Сиделка
Шрифт:
Маршрутное такси подъехало быстро, хоть я и думала, что придется ждать очень долго. Поспешно забралась в салон машины и, заплатив за проезд, села в самый конец, прислонившись головой к холодному стеклу. Мне нравилось быть дальше от людей, словно пряталась в своем маленьком мирке. Даже прикрыла глаза на пару минут, восстанавливая душевный покой.
Я справлюсь со всем, я сделаю все возможное, чтобы моя жизнь вновь заиграла красками. А пока… пока что я буду работать, копить и думать только о хорошем. Но идея со съемом жилья больше не казалась мне странной. Наоборот, это выход, выход для меня.
Глава 3
Выбравшись
Драться я никогда не умела, тем более обороняться, но где-то видела картинку, как девушка, пользуясь только ключами, смогла освободиться из захвата. Я много раз проецировала эту картинку на себя, знала, в какой последовательности и куда бить, чтобы оказаться на свободе, но мозг, который работает быстрее тела, утверждал, что у меня ничего не выйдет: слишком маленькая, слишком худая.
Собрав всю волю и оставшиеся силы в кулак, ступила в черную полосу на асфальте, прячась от посторонних глаз в тени деревьев. Лишь от подъездов лился неяркий свет, который освещал ничтожно мало, но в моем случае – хоть что-то.
Быстро переставляя ногами, я спешила к самому дальнему подъезду, именно недалеко от него, как назло, остановилась черная машина и погасила свои огни. Сердце пропустило несколько ударов и застучало где-то в горле. Его грохот закладывал уши, заставляя руки сильнее сжимать ни в чем не виноватые ключи, которые вот-вот выпадут из моих рук. Когда почти подбежала к подъезду, за спиной оглушительно громко хлопнула дверь автомобиля, и раздались уверенные шаги.
Я же никак не могла набрать код на замке, чтобы открыть дверь, а шаги, которые до этого были слышны, затихли за спиной. Следом меня просто схватили за плечо и резко развернули.
Что я там говорила о самообороне? Да нет ее, даже ключи выпали из ослабших рук, а тело пробило крупная дрожь. Ноги, которые и до этого кое-как держали, стали подкашиваться, а перед глазами образовалась пелена.
– Альбина! – меня встряхнули так, что, казалось, еще немного, и понадобится помощь специалистов, которые вправят позвонки обратно, но зато появилась какая-то ясность. И даже смогла сфокусировать взгляд на лице папы Миланы, – черт! – выругался мужчина, явно понимая, как сильно меня напугал.
Мне показалось, что этот человек знает обо мне намного больше, чем есть на самом деле, раз резко отступил назад, делая два огромных шага, раз спрятал руки за спиной. А я привалилась спиной к двери и сползла на землю, пряча лицо в коленях и пытаясь восстановить рваное дыхание. Мне было плевать, как смотрелась со стороны, плевать, что подумает этот человек. Сейчас на первое место вышли мои страхи и боль, которые накрыли с головой, и паника, поглощающая меня.
– Аля, – вновь позвал Дамир Игнатович, не делая попыток приблизиться или коснуться меня, – мне нужно с вами поговорить о Милане.
Имя девочки подействовало на меня как-то странно, потому что мгновенно подпрыгнула
– Что с ней? Стало плохо? Нужна помощь? – но мой словесный поток быстро затих, когда папа девочки отрицательно покачал головой.
– С ней все хорошо, – даже как-то успокаивающе прошептал он, – но поговорить надо.
Я кивнула, поспешно обернулась, чтобы найти утерянные ключи, которые так и лежали на земле. Подхватила их и побежала к подъезду, чтобы за какую-то секунду ввести семизначный пароль и пригласить Дамира Игнатовича в гости. Мужчина шел следом, но держался на расстоянии, не нарушая моего личного пространства.
Лифт, ожидаемо, вновь не работал, так что на пятый этаж пришлось подниматься пешком, и при этом я испытывала жуткий стыд за то, в каких условиях живу. Да, наш район не такой уж и благополучный, стены в подъезде расписаны от самого потолка до пола, над головой висят прилипшие чуть подгоревшие спички и жвачки, которые можно оторвать, только если сделать полноценный капитальный ремонт. Что творится в лифте, даже вспоминать не хочется. Мало того, что там постоянно кто-то справляет свою нужду, так и часть кнопок просто спалили, страшно на них нажимать. Да и вообще, не дай бог застрять в этой кабине, от кислого и неприятного запаха можно будет задохнуться!
На пороге квартиры замешкалась на несколько секунд, потому что не с первого раза удалось попасть в замочную скважину, но как только ключ провернулся, с облегчением выдохнула. Квартира была пуста, тут никого, кроме нас, не было…
– Проходите, – пригласила отца своей пациентки и автоматически пошла включать свет во всех комнатах, даже в туалете и ванной.
Да, это еще одна моя особенность: не люблю темноты, боюсь ее до одури, особенно если она надвигается на меня из стен родной квартиры, где я прожила с самого рождения до своего совершеннолетия.
Дамир Игнатович снял обувь и следил за моими действиями слишком внимательно, но это мой ритуал, без которого не смогу расслабиться, без которого буду чувствовать себя в клетке.
– Чай? – предложила, возвращаясь в коридор.
– Не откажусь, – таким же спокойным тоном произнес мужчина и отступил, освобождая проход в кухню.
Пока ставила чайник и выкладывала на стол вафли и печенье, Дамир Игнатович сидел в самом дальнем углу за столом, давая мне больше пространства. Смотрел куда угодно, но не на меня, все чаще отвлекался на телефонные сообщения и всем видом показывал занятость. И мне даже стало спокойнее, пока заваривала чай, ставила большую чашку перед мужчиной и подавала сахарницу с ложечкой.
Папа Миланы совсем не стеснялся и не терялся, наоборот, быстро наложил себе целых три ложки сахара, размешал его и, дуя, отхлебнул большую часть жидкости, прикрывая глаза от удовольствия. Сама потянулась за вафлей, которая так и просила себя съесть. Даже на мгновение забыла, что впервые за эти два года кушаю в компании постороннего человека, да еще и на собственной кухне.
– Так вот, – подал голос мужчина, когда поставил на стол уже пустой стакан и промокнул губы салфеткой, – я хотел с вами поговорить о Милане, точнее о том, что вы на нее хорошо влияете.