем дело с целлюлозой.
Нам кажется также, что параллельно с созданием гигантов черной металлургии целесообразно строить и мини-заводы с непрерывной технологией, что позволило бы более гибко и полно удовлетворять потребности восточных районов в металле.
Расчеты показывают, что в машиностроении одновременно с крупными сборочными предприятиями выгодно иметь и узкоспециализированные, с небольшим числом рабочих при высоком уровне автоматизации производства.
Но эти соображения ни в какой степени не компрометируют общий курс на создание в Сибири "крупных, самых крупных, крупнейших производств", потому что для этого есть объективные предпосылки.
Какое по масштабам производство целесообразно планировать, когда вы имеете дело, скажем, с Канско- Ачинским угольным бассейном?
По данным совета специализированных организаций, канско-ачинские угли (КАУ) - это самое дешевое топливо в стране. По масштабам программа КАТЭКа сравнима с такими крупнейшими стройками, как БАМ или КамАЗ. Поэтому есть смысл познакомиться с КАУ и перспективами бассейна поближе.
Сырьевая база. Канско-Ачинский бассейн занимает площадь около 60 тысяч квадратных километров, простираясь в широтном направлении почти на 800 километров вдоль Транссиба. Общие геологические запасы 24 месторождений бурых углей, подсчитанные до глубины в 600 метров, составляют 600 миллиардов (!) тонн.
Из них для добычи открытым способом (это угли, залегающие на глубине до 300 метров, хотя, следует заметить, практичные американцы считают выгодной разработку пластов, залегающих на глубинах до 400 метров) пригодны 140 миллиардов тонн. Это значит, что здесь можно будет добывать один миллиард тонн угля каждый год в течение 140 лет (сейчас СССР ежегодно добывает 730-740 миллионов тонн).
Наиболее благоприятными для промышленного освоения признаны месторождения Березовское, Барандатское, Итатское, Назаровское, Ирша-Бородинское, Абаканское, расположенные в разных частях бассейна. Во всех этих месторождениях разведан главный рабочий пласт огромной мощности, в среднем от 12 до 60 метров, залегающий неглубоко от поверхности. А если более точно, то угольщики так характеризуют бассейн: пологое и сравнительно неглубокое залегание угля, значительная мощность и простое строение пластов; слабая цементация основной массы вскрышных пород, что позволяет обходиться во многих случаях без буровзрывных работ.