Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь
Шрифт:
У тибетцев эти злые божества носят название докшитов, и призывания их особенно часты, благодаря, вероятно, тому, что прежняя их религия, добуддийская, признавала много злых духов. Вообще в первое время религия буддийская в Тибете, по-видимому, мало походила на чистое учение, проповедуемое Сакиямуни. Тибетские монахи вели жизнь самую невоздержную, их молитвы состояли в том, что они производили заклинания злых духов и занимались волшебством. Все они были женаты и к монастырям, храмам и статуям богов никакого уважения не имели.
В XIV столетии в Северном Тибете, в провинции Амдо, появился ученый монах или лама Цзонкава, который проповедовал, что надо исправить религию, что монахам следует жить по-монашески, в монастырях, а не семейной жизнью, что следует учиться, изучать священное
136
В Непале почти все исповедуют Бон, и там живет главный лама их веры.
По смерти Цзонкавы, последователи признали его святым. Вскоре после этого очищения веры, совершенного Цзонкавой, тибетцы признали, что их божественный покровитель Ченрези для поддержания чистоты веры решил воплощаться на земле в виде земного правителя Тибета и всего буддийского мира. С тех пор в Тибете появился Великий Лама, или Чжамцо Ринбоче, что в переводе значит: «океан драгоценности». Нам он известен под монгольским именем Далай-ламы (далай – «море» по-монгольски).
Первый Далай-лама родился в царском семействе, и первое время все его преемники рождались в той же семье.
В то же время в юго-западной части Тибета появляется воплотившийся бодхисаттва Амитавы. Его хубилган делает постоянным настоятелем большого монастыря Таши-хлумбо и правителем области, принадлежащей этому монастырю. Его называют Бончен-Ринбоче – «сокровище мудрости», или по-монгольски – Бончен-Эрдени.
Кроме этих очень уважаемых хубилганов, у буддистов существует много других. Есть хубилган Цзонкавы, Джаян-Джанасын; памяти этих хубилганов посвящены огромные монастыри в Тибете. Есть также хубилганы-женщины. В Тибете такая воплощенная богиня живет в настоящее время в монастыре на острове озера Палт. Она считается покровительницей всей окрестной страны, и стрелять дичь в ее владениях строго запрещено, так же как и ловить рыбу в озере, на котором она живет. Есть даже благочестивый обычай покупать рыбу, пойманную в окрестностях, и пускать ее в священное озеро, где она уже не может погибнуть. Женщина эта считается как бы настоятельницей монастыря, братия в котором – монахи.
Есть еще две женщины – хубилганы; они называются: одна – Цаган-Дара-Экэ, другая – Ногон-Дара-Экэ что значит: Белая и Зеленая Дара-Экэ. В настоящее время Дара-Экэ рождаются в Монголии, но некогда, в одно из своих ранних перерождений, они были женами тибетского царя Срон-Тзан-Гамбы, и они-то и просветили царя, а за ним и весь народ светом буддийской веры.
Чтобы познакомиться с тем, как находятся хубилганы, мы расскажем, как это делается с Далай-ламой, – со всеми другими хубилганами поступают точно так же, только, сообразно их важности, обстановка их бывает различна: одни воспитываются боле тщательно, другие – проще.
После смерти Далай-ламы, тибетское духовенство, ламы, занимающие главные должности в государстве, удаляются в один из храмов, и, после многих молитв, поста и чтения священных книг, они получают откровение, что дух божественного Ченрези должен возродиться в младенце с такими-то и такими приметами. Принеся благодарственные молитвы за божественное откровение, ламы расходятся и оповещают по всем городам и местечкам о приметах будущего Далай-ламы. Когда в народе разойдется весть об этом, многие родители, имеющие у себя детей подходящего возраста, представляют их на осмотр лам или извещают об этом лам, и они едут в дом родителей ребенка убедиться, точно ли приметы ребенка совпадают с указанными свыше. Наконец, в одном мальчике все приметы найдены, его берут во дворец вместе с его родителями или, по крайней мере, вместе с его матерью, которая кормит грудью новорожденного. Часто выбор падает на ребенка незнатных и даже бедных родителей.
Отец и мать обрадованы: их сын – святой мальчик и будет в то же время земным владыкой Тибета.
Мать новорожденного окружают ламы; они беспрестанно останавливают ее, следят за каждым ее шагом, особенно строго наблюдают они за тем, что касается кормления и ухода за ребенком. Ламы ни на минуту не выпускают с глаз ребенка, – им хочется убедиться, действительно ли в него переселился дух покойного Далай-ламы; с этой целью ребенку часто показывают вещи покойного ламы: если ребенок тянется к ним, если называет их своими, когда ему показывают их, монахи убеждаются, что это действительно тот ребенок, которого они ищут.
Когда ребенок начинает понимать и говорить, его прежде всего учат произносить молитвы, и приставленные к нему ламы начинают его знакомить с тем славным прошлым, в котором душа этого ребенка принимала участие, живя в своих прежних воплощениях.
Лет трех-пяти ребенка уже берут от матери, – его пора серьезно учить; мать же удаляют из дворца, дарят ей дом, где она и продолжает вести свой прежний образ жизни.
Изредка ей позволяют посещать сына, но это уже не ее ребенок, а монах, готовящийся принять посвящение. Семи лет, если ребенок здоров и понятлив, успел заучить несколько молитв и выучить священную грамоту, на которой написано священное писание, и тибетскую, – его посвящают в монахи, прямо в большой чин, и делают тогда же настоятелем главного монастыря в Тибете. Мальчик ведет суровую жизнь: он обязан поститься по своему званию монаха, должен участвовать в богослужении и в известные дни принимать поклонников и давать им свое благословение. Во время приемов и во время богослужения этого семилетнего настоятеля, в богатых желтых ризах, с огромной, украшенной драгоценностями шапкой на голове, садят на престоле, поддерживаемом золотыми львами; сидит он, обращенный лицом к народу, ему кадят из золотой кадильницы курения. Длинный ряд его служителей, важных лам, становится по обе стороны его кресла.
После молитвы, обращенной к Ченрези, один из священнослужителей подает ему чаю, наливая из золотого чайника, другой подносит ему на блюде рису; после того как священная особа возьмет щепотку рису и выпьет чай, все оставшееся в чайнике и на блюде разделяется между присутствующими. Чай выпивается тут же с величайшим благоговением, а рис многие благочестивые люди завязывают в платок, чтобы отнести своим домашним эту освященную пищу. После раздачи рису поклонники, один по одному, подходят к престолу, делают земной поклон перед Далай-ламой, а он притрагивается к голове подходящего особым жезлом или чем-то вроде колокольчика, сшитого из шелковой материи, затем поклонники удаляются. Лицам, наиболее почетным из среды поклонников, Далай-лама жалует иногда шелковый платок (платки бывают различных достоинств и ценности).
Дворец Далай-ламы представляет замечательное зрелище. Построен он на холме; входят туда по дороге, обсаженной с обеих сторон деревьями. В первом этаже большая неразгороженная зала; в ней, кроме молитвенных мельниц по бокам, ничего нет; из нее выход на двор и со двора вход во второй этаж; здесь стоит огромная статуя белого слона, такая большая, что занимает все три этажа здания: в первой зале желающие поклониться этому изображению бога Майдари обходят вокруг статуи, потом поднимаются на галерею, которая идет вокруг туловища слона и, наконец, по галерее третьего этажа обходят вокруг головы изображения. Выйдя из здания со слоном, входят во дворец, где Далай-лама принимает поклонников. На дворе этого дворца находятся пять намогильных памятников, поставленных над телами прежде живших Далай-лам. Между ними один богато украшен золотом.