Сигнал бедствия
Шрифт:
Судьей является человек, хорошо знакомый с тем способом судопроизводства, которое известно под названием "суд Линча". Это высокий, дюжий человек, золотоискатель. Все остальные - его помощники.
Приговор выносят быстро: смертная казнь всем четырем, а остальных повезут в Панаму и предадут в руки коронного суда как бунтовщиков, грабителей и матросов, покинувших судно.
Но Страйкер и Девис являются исключением. За них вступился Гарри Блью и снискал каторжникам прощение.
Золотой песок у всех отобрали, сложили и погрузили в лодку. Барышни стоят в мантильях,
Остается последний акт трагедии - смертная казнь.
Ровная площадка перед пещерой. За неимением виселицы веревка с петлей прикреплена к выступу скалы.
Первого выводят Лару. Он не может бежать и не думает о бегстве. Но на лице у него что-то более сильное, чем отчаяние и ужас. Умирать, как забитая собака, ему противно. Он умрет, как свирепый, кровожадный тигр, твердо решившись выполнить клятву, данную им на скале.
Он горящим взором оглядывает окружающих и останавливается на группе из четырех лиц - Крожер, Кармен, Кадвалладер и Иньеса. Внимание Лары привлекают двое первых. В одно мгновение он выхватывает пистолет у идущего рядом с ним человека. Прыгнув вперед, он сломя голову бросаются к Эдуарду Крожеру и Кармен...
Но те уже предостережены криком окружающих. Быстро обернувшись, Крожер немедля выхватывает револьвер и поражает выстрелом бегущего навстречу человека, который тоже стреляет.
Два выстрела раздаются почти одновременно. Когда дым рассеивается, все видят на земле распростертого Лару, из груди которого бьет ключом кровь.
Гарри Блью тотчас же подбежал к нему и закричал:
– Скончался! Пуля угодила прямо в сердце!
– Какое это было мужественное сердце! Только жаль, что душа была черна! Идем, дорогая!
– обратился Крожер к Кармен.
– Дон Грегорио не находит себе места, ожидая вас. Довольно опасностей! Будем надеяться, что они пришли к концу.
Он берет свою невесту под руку и ведет ее к лодке. За ним идут Кадвалладер и Иньеса. Они сели в лодку и ожидают оставшихся. Скоро все в сборе. На острове закончился второй акт правосудия...
Вместе с разбойничьим экипажем "Кондора" лодка уходит.
На острове остаются только четыре безжизненных тела.
LXIX. Исповедь матроса
Чилийская шхуна отошла от неприветливого берега и покинула бухту, названную "бухтой Монтихо". Обогнув мыс Мала, она направляется к Панамскому порту.
Нечего опасаться, что она не дойдет до него с таким многочисленным экипажем из опытных, зрелых моряков.
Гарри Блью получил звание старшего помощника, которое он, так сказать, заслужил на войне. Но пока, из-за его слабости, за него управляется Кадвалладер.
Офицерам очень хочется узнать историю пережитых бедствий, и Гарри Блью, по их просьбе, приступает к рассказу.
– Не явись вы, - говорит он, - Бог знает, чем бы все это кончилось. Все мы погибли бы на острове. Но Бог послал вас. Не иначе как он, потому что, когда я теперь оглядываюсь назад, то вижу, что все случилось именно так, как предначертано свыше.
После
Подождав еще день, капитан решил отправиться в путь. Приехал на шхуну старый барин с двумя барышнями, и мы вышли в море.
Еще не выходя из порта, я стал подозревать матросов, а уже в море убедился, что это опасные люди и плохие моряки. Боялся я ссор и непослушания, а во вторую ночь я уже узнал, что это шайка грабителей и что у них уже составлен свой план.
Джек Страйкер и Девис, беглые каторжники, разговаривали между собой, и мне удалось их подслушать. Из их слов я понял все.
Оказывается, что они решили ограбить шхуну и похитить барышень, затем шхуну потопить, сделав в ней течь, а старого барина, капитана, меня и негра прикончить.
Сначала я не знал, что делать. Хуже всего, думал я, придется барышням. Хотел было рассказать обо всем капитану и дону Грегорио, но подумал, что выйдет, пожалуй, еще хуже. Долго я думал и решил притвориться, что я заодно с ними. От каторжника я узнал, что будут делить золото, расположил к себе Страйкера и вошел к нему в доверие.
Приходилось хитрить. Особенно трудно мне было держать себя с барышнями. Иногда им хотелось поговорить со мной, но я отвечал им резко, зная, что все за мной следят. Сказать им что-либо значило бы погубить все с самого начала. О мужчинах я не заботился. И, слава Богу, все спасены.
Когда показался берег, заговорщики принялись за дело. Была ночь. Я действовал как предводитель, желая сохранить власть над ними. Сначала спустили на воду шлюпку и снесли в нее все добро. Потом мы все разделились на партии: одни должны были снести золотой песок, другие девушек. За последнее взялся Гомес, и я не мешал ему.
Мы с Биллом, который был когда-то на корабле плотником, взяли на себя дело с дырой и спустились в трюм. Девис, хотя и каторжник, человек неплохой, и мне удалось уговорить его не делать течи. Вернувшись из трюма, мы застали всех в шлюпке вместе с барышнями. Что было с капитаном и доном Грегорио, я не знал и не смел пойти к ним, боясь, что уйдут без меня.
Мы оставили шхуну и видели, как она плыла под распущенными парусами.
– А флаг?
– перебил Гарри Кадвалладер.
– Кто поставил сигнал бедствия, Гарри?
– Я! Я тогда перевернул его в темноте, надеясь, что так скорее придут на помощь.
– И это сделал ты?
– воскликнул Крожер.
– Само Провидение натолкнуло тебя на это! Не будь флага, "Крестоносец" не погнался бы за шхуной. Ну, рассказывай дальше.
– Мы высадились на берег, - продолжал Гарри, - но не знали, что это остров, хотя и тут нас хранили ангелы. Если бы это оказалась твердая земля, вышло бы, пожалуй, гораздо хуже. Ночь мы провели на берегу. Мужчины поместились в большой пещере, а барышни в маленькой, о чем я позаботился.