Сидящее в нас. Книга третья
Шрифт:
Таюли с трудом представляла, чем сможет помочь беглецам, если эта самая погоня будет состоять из целой кучи кораблей. Столько ЗУ и ДЭГ не сожрут при всём желании. Да и поджечь корабль она может, только взобравшись на его палубу. В воде ЗУ наружу не вылезет даже под угрозой смерти. Потому как это и есть его смерть. Не всего ЗУ, конечно, но и так приятного мало.
Над головой прогрохотала длинная заковыристая тирада, состоящая в основном из ругательств. Это заботливый Бангор велел товарищам потише орать, дабы не разбудить прикорнувшую на бочках Трёхликую. Свой рёв он, по всей видимости, за помеху её сну не считал. Таюли открыла глаза и с интересом
– Ты, поди, нас вознамерилась оберегать? – осведомился капитан Бангор не без потаённой насмешки. – Оттого и вниз не пошла? Там уж куда сподручней отдыхать. Эта сволота, – кивнул он куда-то в море, – умеет себя распотешить удобствами.
– Ну, что ты прицепился? – утирая слезящиеся глаза, пролепетала Таюли. – Заняться больше нечем? Я тебе что, мешаю?
Мысль, будто его драгоценная Трёхликая может кому-то мешать, весьма не понравилась ДЭГ. Тот выплюнул наружу тонкое, но от этого не менее опасное щупальце. Ткнулся мордой прямо в лицо капитана и всей своей угрожающей позой, казалось, вопросил: борзеем?
Как уроженец Лонтферда, Бангор прекрасно знал: не сожрали сразу, уже не сожрут. А членовредительствовать не в повадках демонов. Нет, сбить его с ног да прокатить по палубе в назидание – это у ДЭГ запросто. Однако ног он ломать не станет – тем паче шею. Да и Трёхликая заступится. Такая у этих женщин порода: незлобливая да не мстительная.
Поэтому капитан лишь отмахнулся от дерзкого щупальца. И с непередаваемой заботой в голосе пояснил:
– Ты, понятно, могущественная женщина. Да и мы не лыком шиты. Уж сумеем отбиться, раз так повезло смыться. Чай, не крестьяне. А вот, коли тебя ненароком зацепит… Ты ведь не бессмертна? Нет? А я о чём? Так вот. Коли тебя зацепит или – не приведи Создатель – ты помрёшь, с нас твой Дэгран семь шкур спустит. И на кой тогда спасаться? Проще уж днище пробить да на дно.
– Печальная перспектива, – согласилась Таюли. – Но, ты не волнуйся. Меня уже цепляло. И не раз. На мне всё быстро заживает. К тому же я вовсе не намеревалась стоять с вами насмерть. Прости, но это так.
– А то ж, – одобрил Бангор. – Понятное дело. Ты нам ничего не должна. И без того удружила, нечего сказать. Вовек не забуду.
– А раз мы так отлично друг друга понимаем, предупреждаю честно. Если вам придётся драться, я сразу уйду в море. Уж до своего берега ДЭГ меня как-нибудь дотащит.
– Вот и ладненько, – тряхнул лохматой башкой капитан. – Ты, пожалуй, права. При таких делах на палубе оно тебе сподручней. Ладно, отдыхай. Надо чего, не скромничай, требуй. Уж ради тебя ребята горы свернут.
Горы не надо – разморённо подумала Таюли, глядя в его удаляющуюся спину. Просто довезите меня до северного материка и высадите на берег. Горы для Трёхликой сворачивает её Раан. Во всяком случае, готов при первой же подобной просьбе.
Мысль о Дэгране отозвалась неприятным покалыванием в животе. Ругаться он, конечно, не станет – просто не умеет. Но, если мог бы, вздул бы её – как говорит Нанти – со всей старательностью. Чтоб неповадно было обманывать и ввязываться во всякие авантюры. Тем более, якшаться с огненными гадинами.
Её неразрывная связь с ЗУ в глазах Раанов не оправдание – так, досадная помеха. А уж человеческие чувства Таюли к своей демонюшке для них вообще пустой звук. Их волнуют лишь её чувства к ним.
На этой мысли она, видимо, и заснула. ДЭГ разбудил её, казалось, уже через минуту. Однако дело явно шло к полуночи. Ворча и отчаянно зевая, Таюли стянула куртку и сапоги. Чуть подумав, решила остаться в штанах. Беглецы-то её и пальцем не тронут – смешно даже опасаться. Но и дразнить их видом голых женских ног как-то бесчеловечно.
Она прошлёпала к фальшборту, где истомившийся в жаркой пустыне ДЭГ сбросил Трёхликую в море безо всякого почтения и деликатности. А потом таскал её по волнам да глубинам до самых предутренних сумерек.
Поднявшись на борт, Таюли всё-таки прошествовала в каюту капитана, где ЗУ отважился высунуться и подсушить одежду. А Трёхликая, наконец-то, наелась. Впереди её ждал долгий нудный день на палубе. Тут и в море-то время не скоротать: демонов совершенно нечем кормить. А ведь оба станут тратить силы: ДЭГ резвясь снаружи, а ЗУ внутри трясясь от страха и защищаясь от несуществующей опасности.
Размышляя, как бы так извернуться, чтобы сэкономить силы демонюг до самого берега, Таюли оделась и поднялась на палубу. Не успела сделать и десятка шагов к своей лежанке на бочках, как над кораблём расцвело маленькое юркое солнышко. Челия – поняла она, когда внутри запрыгал от счастья ЗУ. Ещё успела поймать тревожный рёв Бангора, когда её поймали в огненный кокон и…
Глава 23
– Вишь, явились задрыги, – проворчала Стутти, когда в предутреннем сумраке на беспорядочную груду валунов свалилась растрёпанная и злая Трёхликая. – Целый день где-то болтались. А ты тут изволь переживать.
Маленькая черноволосая девчонка вынырнула из лопнувшего огненного шара над её головой. И с неописуемо искренним недоумением залупала глазёнками. Грозная Лиата напоминала мокрого щенка, которого за шиворот вытащили из лохани с помоями. Троица Двуликих – так и не покинувших скалу с уродливым гнездом любовных утех – дружно хмыкнула. Как бы подруги не волновались после идиотской выходки огненной малявки, мужественно дожидались возвращения Трёхликой там, откуда её умыкнули.
В принципе, логично. На бескрайних северных землях ЗУ известно всего два места: то, куда он свалился после отчаянного прыжка через море, и эта скала. И вернувшись именно сюда, демон заставил уважать свои куцые умственные способности: может ведь, когда постарается.
При виде насмешливых гримас Двуликих, демонюшка скуксилась. Затрясла кулачками и учинила им разнос за собственные прегрешения:
– Да! Потому что надо было! Это вам не дурацкая блажь, а важно! И на Таюли не ругайтесь! Это не она! И не я! Обе не мы, – слегка подзапуталась она, но тотчас вывернулась: – Сами запропастили мою няньку на свой говнянский север! А я её первая нашла! Просто ЗУ полный дурак, – посетовала она, пригорюнившись и опускаясь на колени Стутти.
Прелестный образчик демонической логики. Пока Двуликая всеми правдами-неправдами удерживала её тут до прибытия няньки, была и старой вруньей, и гадской подстилкой «этих тварей». Не будь бывшая крестьянка обладательницей железного терпения да стальной воли, плюнула бы на паршивку, да пошла своей дорогой. Но Стутти всё стерпела и всё сделала «правильно». Так что теперь облечена доверием и древнего демона ЗУ, и его очередной пигалицы. Причём, до конца своей жизни – демоны прилипчивы, как древесная смола.