Сибирский эндшпиль
Шрифт:
– Наверное, нет. Но никакого объяснения у нас все равно нет, а?
Рашаззи странно, без тени улыбки посмотрел на Мак-Кейна. Затем он взял со стола листок бумаги, над которым он с Хабером возились, когда пришел Мак-Кейн.
– О нет, - очень интересным тоном ответил он.
– Как раз сейчас, Лью, я думаю, что у нас есть объяснение.
Брусиков вернулся с обеда, принес красную тубу обратно и поинтересовался, какого черта Ольге вздумалось валять дурака. Пола долго извинялась и объяснила, что Ольга, наверное, спутала мужчину. Желтый пиджак и зеленая шляпа - не самая распространенная одежда на "Терешковой", а на лицо Ольга внимания не обратила, заметила она, вложив в свои слова столько шарма, сколько могла. Это был просто не тот человек. Брусиков ушел, сердито ворча что-то насчет розыгрышей и идиотских шуток, но вопросов больше задавать не стал.
Пола осталась одна, глядя на работу, которую она выполняла, без малейшего интереса. Как может кто угодно размышлять о скоплениях микробов, когда скоро может случиться всемирный крематорий?
Она снова задумалась о сообщении, которое она составила для Фоледы, и каким невесомым оно казалось по сравнению с тем, что стояло на весах. Она все больше убеждала себя в том, что предназначение "Терешковой" стало значительным фактором в отношениях между Вашингтоном и Москвой. И вот она находится здесь, не только в центре событий, но и по ряду странных поворотов судьбы - в уникальном положении, жизненно важном для принятия мировых решений. Она вспомнила вычитанное где-то высказывание Наполеона. Счастливчики, говорил он, это те люди, которые оказались в нужное время в нужном месте и сделали нужное дело. Другими словами, они шли к своему случаю. Здесь случай свалился ей на голову.
Она все еще чувствовала отчаяние, когда вернулась Ольга. Русская вошла без стука, закрыв за собой дверь.
– Сообщение ушло? Все в порядке?
Ольга кивнула и оперлась об дверь, прикрыв на мгновение глаза, словно освобождаясь от излишнего напряжения.
– Да, с пометкой "Срочно". Иван отправит его немедленно.
Она подошла к второму стулу рядом с пультом и уселась, обратив внимание на красный цилиндр.
– Брусиков заходил?
– Да. Он был не очень удивлен.
– Что ты ему сказала?
– Что ты ошиблась. Спутала из-за пиджака и шляпы. Все-таки редкая одежда.
Ольга кивнула и долго в молчании смотрела на консоль. Пола так же молча наблюдала за ней. Наконец Ольга развернулась на стуле и оказалась с Полой лицом к лицу. Они долго смотрели друг на друга, наконец Ольга заговорила:
– Мне почему-то кажется, что этого недостаточно.
Пола кивнула в знак того, что Ольге не нужно объяснять.
– Я думала о том же. И сейчас я не уверена, что они поверят даже этому сообщению.
– Но почему?
– Кто я такая? Всего лишь половина группы, отвечающая за техническую поддержку.
Судя по выражению лица, Ольга ожидала этого, но позволила Поле самой высказать это, чтобы убедиться, что они одинаково смотрят на вещи. Она хотела что-то добавить, но заметно колебалась.
– Да?
– спросила ее Пола.
Ольга подняла голову:
– Есть еще один способ.
– Какой?
– Попросить русских соединить тебя с Америкой по их основным каналам. Это может быть военная связь. не обязательно вещательное ТВ. Пусть тебя покажут здесь, на "Терешковой", рядом с советскими лидерами. Пусть твои люди сами посмотрят на тебя, поговорят с тобой, пусть они спрашивают тебя, пусть они увидят, как ты отвечаешь. Тогда они будут знать, что советские лидеры здесь, и что они находятся здесь сейчас.
Пола была так удивлена этим предложением, что на мгновение застыла, недоверчиво глядя на Ольгу.
– Скажи, что тебе нужно срочно поговорить с Протворновым. Что ты хочешь сказать ему все, - настаивала Ольга.
– Он может связаться с нужными людьми и устроить это.
– Но... все? Нам придется раскрыть канал связи. Ты потеряешь свою связь с Иваном. Иван будет раскрыт.
– Знаю. Я уже думала обо всем. Какое это теперь имеет значение? Если начнется война, это так или иначе будет потеряно.
Пола сглотнула.
– Ты... ты хочешь, чтобы я приняла какое-то решение?
– Да? А у тебя есть альтернатива?
Правильно сказано, подумала Пола. Единственной альтернативой было прожить остаток своей жизни, независимо от того, чем все закончится, с сознанием того, что она даже не попыталась. Если посмотреть с этой стороны, то выбора у нее не было.
46
Генерал-майор Протворнов ошеломленно смотрел на них из-за своего огромного стола в штаб-квартире внутренней безопасности в Тургеневе. В первые секунды его суровое грубое лицо вообще выглядело так, как будто он получил удар. Потом он заморгал и поднял руку к глазам.
– Связь?
Он выговорил это слово медленным хриплым голосом, почти по слогам, словно шаг за шагом преодолевая свое неверие.
– Связь с американской разведкой из Замка? Но как?
Его глаза поблекли, как будто он уже видел себя разжалованным, осужденным и стоящим у стенки.
Ускаев - тот самый светловолосый сероглазый майор, которого Пола последний раз видела с Протворновым в госпитале, подтянул поближе блокнот.
– Опишите способ вашей связи. Как вы это делали?
Ольга, сидевшая рядом с Полой, вздохнула.
– В нашем распоряжении находится микросхема, запрограммированная таким образом, чтобы вставлять закодированный текст в заполнители, группы случайных чисел в основном канале связи с Землей, - ответила она усталым голосом.
– Этой схемой подменяют стандартную микросхему в кодирующем процессоре исходящих сообщений.
– Как вы проникали в Центр Связи?
– Я не проникала. У меня был помощник.
– Имя?
Ольга заколебалась, но встретилась с жестким взглядом Ускаева. Конечно, снявши голову, по волосам не плачут.
– Андрей Оговой, инженер из Центра Связи.
Ускаев быстро что-то записал.
– Продолжайте, - сказал Протворнов.
Ольга принялась рассказывать о своем канале связи с наземной станцией в Сохотске, о технике маскировки зашифрованных ответов в статистических данных. Этот канал шел дальше, в американскую военно-разведывательную сеть, но она не знала - а она действительно не знала - как связь работает дальше.
– Вы говорите, что этот человек в Сохотске вел связь лично с вами еще до того, как начались все контакты с американцами?
– спросил Протворнов, когда она закончила.