Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
— Ничего, наше нападение не выдержит, оно будет молниеносным и неотразимым. У нас очень хитрый план, — рассмеялся Мельников.
— Учить тебя не буду, но только смотри, как бы с этим планом своих людей не положить и самим в дерьмо не вляпаться. Кроме того, учти, поднимется такой шум, что дело замять не удастся. Сколько людей ты планируешь задействовать на операции?
— Штурмовая группа из трех человек.
— У тебя что, какой-то свой человек в банде появился?
— Никого у меня в банде нет. Мои люди придут, всех положат и пойдут рыбачить.
Ферапонтов рассмеялся:
— Хорошо, шутку оценил, больше приставать не буду.
Сапог попортил Ферапонтову много крови, и было бы неплохо, если б Мельникову удалось ликвидировать бандита. Сапог вливал в избирательный фонд губернатора большие наличные средства, а через контролируемый им «Сибинвестпромбанк» взимал с мелких предпринимателей пожертвования в тот же избирательный фонд. Кроме того, Ферапонтов подозревал, что именно Сапог организовывает налёты на его избирательный штаб. К такому выводу он пришёл, получив материалы наблюдения за раскрытым участником последнего налёта, неким Бирюковым. Выяснилось, что тот был не только активным членом «Национального союза скиндедов», но и солдатом у Сапога. Штаб скиндедов находился в бывшем красном уголке одного из ЖЭКов и сейчас люди Мельникова пытались выяснить, кто платит за аренду помещения. Были подозрения, что деньги за аренду платит Сапог, но трудность проверки заключалась в том, что эти деньги не проводились через бухгалтерию, так как начальник ЖЭК’а получал их наличными. Если Сапог оплачивал аренду помещения, то становилось понятными набеги скинхедов на штаб Ферапонтова.
В штабе скинхедов по вечерам проводили шумные собрания, чем навлекли на себя жалобы в районную администрацию со стороны пенсионеров, но та никаких мер не предпринимала — начальник ЖЭКа, очевидно, делился с кем надо. Жившие в доме пенсионеры решили своими силами утихомирить молодцов и однажды пришли на их собрание. Пенсионеров аккуратно вынесли под руки из красного уголка, а одному из них, который был слишком буйный, дали ещё и под ребра. После этого пенсионеры оставили скинхедов в покое и затыкали уши, когда те хором скандировали свои лозунги. Члены движения ходили даже летом в тяжёлых кованых ботинках, чёрных брюках и рубашках, какие раньше носили учащиеся ремесленных училищ. Многие из них брили головы, но большинство носило короткие стрижки.
На днях пенсионеры, сидя на скамейке около дома, из криков, доносившихся из красного уголка, узнали, что на ближайшие дни назначен очередной погром избирательного штаба Ферапонтова. Из раскрытого окна доносились выступления главарей, которые аргументировали необходимость не сидеть, сложа руки, а действовать, вести активную борьбу за права и национальные интересы русского народа, внедрять национальную идеологию и пропагандировать исконно русские духовные ценности. В этой связи досталось не только демократам, но и «красножопым коммунякам», угнетавшим русский народ семьдесят лет. О намечающемся погроме пенсионеры информировали избирательный штаб Ферапонтова, и он хотел, чтобы Мельников предупредил погром налётом на штаб скинхедов.
— У меня есть информация о том, что скинхеды снова планируют погром в моём штабе. Надо с ними серьёзно разобраться, уже достали.
— Хорошо, Геннадий Андреевич, разберёмся. У нас есть адрес главаря местной ячейки. Можем его навестить на дому, возможно в домашних условиях он станет нежным и податливым. Кстати, он недавно купил дачу недалеко от города. Дача наполовину деревянная, так что гореть должна хорошо. Это для начала, а потом с имущества перейдём на личности. Пусть знает, что не застрахован от неприятностей.
— Да, мысль хорошая. А насчёт Сапога всё тщательно взвесь, чтобы потом в дерьме не захлебнуться. Кстати, о дерьме. Есть еще, Виктор, такое дело. Я, собственно, из-за этого тебя и вызвал. Губернатор пригласил из Москвы группу имиджмейкеров, специалистов по черному пиару. Больших денег стоят, но, слышал, проколов у них еще не было. Подумай над тем, как их можно нейтрализовать. В том смысле, что пусть живут, но нам не гадят.
— Их нейтрализовать можно еще большей суммой, но её у нас нет. А вы уверены, что они могут жить, не гадя?
— Уверен. Надо попробовать их перевоспитать, а ты подумай, как это сделать.
— Хорошо, я подумаю, Геннадий Андреевич, что для них можно сделать.
— Подумай, Виктор, подумай.
На следующий день, не поднимая глаз, в кабинет Мельникова вошла Катя Панченко. Стас буквально заставил её придти сюда, хотя от этого визита она ничего особого не ожидала. Случившееся настолько её угнетало, что она предпочитала никуда из дома не выходить.
Мельников встал навстречу и предложил Кате стул. Стас подождал, пока Катя сядет, и сказал:
— Виктор Михалыч, вот привёл к тебе Катю, как ты просил.
— Хорошо, можешь возвращаться к своим делам, а мы здесь с Катей кофе выпьем. Катя, вы будет кофе или чай?
— Спасибо, Виктор Михайлович, не беспокойтесь. Я дома пила, — не поднимая глаз, ответила Катя.
— Если вы не будете пить, то я тоже воздержусь. Хотя перед вашим приходом очень хотелось…
— Хорошо, согласна на кофе, — несмело подняла Катя глаза на Мельникова.
— С коньячком? — спросил Мельников.
— Только немного.
Мельников налил кофе себе и ей.
— Катя, Стас, несмотря на ваше строгое указание, рассказал мне план, который вы придумали. Но иначе просто говорить было бы не о чем, мы вслепую не работаем.
— А, так это ваша работа такая? Следовательно, мы по адресу обратились? — инертно спросила Катя.
— По адресу Катя, по адресу. Ваш план мне понравился, тем более что ваш визави в таком аспекте нас тоже очень интересует. Стас мне сказал, что вы занимаетесь исследованием каких-то операций…
— Нет, я занималась исследованием только определенных операций. Это такой раздел математического программирования.
— Так вы программистка?
— Нет. Под математическим программированием понимается составление программы или, иначе говоря, плана действий, направленных на решение задачи. Например, в математической теории игр…
— Ах, вот оно как. Говорим одно, а подразумеваем другое. Математическая теория игр, говорите? Интересно…
— Но сейчас я этим не занимаюсь. Сейчас я продавщица овощного киоска.