Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо
Шрифт:
— Придётся так и сделать, как только выгонят из милиции. А вы уверены, что девочка может успешно пройти медкомиссию?
— Не поняла: что значит успешно и какую медкомиссию?
— Что же здесь непонятного? Девственницу невозможно обвинить в проституции. Если она такая чистая, как вы утверждаете, то подтверждение медкомиссии — это на сто пудов выигранное дело.
— Но вы же понимаете, какая это будет психологическая травма для девочки?
— А вы понимаете, что в райотделе может лежать протокол допроса какой — нибудь проститутки и её признание в том, что она вместе с вашей девочкой оказывала кому — то сексуальные услуги.
Федотова
— Дима, но если это так, то это ведь преступление!
— Маша, если вы хотите, чтобы я занимался этим делом, мне нужна справка от гинеколога. Когда мы будем уверены в том, что она девственница, то можно брать за жабры лиц, виновных в её задержании и отправлять её на официальную экспертизу.
На предложение провериться у гинеколога Марина ответила истерикой, и Надежда Ивановна с Машей Федотовой долго её уговаривали, что в этом нет ничего постыдного.
— Что же здесь стыдного? Ты же зимой проходила в школе обследование и ничего. А почему же сейчас ты так обострённо воспринимаешь?
— Мы тогда всем классом проходили комиссию, а сейчас я должна кому — то доказывать, что я честная? Почему так? — рыдала Марина, но Надежда Ивановна была непреклонна и на следующий день известная в городе гинеколог, профессор медицинского института, написала заключение об её девственности.
Климов, у которого Надежда Ивановна отпрашивалась, чтобы в рабочее время поехать с Мариной на обследование, завладел документом сразу же после её прихода и немедленно позвонил начальнику областной милиции Прохорову.
— Николай Иванович, у тебя в Октябрьском отделении скопилась шантрапа, которой жмут погоны. Сам разберёшься со своими говнюками, или мне подсобить?
— Семен Викторович, я уж как — нибудь с ними разберусь. А что там ещё произошло?
— Марину, дочь Надежды Ивановны, обвинили в проституции. Чистую, домашнюю девочку так опозорить!
— Так я же уже им за это всыпал по первое число! И Марину с её парнем освободил. Проблемы уже ведь нет.
— Нет проблемы говоришь? А то, что это повод для СМИ обрушить на меня потоки грязи за, дескать, аморальное окружение — это, по — твоему, не проблема? Ты разберись, кто конкретно под меня копает, и выяви не только исполнителей, но и заказчиков.
— Ну, основного заказчика ты знаешь. Он у тебя же в администрации и работает. А с исполнителями уж я разберусь, можешь не волноваться. Сейчас же подключу службу собственной безопасности, пусть разберутся.
Климов в сердцах бросил телефонную трубку и задумался. Потом достал блокнот и начал записывать одолевавшие его мысли. Возможно потом их можно будет использовать за очередным "круглым столом" на каком — то телеканале. Всего пару лет назад споры политиков и политологов за "круглым столом" привелекало много телезрителей. Прилипнув к экрану, они с готовностью подставляли уши под лапшу, которую им вешали болтуны, считая их честными политиками, несмотря на то, что вокруг постоянно твердят: "политика — это грязное дело". Биомасса верит в то, что хочет видеть, а не то, что есть на самом деле.
Политик может быть честным человеком, но в силу объективных обстоятельств он не может таким же оставаться в политике, потому что честный человек и честный политик — это совершенно различные понятия. Честный политик — это человек, рассматривающий политику как инструмент для достижения общего блага и ради этой цели можно идти на компромисс с совестью, преследуя честные цели.
В то же время честный политик никогда не в состоянии в одиночку обеспечить всеобщее благо, так как за политическую честность ответственны не только одни лишь политики, но и общественное мнение. В конце концов, политическая честность может быть только в обществе, которое отличается культурой, терпимостью, солидарностью и равными правами для каждого человека. А в СМИ, между тем, получило распространение безответственное критиканство, когда журналисты и политиканы переполнены страстью к разоблачению проблем и преданию их гласности. Причем, у них отсутствует даже малейшее желание предложить хотя бы какое — то приемлемое решение.
Новое время принесло новую политическую мораль и остроту напряженной политической борьбы, которая не допускала роскоши прикрываться или ограничивать себя моральными принципами. Сегодня избиратель откровенно дезориентирован, а система ценностей радикально разрушена, в том числе усилиями деятелей СМИ. Раньше, голосуя на выборах, обычный избиратель принимал во внимание моральные качества политиков, опыт их работы, слоганы и декларации. Сейчас на рассмотрении остались одни лишь декларации и обещания, о которых тотчас же забывают, как только дорвутся до власти.
Климов в очередной раз пожалел, что с Ферапонтовым приключилось несчастье, в котором некоторые пытались сразу же обвинить его, губернатора. Ферапонтов ни разу не позволил себе какие — то личные выпады против него, Климова, а тем более такие гнусные провокации, какие нынче следовали одна за другой. "А почему Прохоров строит из себя малое дитя? Он что, действительно не понимает, что эта история направлена против меня лично или просто делает дурацкий вид? — возникло вдруг подозрение у Климова. — А не заговор ли это?".
Недавно звонили из Москвы и намекали, что хотят заменить Прохорова молодым и толковым человеком. Но он ответил достаточно уклончиво. Этих молодых и толковых московских назначенцев следует остерегаться. Лучше пусть будет свой, хотя и менее толковый, но знаешь, что можно от него ожидать. Но, если Прохоров вступил в игру против него, Климова, то может быть лучше сразу же согласиться на замену?
Только будет ли проще, если в кресло Прохорова усядется молодой и заносчивый московский выдвиженец? Где гарантии, что провокации не станут ещё подлее и ещё изощрённее? При этом у него будет московская поддержка, а это очень много значит. "Необходимо милицейское расследование истории задержания Марины. Грузнов с моей помощью получил капитанские погоны, пусть отрабатывает" — решил Климова и вызвал Надежду Ивановну.
— Надя, сделай копию заключения гинеколога и передай Грузнову. Пусть выяснит обстоятельства задержания Марины и составит подробную докладную записку на моё имя. И скажи ему: расследует это дело тщательно, сделаю майором. Пусть землю роет, но всё выяснит — кто, что и почему!
Не часто приходилось Надежде Ивановне видеть Климова таким взбешённым и, забрав документ, она тихонько выскользнула из кабинета. "Как, однако, его взволновала история с Маришкой! — подумала она и её наполнила глубокая благодарность к Климову. — Ведь мы для него совершенно чужие люди, а сколько понимания и сочувствия! И на такого человека бессовестные журналюги льют ведра помоев со страниц газет и с экрана телевизора!".