Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2
Шрифт:
– Похоже на депрессию, – робко предположила Ребекка, когда Джеф изливал ей душу за чаем в музейном кафе. – Она ходит к кому-нибудь?
– Ты имеешь в виду психотерапевта? Нет. Трейси не верит во все эти штуки.
– К несчастью, душевные болезни – реальность, верим мы в них или нет, – сказала, вздохнув, Ребекка. – Ей нужно с кем-то поговорить. Это непременно поможет.
– Она всегда может поговорить со мной, – с отчаянием в голосе возразил Джеф.
– А вдруг есть что-то, о чем она не
Ребекка Мортимер пыталась не увлечься Джефом. Это было бы непрофессионально. Совместная работа в течение нескольких месяцев сделала их более близкими. Его чудесные серые глаза, смоляные кудри, а также неизменное дружелюбие и теплый заразительный смех покорили ее. Как ужасно быть женатым на ушедшей в себя, депрессивной женщине, которая презирает работу мужа и отталкивает его эмоционально! Будь у Ребекки такой муж, как Джеф, она обращалась бы с ним, как с королем.
Джеф неожиданно вскинул взгляд, словно ему что-то пришло в голову.
– Знаешь, может, она тайно посещает психотерапевта и стыдится мне сказать? Это бы многое объяснило.
– Что именно? – осведомилась Ребекка.
– В последнее время она неразговорчива. Скрытна. Словно ходит на какие-то таинственные встречи, но не говорит, где была. Иногда приезжает домой поздно и кажется довольной, менее напряженной.
Ребекка молча кивнула, но подумала: «Так-так-так. Может, идеальная миссис Стивенс завела бойфренда на стороне?»
Вполне объяснимо, что эта мысль не приходила Джефу в голову. Он боготворил жену. Но, возможно, богиня Трейси вот-вот рухнет с пьедестала.
Джеф добрался до парка. Когда погода была хорошей, он часто ходил на работу пешком, но этим утром уже опаздывал, так что прыгнул в автобус.
Ребекка и Джеф делили офис на втором этаже музея. Если, конечно, эту комнатушку можно было назвать офисом, ведь здесь помещались только один письменный стол и два стула рядом.
– Привет! – Ребекка протянула ему чашку крепкого черного кофе. Как раз такого, как он любил.
– Привет.
Джеф отметил, что сегодня утром она выглядела просто неотразимо в тесных черных джинсах, бутылочно-зеленой блузке без рукавов, выгодно контрастирующей с тициановскими волосами. Он отметил также, что она чем-то расстроена. Нервно кусает нижнюю губу и избегает встречаться с ним взглядом.
– Что случилось?
– Ничего. Я договорилась о встрече с двумя реставраторами для кельтских рукописей. Думала, мы…
– Не морочь мне голову. Что у тебя на уме?
Ребекка закрыла дверь и прислонилась к ней.
– Боюсь, если скажу, ты возненавидишь меня.
– С чего бы это? – удивился Джеф – Почему я должен тебя ненавидеть?
– Не знаю. Говорят же, что в старину убивали гонца, принесшего дурные вести. Не хочу, чтобы ты считал меня сплетницей. Но я… я тревожусь за тебя. И мне не нравится, когда тебе лгут.
Джеф нахмурился и сел.
– Ладно, теперь ты должна мне сказать. В чем дело?
Неужели кто-то в музее говорит о нем гадости? Или кто-то из коллег метит на его место? Такое бывает. В конце концов, он, любитель, попал на такую важную должность.
– Дело в Трейси.
Джеф дернулся, как от укуса пчелы.
– Что насчет Трейси?
– На прошлой неделе ты сказал, что она уехала в Йоркшир на ночь. На пешую экскурсию.
– Верно, – кивнул Джеф.
– Вовсе нет. – Ребекка залилась краской. – Я видела ее.
– То есть как это «видела»? Где?
– В Лондоне. На Пиккадилли. В тот вечер, когда я ушла пораньше, чтобы встретиться с матерью, помнишь? Я видела, как Трейси выходит из ресторана. Она была с мужчиной. Они смеялись, шутили и…
Джеф повелительно поднял руку:
– Ты, должно быть, ошиблась. Возможно, это какая-то на нее похожая женщина. На расстоянии нетрудно обознаться.
– Я была не на расстоянии, – негромко сказала Ребекка. – Я стояла совсем рядом. Это была она, Джеф. Она не видела меня, потому что была слишком поглощена своим спутником.
Джеф встал.
– Спасибо, что сообщила, – процедил он со скупой улыбкой. – И я не сержусь, потому что ты желала мне добра. Но уверяю, ты ошиблась. На прошлой неделе Трейси была в Йоркшире. А теперь мне нужно в комнату с манускриптами. Я и так на двадцать минут опаздываю.
Ребекка отступила, и он вышел, плотно закрыв за собой дверь.
«Черт побери», – подумала Ребекка.
Следующие три недели были для Джефа пыткой. Он знал, что ему следует расспросить Трейси о том, что сказала Ребекка. Не потому, что он поверил Ребекке. Это ошибка. Должно быть ошибкой. Но Трейси может разуверить его. Джеф отчаянно в этом нуждался, как цветок нуждается в солнце и воде. И все же он не мог заставить себя спросить прямо. А когда пытался, вспоминал о Луизе.
Луиза Холландер, красавица и богатая наследница, отец которой владел половиной Центральной Америки, была его первой женой. Это она взяла инициативу на себя, настойчиво преследуя Джефа, пока тот не сдался. Джеф искренне полюбил Луизу, причем вовсе не из-за денег. Впервые услышав сплетни о романах Луизы, он не поверил. Друзья Луизы были ехидными снобами, которым очень хотелось разрушить их брак. Вскоре из шепотка слухи превратились в оглушительный рев, и у Джефа не осталось выбора, кроме как признать правду.
Луиза Холландер разбила сердце Джефа. Он поклялся, что впредь останется неуязвим для женских чар. Но потом встретил Трейси и понял, что никогда не любил Луизу по-настоящему. Трейси стала миром Джефа, матерью, которую он потерял, любовницей, о которой мечтал, спарринг-партнером, которого он прежде не мог найти.
«Трейси не обманет меня. Она не способна на такое. Трейси любит меня. Ребекка наверняка ошибается».
И все же с Трейси что-то происходило. Джеф чувствовал это еще до того утра, когда Ребекка сообщила ему неприятную новость. Чувствовал уже несколько месяцев. Пропущенные Трейси ужины, ее неожиданные поездки, встречи без объяснений, полное и абсолютное отсутствие интереса к сексу – все это вызывало у него беспокойство.