Сигнал надежды
Шрифт:
После того как Таня спела первый куплет песни, к роялю подсел какой-то бородач в костюме бит-ансамбля. На третьем куплете за ударной установкой уже сидел ещё один малый в таком же костюме. Танина мелодия была несложной, и этим поднаторевшим ребятам с ходу справиться с аккомпанементом не составляло никакого труда. Последние куплеты Таня пела уже в сопровождении ансамбля. Особенно старался трубач. Он-то и выдал под финал эдакий тревожный сигнальчик, от которого всегда щемит сердце у тех, кто пережил войну.
Гром аплодисментов был посильнее, чем тот, которым встречали жюри. Несколько раз Таня выходила на сцену раскланиваться. Попытались закрыть занавес, но в зале раздался грозный ропот, свист, топот ног, и занавес послушно раскрылся.
Теперь зал вместе с жюри аплодировал стоя. И тогда ведущему пришлось, в нарушение правил фестиваля, снова взять Таню за руку и подвести её к микрофону.
— Скорее включайте камеры, она бисировать будет! — закричал один из телеоператоров.
В комнате для жюри председатель сурово сказал:
— Я думаю, всё ясно. Первая премия — Татьяна Ищенко, вторая — Броневицкая, третья — дерматолог из Кутаиси, Габриэлян. Не потому что моя песня. Действительно здорово исполнил. — Председатель был задумчив, даже угрюм. — Голосуем. Татьяна Ищенко — первое место… Единогласно! Броневицкая… Вот ведь какой казус: в Италии — первое, а у нас — второе.
— Там удивлялись, как хорошо поёт акушерка. В Ла Скала её же не пригласили, — вставил композитор в кожаной куртке.
— Верно. Значит, голосуем. Второе место — Броневицкая… Единогласно. Габриэлян — третье место… Единогласно!.. Пошли! — Председатель жюри встал. За ним поднялись остальные. Уже на ходу председатель предложил: — Ансамблям «Ритм» и «Хорошее настроение» — поощрительные призы. У Броневицкой будет инфаркт.
Жюри выстроилось на сцене. Председатель глянул на щит, где были отражены результаты голосования зрителей. Результаты точно совпадали с решением жюри.
— Товарищи! — сказал в микрофон председатель. — Прежде всего жюри отмечает очень высокий уровень музыкальной культуры всех участников сегодняшнего концерта. «Музыка — народная потребность», — утверждал Бетховен. И вы её удовлетворяете. Это совсем не похоже на то, что мы называем хобби, а нечто совсем иное. А что? Об этом следует задуматься нам всем. В том числе и в первую очередь музыкантам-профессионалам.
— Ишь как запел! — тихо сказал знаменитой певице композитор в кожаной куртке.
— Рад вам сообщить, — продолжал председатель, — что решение жюри полностью совпадает с голосованием, которое вы провели здесь, пока мы заседали. Первая премия — Татьяна Ищенко!
Таня появилась на сцене, сопровождаемая бурной овацией.
Последовала процедура вручения диплома и фестивального сувенира.
— Вторая премия — Лидия Броневицкая!
Та же процедура.
Броневицкая держалась с достоинством. Её не хватил инфаркт. Как бы случайно оказавшись поближе к микрофону, она сказала во всеуслышание:
— Танюша, я покушаюсь на вашу песню. — И поцеловала Таню.
— Она покушается! — вполголоса возмутилась знаменитая певица. — Эту песню буду петь я!
— Не потянешь, Галя! — пока гремели аплодисменты, грустно сказал председатель. — Тут ведь главное не в песне…
Всё-таки председатель был хорошим музыкантом и знал толк в своём деле.
С гитарой на ремне Таня шла по закулисному коридору и тащила за руку Светку. Фоторепортёрские блицы преследовали её всю дорогу.
Знаменитые певицы набросились на Таню, когда она вошла в комнату с роялем:
— У вас много песен?
— А ноты есть?
— Клавир или только мелодии?
— Вас кто-нибудь обрабатывал?
— Где вы учились пению?
— Вот, — сказала Таня, вытащив из портфеля, лежавшего на рояле, помятую нотную тетрадку. — Всё, что у меня есть.
Певицы тут же начали бегло проигрывать Танины мелодии, ахать и охать, поправляя друг друга.
— У вас только один экземпляр?
— Как бы переписать?
— Оставьте себе. Я всё наизусть помню.
— Тань! Я спать хочу… — захныкала Светка.
— Сейчас, миленькая, сейчас…
Укрытая пледом, Светка спала на тахте в квартире Сергея Лаврова.
— У тебя хорошо. А главное, тепло. Я в Москве промёрзла, — сказала Таня, поёживаясь в глубоком кресле.
— Сейчас я и тебе плед дам, — сказал Сергей, — а то ты совсем скисла от волнения… Вот так. Плечи, главное. Плечи и спину. Теперь стакан чайку — и всё в порядке.
— Эту лампу я бы на твоём месте в тот угол поставила.
— Непременно. А телевизор куда?
— Телевизор к той стене.
— Умница. Всё так и будет.
— Шторы, на мой вкус, чересчур пёстрые.
— Сменим их к чёртовой бабушке!
На кухне засвистел чайник.
— Я мигом, — сказал Сергей и скрылся.
Таня сильно закашляла. Приложила ладонь ко лбу и безнадёжно махнула рукой.
Появился Сергей с подносом, на котором стояли чашки, чайник, блюдца с печеньем и конфетами.
— Это было изумительно, Таня! Неонила права. У неё безошибочное чутьё. Ты рада?
— На седьмом небе.
— Нет, я серьёзно.