Сиделка

Ши Катерина

– Даже нужно, – ответила и догадалась, – ты еще ни разу не выходила гулять?

Милана отрицательно помотала головой, прижимая к себе зайца с длинными ушами и лапками. А я поняла, насколько ей плохо, ведь даже когда с ней кто-то был, она чувствовала себя не нужной. Да, женщины и девушки выполняли свою работу, но человеческого тепла от них не шло, просто роботы с записанной программой в голове, не более.

Ох, я понимала, что без разрешения отца девочки заниматься самоуправством тоже нельзя, но не оставлять же ее одну, на и как-то забирать свои слова обратно тоже не по-человечески. Предупредив девочек, дежуривших сегодня на этаже, что мы с Миланой

уйдем гулять на чуть-чуть, я быстро вернулась в палату, чтобы открыть окно и проветрить комнату в наше отсутствие.

Осенние дни радовали солнцем и теплой погодой, и хоть ночами было прохладно, к вечеру воздух замечательно прогревался. Значит, можно ножки Миланы просто накрыть пледом, а на тело надеть кофту, все равно мы недолго будем. Буквально полчаса, может, чуть меньше, но и это пойдет ей на пользу.

Подхватив девочку на руки и усадив в кресло, я невольно улыбнулась, когда она обхватила меня одной рукой, словно боясь свалиться. Сразу помогла облачиться в кофту, застегнув ту на все пуговицы, накрыла ножки пледом, как и думала до этого, и мы неспешно покинули палату.

Смотрели на нас строго, некоторые даже осуждающе, но персонал молчал, а вот Федор Михайлович, которого заприметила в самом конце коридора, лишь одобряюще кивнул. Так мы с Миланой, разговаривая об осени, добрались до лифта и совсем скоро спустились на первый этаж. Аккуратно, чтобы не трясти ребенка, выкатила коляску на крыльцо и спустила с пандуса.

– Ух, ты! – восторженно сказала девочка, когда мы доехали до лавочки недалеко от входа и устроились под ярко-желтым кленом, – как красиво!

Я, недолго думая, собрала самые красивые листочки в букет и передала их девочке. Милана сразу же стала рассказывать, как она любила гулять по осеннему лесу, когда стояла солнечная погода, ведь в эти дни она была с папой и Лордом, их огромным псом, который защищал девочку с самого рождения и всегда везде сопровождал.

Я в этот момент распустила два косых хвостика, которые делались криворуким человеком, и медленно, наслаждаясь каждой секундой, перебирала тонкие рыжие пряди волос, заплетая их в косы. Так совсем скоро первая худенькая косичка с колечком на конце была готова. Я успела приступить к оставшимся волосикам, как перед нами, словно из-под земли, вырос папа Миланы. Девочка счастливо улыбнулась, вовсе глаза смотря на отца, который приехал на этот раз с коробкой конфет.

Да, чтобы я ни говорила, он свою красавицу любит, вон, какими глазами смотрит, словно ничего дороже вокруг него и нет, как на сокровище, как на редкий цветок небывалой красоты. На меня так отец никогда не смотрел. Да какой отец – отчим, как оказалось со временем, человек, который разрушил мою жизнь, поделив ее на две совершенно не похожих друг на друга части, и вторая, в которой я сейчас нахожусь, наполнена страхами, горечью и отчаянием.

Пока я думала о своем, смотрела исключительно на макушку Миланы, и сама, как кукла, перебирала пальцами, завершая прическу. Почему-то резинка, которую держала, никак не хотела красиво надеваться, то ли из-за того, что тряслись руки, то ли по какой-то другой причине. Но когда широкая ладонь накрыла мою кисть, дернулась всем телом и затравленно уставилась на мужчину, который медленно, не сводя с меня пристального взгляда, разжал свои пальцы и миролюбиво поднял руку вверх.

– Я помогу, – зачем-то сказал, глазами указывая на недоделанную косу.

Поспешно кивнула, передавая тонкую резинку желтого цвета, и отвела взгляд в сторону, смотря на то, как ветер гоняет по земле

опавшие листья, и те с шумом друг от друга убегают. Я не знаю, о чем разговаривал отец с дочерью, так сильно погрузилась в мысли, но лишь взглянула на наручные часы, поняла, что тридцать минут прошло как одно мгновение.

– Милана, – обратилась к девочке, – поехали обратно.

Малышка вздернула свой носик, удобнее перехватила букет осенних листьев и утвердительно кивнула.

– А завтра мы с тобой еще будем гулять? – спросила она.

– Будем, – улыбнулась, понимая, что в первой половине дня смогу добраться до клиники, а потом уже поеду на постоянную работу, на которой уже завтра напишу очередное заявление, отработаю положенные две недели и уйду со спокойной совестью. Конечно, ко мне еще не подходили по поводу моего постоянного пребывания в центре, но больше я не хотела работать там, где тебя не ценят и не считают за человека.

Дамир Игнатьевич сам повез дочку, я же плелась позади, смотря исключительно под ноги, и старалась не думать о том, как буду идти по темному двору, где пугаюсь каждого шороха, как стану подниматься на этаж и открывать дверь квартиры, которая мне так ненавистна. Можно, конечно, опять остаться здесь, заночевать в сестринской, помогая девочкам, но уже и меру нужно знать, а то подумают, что у меня нет ни постоянного места жительства, ни прописки.

Поднявшись за Миланой и ее отцом до палаты, погладила девочку по голове, даже чмокнула в щеку и, помахав на прощание, вышла из помещения, плотно прикрыв за собой дверь.

Зайдя в свой кабинет, все же сняла синий медицинский костюм и халат, который надевала, когда ходила по отделению, быстро переоделась в любимые темные джинсы, кроссовки. Натянула футболку, которая уже давно потеряла презентабельный вид, но очень мне нравилась. А сверху накинула легкую ветровку. Сумка, которая больше напоминала маленький рюкзачок, оказалась на плече еще до того, как потушила свет и вышла в коридор.

Два оборота ключа и десять ступенек вниз, поворот и еще десять. Я знала дорогу от и до, потому что она мне нравилась, потому что идти сюда мне всегда хотелось. Сдав ключ на вахте, неспешно вышла на улицу и вдохнула полной грудью уже прохладный воздух.

Медленно спустилась вниз и, как в детстве, шурша разбросанными под ногами листьями, побрела в сторону остановки, чтобы потом, с двумя пересадками, но все же добраться до дома. Конечно, неудобно так ездить, но был ли выбор?

На самом деле был, ведь сама лично смотрела съем жилья и даже подбирала себе небольшую, но невероятно приятную студию, вот только смелости не хватило уйти. Точнее, хватило бы, а что дальше? Продать квартиру, которая была лишь наполовину моя, не могла. Конечно, можно было сдавать комнату, но… что будет, когда все вернется на круги своя?

Но ведь и ждать я тоже не могла, потому что в любой прекрасный момент, вернувшись в квартиру, я вновь увижу ненавистное лицо, которое на этот раз со мной церемониться не будет, точно так же, как и с другими людьми, пожелавшими снять квартиру. Замкнутый круг, который меня выводил из себя, в котором я блуждала уже не первый год и не могла ничего предпринять. Не знаю, как правильно поступить, куда бежать.

Так, неспешно размышляя о жизни и ее сложностях, я добралась до остановки и села на лавку. Людей уже было немного, да и находилась клиника далеко от центра города. Мне ехать нужно было на другой конец, в старый район с еще сохранившимися широкими дворами, где было много деревьев, и старые детские площадки.