Сигареты и пиво
Шрифт:
Я просунул в окошечко пятерку. И тут же об этом пожалел. Надо было подождать и понять, не захочет ли она меня выпереть. Но, как оказалось, я зря парился. Она взяла пятерку и выдала мне мелочь, не сказав ни слова.
— Э, Сан, — сказал я, пытаясь забрать монеты. — А где, бля, все?
Она улыбнулась. Я первый раз увидел, чтобы эта старая злобная стерва нормально улыбалась.
— Вечно у тебя проблемы с монетами. У тебя даже в детстве были толстые пальцы.
— Толстые пальцы, — сказал я, глядя на них. — Иди ты на хер. Это мышцы.
Она пожала плечами. Это было на нее не похоже.
Через пару минут я, наконец, собрал все монеты и пошел к пинболу.
— Ушли, — сказала она, как только я отошел.
— Кто?
— Все. Ты спросил, где все. Так вот, они ушли. Больше ниче не знаю.
Я посмотрел на нее. В будке было полно сигаретного дыма, как обычно, так что разглядеть что-нибудь было сложно, но я увидел достаточно. Она выглядела старой и облезлой. И жирной.
— Че бы это? — спросил я.
Она посмотрела на меня так, будто я только швырнул дерьмом в ее стеклянную перегородку.
— Ты издеваешься, что ли? — спросила она. — Ты че, газет не читаешь, бля?
Я медленно покачал головой и посмотрел на солнце, которое светило в двери, очень хотелось, чтобы я сюда вообще не заходил. — Просто скажи, бля, лады?
— Ты не борзей, — сказала она, забрызгав слюной стекло. — Тебе сюда нельзя, между прочим. Я тебя сюда пустила только потому, что больше никого нет.
— Лады, — сказал я. Потому что меня заебала Жирная Сандра и ее старый обшарпанный зал игровых автоматов. — Лады, Жирная Сандра… — К тому же эти макаки из зала наведались позавчера в “Хопперз”, а я об этом и не вспомнил до того момента, слишком много всего навалилось. — Лады, ебаная Жирная Сандра… — И еще были все те годы, которые я провел, не играя в пинбол из-за пожизненного запрета, который она мне впаяла тогда, а ведь даже не я разбил пинбол и наблевал на пол — это были Легс и Финни. — Ладно, Жи…
— Ты че-нить скажешь или как? — заорала она. — Чертов старый бесполезный алкаш… Это все ты виноват. Сделал бы то, что сказал Даг, с самого начала, и все бы у нас было нормально.
— А? — сказал я, мне больше, чем когда-либо, хотелось никогда сюда не приходить.
— А? — сказала она, наверное, меня передразнивала. — А? А? Это все, что ты можешь сказать? Разберись с этим, как его там, сказал тебе Даг. Это че, так сложно? Но ты даже этого не смог. Тебе необходимо страдать хуйней, бухать и запороть все дело. А теперь слушай, что случилось — у нас из-за тебя больше нет клиентов. А нет клиентов — нет и зала. Почему ты не мог этого сделать, ты, тупой старый пидор? Если бы ты это сделал, все бы вернулось в норму, и в газете не написали бы всякое дерьмо про наш зал игровых автоматов.
— Дерьмо? — сказал я. — Про зал игровых автоматов?
— Достань свою сраную голову из своей сраной задницы, Ройстон Блэйк. Хотя бы раз открой глаза и посмотри, какой ты жирный тупой идиот. Над тобой все смеются, за глаза. Хотя, я слышала, теперь многие ржут и тебе в лицо. А почему бы и нет, собственно? Ты только посмотри на себя. Даже у дверей в “Хопперз” не мог стоять нормально. Я слышала, тебя оттуда вышиб какой-то мелкий пацан. Начальник охраны? Шутка года просто.
— Ладно, — сказал я, сжимая кулаки. Я вдарил по киоску, закрыв глаза. Не хотел, чтобы туда попали осколки.
Но ни хуя не произошло. Стекло децл задрожало, но мой кулак просто отскочил от него. Было больно. Я снова ударил. Я ж не мог допустить, чтобы Жирная Сандра всем растрепала, что Ройстон Блэйк не мог разбить какое-то там стекло.
Кулак снова отскочил, теперь он болел еще больше. А Жирная Сандра сложилась пополам в этом своем киоске, ржала и обзывала меня по-всякому. Я обошел киоск и дернул дверь, но она была заперта. Я вдарил по ней плечом, но эта тварь не открылась. Я опять пошел разбивать стекло, но у меня ни хуя не получилось, только костяшки болели.
— Ха-ха-ха, тупой уебок, — сказала Жирная Сандра. — Давай, попробуй еще разок. Ха-ха-хе-хе…
Но я себя контролировал. Вы по этому поводу не парьтесь, короче. Если вы ждете, что я выйду из себя, вам долго придется ждать. Ройстон Блэйк не выходит из себя. Он всегда спокоен и сосредоточен. Это любой другой долбоеб может выйти из себя.
Я умный, типа.
Если я не могу попасть в ее киоск, надо достать ее другим способом.
Я подошел к ближайшему автомату и толкнул его плечом.
— Рааа, — закричал я. — Потому что, если работаешь с тяжестями, надо выпускать пар, иначе заработаешь грыжу. — Рааа.
— Ха-ха, уебок, — сказала Сандра.
— Рра, — сказал я. Но без мазы. Эта блядская машина была как-то прибита к полу, потому что я не мог ее сдвинуть. Я попробовал другой автомат. — Ррааа.
— Хи-хи-хи, — заливалась Сандра.
— Рррааа.
— РОЙСТОН БЛЭЙК, ВЫХОДИ.
— Рраа, — сказал я, но уже без всякого энтузиазма. — Это че, бля, было? — спросил я у Жирной Сан. Но она откинулась назад в своем крутящемся кресле и ржала пуще прежнего.
— БЛЭЙК, ВЫХОДИ, — снова раздался этот безумный рев. Казалось, он одновременно доносится со всех сторон, даже сверху. — ЗАЛ ОКРУЖЕН. ЭТО ПОЛИЦИЯ. У ТЕБЯ НЕТ НИ ЕДИНОГО ШАНСА, ПРИЯТЕЛЬ.
— Эй, — заорал я на Сан, прижавшись лицом к этому странному стеклу, которое не разбивалось, и вообще не было похоже на стекло, если вдуматься. — Это че, бля, шутка? Где этот…
— ДАВАЙ, БЛЭЙК, — проревел голос. — СДЕЛАЙ СЕБЕ ОДОЛЖЕНИЕ, БЛЯ, И ВЫХОДИ. МЫ ТУТ ВЕСЬ ДЕНЬ ТОРЧАТЬ НЕ СОБИРАЕМСЯ.
Больше я это выдерживать не мог. Тут где-то по стенам были запрятаны динамики или еще что, только и ждали, пока старина Блэйк придет.
Я решил съебываться. Мне было чем заняться, хотя в тот момент я не мог вспомнить, чем именно. Но я знал, что свежий воздух и сигарета помогут мне вспомнить.
— Попался, — сказал констебль Плим, застегивая на мне наручники.
— Получай, — сказал констебль Джона, ткнув меня дубинкой в живот.
Но вы за меня не волнуйтесь.
Я бывал в обезьяннике Манджела много раз и наверняка еще туда попаду. У меня с этим местом особые отношения, то есть меня время от времени сажают туда и очень скоро отпускают. Легавые счастливы, а мне это напоминает о том, что следует быть осторожней, типа того. Меня никогда не отправляли в тюрьму Манджела и никогда не отправят. Этому городу нужен Ройстон Блэйк, и легавые это знают. Если я не буду держать все под контролем, это место быстро превратится в дерьмо.