Сидящий у двери
Шрифт:
– Я хочу, чтобы вы дали мне то, что есть у вас, и чего нет у меня, – Красноглазый говорил так, словно катал с одинаковой скоростью по идеально ровной поверхности кегельные шары.
– Что?
Печень заныла сильнее. Если он выберется из этого абсурда, печень зарядит на добрую неделю, и не помогут никакие таблетки.
– У меня ничего нет. Не трогайте меня!
Странное существо сидело в той же позе, ни одной эмоции на бледном лице.
– Вы должны мне заплатить!
Алекс елозил сырым платком по влажному лицу, пытаясь найти выход. Если он ускользнет в свою квартиру,
Алекс захотел проснуться у себя в постели, пусть даже он опоздал на работу, пусть печень ноет уже с утра, а не после вечерней кружки пива, пусть что угодно, лишь бы этот абсурд оказался ночным кошмаром, не более.
– У вас нет другого выхода, – произнес странный субъект. – И вам придеться заплатить мне.
Неужели настолько банально? Требует выкуп, взамен гарантирует жизнь? С ужасом Алекс припомнил, что вместе с содержимым карманов в квартире найдется лишь жалкая мелочь.
– У меня нет денег! – вскричал он. – Все в банке! Откуда у меня здесь деньги?
– Вы заплатите мне, – не обращая внимания на его крики, произнес Красноглазый. – И я верну вам то, что взял у вас.
Алекс замер с открытым ртом, пытаясь понять, что хотел сказать сидящий в кресле. Конечно, здесь был какой-то подвох, потому что Красноглазый ничего не мог взять у Алекса. Будь у него жена и дети, еще можно было подумать, что это идиотски обставленная попытка киднепинга. Или он угнал спортивную машину Алекса? Но Красноглазый меньше всего походил на угонщика автомобилей.
– Что вы хотите? – пробормотал Алекс.
Странное существо ответило не сразу. Глаза, подернутые красной мутью, некоторое время изучали Алекса, и тот с удивлением заметил, как зашевелились четыре пальца левой руки – первое движение незнакомца, не считая поворотов головы.
– Я хочу, чтобы вы отдали мне свои чувства, взамен я обязуюсь вернуть ваше пространство, которое украл у вас.
Алекс подумал, что ослышался. Сомнение исчезли – перед ним сидел сумасшедший, один из тех, которыми в последнее время кишит любой мегаполис. Он что-то сделал с глазами и с пальцами и теперь играет в свои ненормальные игры, понятные только ему. И судя по этим когтям, он опасен.
Алекс почувствовал хоть какое-то объяснение происходящему, но положение от этого не улучшилось, скорее наоборот.
– Я знаю, как вырезать из вас чувства наименее болезненно, – сказал Красноглазый.
– Да, да. Конечно.
– Вы не сможете жить без вашего пространства, вы должны признать это. Или вы надеетесь на другой вариант?
Алекс решился. Перед ним сидел всего лишь простой смертный. Алекс резко вставил ключ. Секунда – и он оказался по ту сторону двери. Он удивился тому, насколько удачно все получилось. Он беспокоился, что попадание ключа в замочную скважину затянется настолько, что Красноглазый настигнет его. Обошлось. Алекс перевел дух, держась за правый бок, и быстро посмотрел в глазок.
Он ожидал чего угодно, но не этого.
Красноглазый сидел в той же позе, в какой Алекс застал его полчаса назад, увидев в глазок. Четырехпалые руки свисали с подлокотников кресла. Глаза смотрели куда-то в пол. Незнакомец не двигался, как будто только что ничего не произошло.
Алекс ждал, что Красноглазый бросится за ним, пытаясь вынести дверь, пустит в ход свои когти, приговаривая, чем они с Алексом займутся, когда он до него доберется. Алекс уже думал о столовом ноже с длинным лезвием, думал о телефоне. Если Красноглазый расправился в вестибюле с охранником и вахтером, всегда есть органы правопорядка.
И вот Красноглазый сбил его с толку.
Алекс наблюдал за ним не менее пяти минут. Ничего не изменилось. То же выражение лица человека, не знающего чем заняться. По-прежнему ничего нельзя прочесть в его глазах. По-видимому, этот псих мог дать фору по части альтернативного поведения многим другим. У ненормальных, наверное, есть свои ненормальные, в их собственной среде.
Алекс прошел к телефону. Набирая номер охранника, ему показалось, что за окном слишком ярко для раннего утра, а в квартире нет солнечных лучей. Длинные гудки, и больше ничего. Неужели Красноглазый похозяйничал внизу? Похоже на то, не зря он так спокойно сидит в кресле, знает, что пока контролирует положение.
Алекс набрал номер ближайшего участка. Один длинный гудок. Второй, третий. Алекс напрягся. Четвертый… Трубку сняли.
– Первое отделение! – голос раздался как будто издалека.
Алекс облегченно вздохнул.
– У меня под дверью какой-то псих с накладными когтями, он мне угрожает. Запишите мой адрес…
Трубку положили. Алекс тупо уставился на аппарат, слушая короткие гудки, словно надеялся опять услышать голос.
– Что за черт? – он снова набрал тот же номер.
– Да! Первое отделение!
– Добрый день! У меня неприятности. Я не могу выйти из своей квартиры, потому что какой-то ненормальный…
– Слушаю! – зло крикнул тот же голос.
– Помогите мне! Мне угрожают…
– Твою мать… – пробормотали на том конце, и Алекс услышал короткие гудки.
Не меньше двух минут он простоял в нерешительности, попросту боясь еще раз набрать номер службы безопасности района. Наконец, он заставил себя позвонить.
И вынужден был признать, что его не слышат. Он разговаривал ни с кем. Алекс набрал еще несколько номеров, в том числе позвонил себе на работу. Всюду слышались лишь длинные гудки.
Только сейчас он посмотрел в окно. Ему стало очень неуютно у себя в квартире, где он прожил последние семь лет. Непослушными ногами он преодолел пять метров, подойдя вплотную к окну.
Лежа на кровати в спальне, Алекс мог наблюдать лишь небо – рядом не было таких же высотных зданий. Теперь, прислонившись к стеклу, он не видел и неба. Один яркий свет, почему-то не слепивший глаза. Это можно было сравнить с белоснежным облаком, которым закрыло окно. Светящийся туман, не позволявший видеть дальше нескольких шагов.