Сигурд
Шрифт:
Внутри всё кипело от злости, негодования и безнадёжности. Этот коктейль разнообразных чувств заставлял её бежать, чтобы хоть как-то заглушить боль в сердце. Алька направилась в сторону Сказочной Долины, надевая на ходу рюкзак.
Сделав несколько шагов, оглянулась, вспомнив, что её дневник у Пашки.
– Ну и пусть. Писать в осквернённом дневнике я всё равно не смогу, а для них это будет уроком. Потому что, потому что, – она пыталась найти утешающие слова, – потому что, таких, как я, трудно найти, легко потерять и невозможно забыть!
Алька шла, вытирая слёзы тыльной стороной руки.
–
На память пришли строки из «Баллады Редингской тюрьмы» Оскара Уайльда: Любимых убивают все, /Но не кричат о том. /Издевкой, лестью, злом, добром, /Бесстыдством и стыдом, /Трус – поцелуем похитрей, /Смельчак – простым ножом. /Любимых убивают все, /Казнят и стар и млад, /Отравой медленной поят /И Роскошь, и Разврат, /А Жалость – в ход пускает нож, /Стремительный, как взгляд. /Любимых убивают все – /За радость и позор, /За слишком сильную любовь, /За равнодушный взор, /Все убивают,– но не всем /Выносят приговор.
Сила, заложенная в мудрых строках, растворила жалость к себе. Алька глубоко вздохнула и распрямила плечи. Она подошла к крошечному ручейку. Ей показалось, что с плеч упала большая тяжесть.
Алька улыбнулась и огляделась.
– Куда это меня занесло? Странно, я даже не знаю, в какой стороне остался лагерь страгглеров. Возвращаться я не собираюсь, а Сигурд найдёт меня, – успокоила себя девушка.
На душе после бурных эмоций было на редкость пусто. Но тут она опять услышала то ли голос, то ли зов: «Иди, иди сюда. Я жду тебя».
– Куда идти-то? – недоумённо огляделась Алька.
Она сделала несколько шагов в сторону ближайшей возвышенности, затем остановилась. Ей показалось, что она нашла критерий, по которому можно было судить, откуда шёл этот непонятный то ли зов, то ли приказ. Он усиливался в той стороне, где заходило солнце. Девушка подняла голову, перед ней возвышалась раздвоенная вершина.
– Что ж, раз других целей у меня нет, пойду туда, где меня ждут.
Внезапно из-за валуна выбежал Сигурд и дружелюбно ткнулся в Алькино плечо мордой.
– Где тебя носило? – обрадовалась девушка, с трудом устояв на ногах после дружеского приветствия: – Все, что ни делается, к лучшему. Если бы я случайно не услышала разговор, точно попалась на «удочку». Я ведь такая доверчивая. А Пашка мне очень, очень нравился.
Прислушиваясь к звавшему её голосу, подчеркнуто весёлым голосом сказала самой себе:
– Если меня зовут, надо идти. Других вариантов у меня нет!
Шла она быстро, потому что часто цеплялась за хвост Сигурда, который воспринимал это как игру. Поднявшись на большую площадку, с двух сторон окружённую каменными выступами, она позвала дракона, поднимавшегося на следующий уступ.
Вечерело. Сигурд устроился отдохнуть. Алька положила голову на шею дракона и закрыла глаза. Думать о душевной обиде, нанесённой страгглерами, и о том, что ждёт впереди, она себе не позволила.
Глава 3. Сон в руку
Лучшие магические слова приходят к вам,
когда вы один в горах.
Могущество одиночества велико;
оно выше нашего понимания.
Расмусен – исследователь культуры эскимосов
Это был очень трудный подъем. Приходилось торопиться, так как на небе быстро разрастались тёмно-свинцовые грозовые облака. Когда они взобрались на перевал, Сигурд растянулся на большом плоском камне, а Аля, отпустив веревку-ошейник, сбросила рюкзак с плеч и села рядом.
В нижней части обрывистого ущелья вспыхнула великолепная широкая радуга, но любоваться ею некогда. Им повезло – рядом темнела расщелина. Когда первые крупные капли дождя застучали, оставляя на камнях большие мокрые пятна, Алька и Сигурд находились в укрытии. Вскоре начался сильный дождь. Вода обрушилась на скалы. Под выступом ущелья, где они нашли прибежище, глухо зарокотал мощный водяной поток.
Алька похолодела от мысли, что спуск станет невозможным, страх ещё больше усилился, когда неподалеку ударила молния. Вспышка была настолько яркой и ослепляющей, что у девушки перехватило дыхание, она вздрогнула и прижалась к дракону. Раздался оглушительный гром. Всё потемнело. Казалось, грозовая туча зацепилась за вершину, на которой они прятались. Быстрые молнии сверкали одна за другой, секунды между вспышками казались долгими, невозможно было предугадать, куда ударит в следующий раз.
Девушка попыталась глубже заползти в расщелину, но слишком мало было углубление, а Сигурд занимал много места. Дрожа всем телом от страха и холода, Алька закрыла руками уши и зажмурила глаза. Вскоре, устав бояться грозы, она незаметно для себя задремала, прислонившись к относительно сухой стене утеса.
Очнулась, когда начался сильный ветер, он отогнал от вершины грозовую тучу. Ливень прекратился. Вздохнув с облегчением, Алька положила под голову рюкзак и закрыла глаза. Ей приснился странный сон, потому что одновременно казался сном и явью. Действие происходило с ней, но в то же время она могла видеть всё со сторон.
Средние века. Какая-то Европейская страна. Совсем юная девушка находится в церкви. Вокруг серые стены, украшенные каменными барельефами, изображающими сцены из жизни святых. Алька это знает, так как частично сведения об окружающем к ней поступают от юной девушки, почти девочки. Она в чём-то провинилась, её привели в эту мрачную церковь, чтобы наставить на путь истинный.
Алька и эта девушка ощущают жгучую смесь из различных чувств: страха, тревоги, любопытства и даже доли скуки от того, что не первый раз здесь находятся. Алька почувствовала, что девушка хочет уйти. Но Алька не может понять, почему та так испугана. Что будет дальше, она не знает и, пользуясь тем, что находится в теле девушки и имеет возможность действовать, заставляет девушку походить по старинной церкви, а не сидеть на большой деревянной скамье, слушая проповедь, в которой не понимает произносимых слов.