Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
А Лариса поздно вечером, в радостном возбуждении ворвалась в номер, когда Лена, измученная скукой и бездельем, ложилась спать. Она рассказывала Лене о том, какая чудесная у Вадима мама и как хорошо её приняла. И, более того, она передала и Лене пирог и разные вкусности, и скоро пригласит их с Леной на свой день рождения. Лариса с восторгом рассказывала, какой чудесный вечер она провела, а Лена набросилась на переданные ей лакомства. Так вкусно она ела только у тети Лидочки и сейчас, несмотря на поздний вечер, Лена уплетала пирог за обе щёки, слушая рассказ Ларисы.
— Мы с тобой вместе, Ёлик, пойдём к Таисии Тихоновне в гости, и ты сама увидишь, какая у Вадика мама! — сказала Лариса, но на следующий день они с Вадимом серьёзно поссорились и, как считала Лариса, навсегда.
Был чудесный летний вечер, и Лариса с Вадимом гуляли в городском саду. Они наслаждались
На боковой аллее у них была облюбованная скамеечка, где они уселись и стали целоваться. Лариса почувствовала, как рука Вадика поднимается вверх от талии к её груди, и замерла в ожидании. Его рука нежно и несмело касалась её тела, и в ней нарастало томное желание. Но вдруг Вадим отодвинулся от неё и посмотрел вглубь аллеи. Четверо молодых развязных людей шли в их сторону.
— Вадик, пойдём отсюда, — попросила Лариса, очнувшись, но Вадиму было неудобно перед нею, потому что она может подумать, что он струсил.
— Они сейчас пройдут мимо, — сказал Вадим. — Зачем нам уходить, потом снова возвращаться?
Однако компания явно направлялась к ним, и Лариса потянула Вадима за рукав.
— Вадик, пожалуйста, идём отсюда, — снова попросила Лариса, и Вадим, видя, что она боится, согласился.
Лариса действительно боялась, потому что предвидела неизбежность того, что эта компания к ним пристанет и ей придётся разбираться с ними при Вадиме. Это была бы катастрофа — зачем Вадику нужна девушка-костолом? Он такой тихий и уравновешенный, и она представляла себе, что он может о ней подумать, если она займётся этими хулиганами. «Только бы они прошли мимо», — молилась она, но её молитва не была услышана.
— А куда это вы намылились, голуби сизокрылые? — услышали они издевательский голос, когда встали и двинулись в сторону центральной аллеи. Один из молодчиков ускорил шаг и перекрыл им путь отступления. Остальные трое тоже быстро приближались. Лариса тянула Вадима за рукав, пытаясь отодвинуть его вбок и назад, чтобы открыть себе свободу действий. Но он пытался заслонить её собою, сковывая её движения и ограничивая обзор. Хулиган, зашедший слева, схватил Лену за локоть левой руки, и потянул на себя, а другой зашёл за спину Вадима и пригнулся. Лариса понимала, что сейчас должно произойти, но ничего предпринять в такой обстановке не успела. Хулиган слева тянул её к себе, а Вадим справа отодвигал её назад и она, опасаясь резким движением опрокинуть Вадима, переместилась влево от него, чтобы обеспечить некоторый простор для своих действий, и сбросила туфли на каблуках. В этот момент один из нападающих выбросил кулак в лицо Вадиму, однако тот успел среагировать и, отклонившись, попытался сделать шаг назад. Но сзади него стоял, пригнувшись, один из нападавших и Вадим, перелетев через его спину, с глухим стуком ударился затылком о деревянную скамейку. Этот стук набатом отозвался в сердце Ларисы, которая с ужасом видела, как падал Вадим. Он упал рядом с железобетонной боковиной скамейки и если бы упал чуть-чуть левее, то разбил бы себе голову о бетонный угол боковины.
Лариса в ярости зафиксировала правой рукой руку хулигана, державшего её за локоть, поднырнула между его рукой и туловищем, и, перехватив его руку обеими руками, резко рванула её вверх. Продолжая движение его руки в том же направлении, она произвела бросок и немного задержала его руку с тем, чтобы он своим весом порвал себе сухожилия. Затем, не выпуская его руки, сломала её о своё колено и пяткой нанесла удар ему в лицо. Молодчик закричал от боли, а в это время из-под Вадима выползал другой молодчик, через которого тот упал. Молодчик, стряхнув с себя Вадима, поднимался на ноги, улыбаясь по поводу удачно проведенной операции. Он ещё не видел броска Ларисы, и не понял, кто кричит. Но подняться на ноги не успел — Лариса, выбросив правую ногу, подъемом ноги нанесла ему страшный удар в лицо, и он опрокинулся назад, перелетев через тело лежащего Вадима. В тот же момент она нанесла прямой удар сжатыми фалангами пальцев в горло следующему хулигану, а четвёртый, увидев такой жестокий разгром, бросился бежать. Но он успел сделать только несколько шагов, как Лариса, быстро догнав его, подбила его правую ногу, и тот с размаху растянулся во весь рост на асфальте. Лариса, высоко подпрыгнув, обрушилась пятками на его позвоночник, резко крутнувшись при приземлении.
Разобравшись с напавшими на них, Лариса кинулась к Вадиму, который пришёл в себя и пытался сесть. Но его ноги были придавлены телом одного из хулиганов, и Лариса помогла Вадиму встать, перекантовав лежащего хулигана в сторону. Она с ужасом увидела, как на затылке Вадима растёт, буквально на глазах, шишка.
— Вадичка, милый, тебе надо срочно в больницу. Может быть, у тебя сотрясение мозга, не дай Бог, — жалобно сказала Лариса, ругая себя за то, что тянула время, вместо того, чтобы быстро и решительно разобраться с этой компанией. Тогда бы её Вадик не пострадал, а она, вместо того чтобы действовать, думала, сомневалась.
— Мысль — это червь сомнения, а сомнение точит действие, — говорил Вася Буланов. — Или думать, или действовать. Если вы совмещаете оба процесса во времени — вам суждено проиграть.
«Вася как всегда прав», — подумала Лариса, отряхивая костюм Вадима, но он оттолкнул её руку. Лариса удивлённо посмотрела на него.
— Я в больницу не поеду, я иду домой, — сказал Вадим и, пошатываясь, направился к выходу из сада. Его подташнивало, кружилась голова и шатало из стороны в сторону, но самое болезненное — это был сжигающий его стыд. Вместо того чтобы сразу же встать и уйти, он начал разыгрывать из себя героя, а когда возникла необходимость защитить любимую девушку, оказался совершенно беспомощным! И он еще считал себя мужчиной! Как же она должна была презирать его, беспомощно лежащего на земле! Он не видел, как так получилось, что все хулиганы валялись вокруг на земле кто где и стонали. Когда он начал приходить в себя, над ним склонилась Лариса и помогла ему подняться. Не он ей, а она ему!
Вадим шёл нетвердо, качаясь, и Лариса попыталась поддержать его под руку, но Вадим вырвался.
— Вадик, я поеду с тобой в больницу, — повторила Лариса, но Вадим остановился и раздельно сказал:
— Мне больница не нужна, я еду домой.
— А я? — удивлённо спросила Лариса.
— А ты? А ты в гостиницу, — отрезал Вадим и, повернувшись, пошёл к выходу.
Лариса смотрела ему вслед, и глаза её становились влажными. Какое моральное право он имел с ней так поступить? Как он может её бросить одну вечером в саду и уехать домой? Разве она не предлагала ему сразу уйти? Разве она не защитила их обоих? В ней росла обида на такое несправедливое к ней отношение, ничем немотивированное пренебрежение, и она прилагала героические усилия, чтобы не расплакаться. Это был конец её роману, оказавшемуся столь краткосрочным. Ей стало стыдно перед собой за свои глупые эротические фантазии и дурацкие, как она сейчас поняла, планы насчёт серьезности их отношений. Она была такая дурочка, что поверила, что он её любит и что у них всё серьёзно! Как она могла так ошибиться в нём, не разобраться, что он из себя представляет?!
Лариса пошла за Вадимом и увидела, как он садился в автобус. Она была уверена в том, что они больше они никогда не увидятся, потому что такой человек ей не нужен! Она пришла в свой гостиничный номер и, не раздеваясь, бросилась на кровать. Лена её ни о чём не спрашивала, и Лариса была ей за это благодарна. Только такой близкий человек как Лена может без слов понять всю глубину её горя!
Глава 47
Аудит завода и подготовка документации к аукциону заканчивались, и Черепанов ломал голову над тем, как бы затянуть процесс хотя бы на неделю, с тем, чтобы продлить свою командировку. Он уже дней десять встречался с Лерой, ночевал у неё, и она всё больше и больше ему нравилась. Она наполняла его жизнь особым смыслом и делала её более яркой. Черепанов уже примерно прикинул, как будет действовать, когда вернётся в Москву. Свою квартиру он оставит жене и детям, а им с Лерой купит новую квартиру. В ней они будут жить втроём: он, Лера и её сын, а её он устроит в один из московских театров. От мужа Леры они отделаются тем, что оставят ему квартиру, где сейчас она живёт, и пусть будет доволен. Единственная серьёзная проблема может быть с его женой, потому что она из семьи потомственной московской номенклатуры и располагала немалыми возможностями для создания ему массы неприятностей. Но он и сам непрост, так что, подумал он, поборемся, если придётся!