Сибирский эндшпиль
Шрифт:
Снаружи был широкий проезд, наподобие улицы Горького. План был тот же самый, и дальше на углу были еще одни двери, как раз там, где должен был располагаться следующий блок. Они, похоже, вышли на следующий уровень Замка, о котором даже не подозревали, уровень ниже основного комплекса, и не во всем похожий на исправительное заведение. Это больше походило на обычный жилой комплекс. Большие двойные двери, которые они видели, были широко открыты, а внутри - на площадке блока бригада разгружала мебель с грузовичка. Что бы здесь ни было, но это место определенно готовилось для заселения. Неожиданно Мак-Кейн вспомнил кровати, которые он со Скэнлоном делали, когда работали в слесарной мастерской в Центре.
– И что ты об этом думаешь?
– шепнул Рашаззи.
Мак-Кейн еще раз заглянул в щелку и покачал головой.
– Я не знаю, что думать. Но похоже, что они ждут гостей. Это значит, что следующий блок будет наш. Нам придется заделывать отверстие в потолке.
– Нет проблем. Я его так сделаю, что обнаружат, только если будут специально искать.
– А пока мы здесь, я хочу снять план, - прошептал Мак-Кейн.
– И когда мы будем резать еще один проход вниз, не здесь, а где-нибудь в другом месте, я хочу быть уверенным, что мы не попадем кому-то в потолок.
– Один из обслуживающих туннелей, может быть... или сквозь склад?
– Да.
Мак-Кейн закрыл дверь и повернулся к Рашаззи.
– Это будет просто, - согласился Рашаззи.
– Но зачем? Чего ты добьешься, проникнув сюда?
– Похоже, что здесь будут помещать гражданских. Другими словами, это место будет соединяться со всей остальной колонией.
– Ну да. Грузовик как-то сюда попал.
Мак-Кейн кивнул.
– Вот именно. И если мы должны были выйти наружу, чтобы собирать ложную информацию об этих системах оружия, то русские знают и о нашем выходе из Замка по системе перевозки.
Он показал большим пальцем через плечо на дверь.
– Так вот, может быть, это будет выход, о котором они не догадываются.
44
Заместитель директора РУМО очень редко принимал участие в заседаниях национального совета безопасности, обычно проходивших в Вашингтоне, в старом здании управления. Как, впрочем, и директор РУМО, потому что обычно все вопросы разведки освещал директор ЦРУ, который и представлял новости и рекомендации всех отделов. Но на это заседание Бордена все-таки вызвали, потому что вопрос связи с "Терешковой" был слишком важным. А Борден привез с собой Фоледу, чтобы тот сам высказал свои сомнения. Про себя Фоледа подумал, что уход Бордена в сторону ничем не обоснован, учитывая то, как Фоледа поддерживал его раньше - но таковы уж эти политики. А со своей стороны он решил, что ситуация позволяет ему высказать свое мнение, не делая скидок на чью-то чувствительность.
Президент Уоррен Остин указал на рапорт с подколотыми сообщениями по линии Пьедестал-Подсолнух, лежащий перед ним на столе. Это было новое кодовое обозначение цепочки связи от Фоледы, через Таксиста до советской космической станции.
– И что, сюда входят все наши данные о системах оружия, которые были получены? От Волшебника и остальных?
– Основные, те, которые мы указали, - ответил Борден.
– И по всем из них наши люди получили отрицательный результат. То, что они обнаружили, во всех случаях точно соответствует опубликованной советской информации.
– Мда, если это попадет в печать, мы опять будем выглядеть, как идиоты, - проворчал президент. Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО снова не будет фаворитом президента.
На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета начальников штабов, генерал Томас Снелл.
– Один вопрос. Наверное мы знаем только одно - что эта информация поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой операцией?
– По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших агентов.
– Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.
– Действительно, - согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ.
– Но кроме этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть подтверждение, что передачи идут с Русалки.
Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать это Таксисту не стоило.
Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением ну-давай-послушаем-что-ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.
Фоледа ответил президенту прямым взглядом.
– Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь - опытный оперативный работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря, которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не заслуживающим доверия.
Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.
Министр обороны Роберт Уль поднял руку.
– Мы должны принять во внимание... они там находятся в тюрьме. Я не знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно, Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.
Коллинз пожал плечами.
– В это можно поверить.
Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.
– Предложение отклонено, - решил президент. Он потянулся к лежащей перед ним папке.
– Я еще не кончил, господин президент, - снова заговорил Фоледа.
– Заткнись, Берн, - зашипел Борден.
– Это заседание СНБ, здесь существует определенный протокол...
– Можешь мне этого не объяснять, - шепнул Фоледа в ответ.
– Я ведь здесь именно поэтому.
– Да, продолжайте, мистер Фоледа, - вмешался президент.