Сиккер
Шрифт:
"Доброе утро, Отец" сказал я, вставая и потягиваясь.
Ему удалось улыбнуться. "Я почти забыл, что ты был здесь. Так много времени прошло с тех пор как кто то говорил мне доброе утро" сказал он задумчиво. Он указал на кухню. "Ты сделал все это?"
"Да".
"Спасибо. Меня просто здесь не было вплоть до последнего времени — Я знаю что позволил месту прийти в беспорядок. " Затем он вошел на кухню и сел за стол, и вдруг я вспомнил как он делал это по утрам, просто приходил и садился, и Мама делала ему чашку чая. Благодарный за любые напоминания о прошлых днях, я наполнил чайник водой и поставил его на плиту. Я приготовил
После завтрака я поставил его работать, помогать мне очистить весь дом. Пока я укладывал бумаги и вещи аккуратно на стол так, чтобы я мог протереть поверхность, я не мог не заметить письма от людей, свежие записки, написанные на ломаном языке, рукописные благодарственные письма на английском и французском, восхваляющие моего отца, восхваляющие его мастерство как волшебника. С потрясением я понял, что Дэниэл Найэл, Вудбейн, бывший Turloch-eigh, сын Br'onagh Niall, верховный жрец Turloch-eigh, был в основном местным медиком, деревенской ведьмой. Я не мог в это поверить. Несомненно это было невероятно опасно. Насколько я знал, Отец не работал с настоящей магией годы, потому что Эмирант мог выследить его таким способом. Был ли он теперь в безопасности? Почему, и как?
Сжигаемый вопросами, я отправился искать Отца и вздохнул, когда нашел его спящим снова, на голом матрасе в своей комнате. Прошло только около часа с тех пор, как я оставил его со свечами и фонарями. Ну, сон видимо был полезен для него. Сон и еда и кто-то присматривающий за ним.
В то же время, я не мог просто сидеть вокруг этого места. Я чувствовал нужду выйти, подышать свежим воздухом. В конце концов я сделал Отцу сэндвич и оставил его прикрытым на кухонном столе. Затем я укомплектовал каждый предмет одежды вместе, бросил это в багажник моего автомобиля, и направился к прачечной в городе.
"Что бы будешь делать с мусором?" спросил я Отца за обедом. Во дворе была практически гора из черных полиэтиленовых мешков для мусора. К сожалению, они действительно не делали вид двора намного хуже.
Он оторвался от вареного картофеля. "Возьму его на свалку, на окраине города".
Я тихо застонал. Замечательно. Теперь мне придется тащить все это в моей машине. После того, как мы поели за несколько минут, я сказал, "Отец, все что я знаю, это то, что Дядя Beck рассказал мне, и что я слышал шепотом от других людей через годы. Но сейчас я здесь, напротив тебя, и ты дашь ответы. Я должен знать: Почему ты и Мама бросили нас? Почему ты пропал? И почему сейчас является приемлимым для меня знать где ты?
Он не взглянул на меня. Его костлявые пальцы перебирали беспокойно манжеты чистой фланелевой рубашки, которую я дал ему надеть. Это старинная история, парень" сказал он голосом, похожим на сухой лист. "Это было вероятно все ошибкой. Твою мать обратно не вернуть, в любом случае." Гримасса боли пробежала по его лицу.
"Я знаю что это не может вернуть Маму обратно" сказал я. Я сделал глоток пива, наблюдая за ним через стол, как будто он мог исчезнуть в клубах дыма, чтобы избежать моих вопросов. "Но это не означает, что мне не следует знать ответов. Смотри, Отец, я ждал 11 лет.
Хотя мне только 19, я Сикер. Что означает, что я зарабатываю на жизнь задавая людям вопросы. Я привык к ожиданию ответов, спрашивая снова и снова, пока я не находил то, что хотел знать. Я очень хорош в своей работе, поэтому я сказал снова, очень нежно, "Почему ты и Мама уехали? Это почти неслыханно для ковена разделяться, если приближается беда".
Отец сместился в кресле. Он держал вилку и погладил кусок капусты на тарелке, нажимая на нее и так и эдак. Я ждал. Я могу быть очень терпеливым.
"Я не хочу говорить об этом" сказал он наконец. Его глаза резко поднялись на меня, и я заметил снова как из цвет поблек, помутнел. Но не было намека на резкость в его взгляде, и в одно мгновение я осознал, что мой отец все еще имеет какую-то власть, и что я должен помнить это. "Но ты всегда был как бульдог — однажды получит в свои зубы что-то, ты не отпустишь это. Ты был тогда как сейчас. "
Я прямо посмотрел ему в глаза. "Я все еще как прежде, Отец" сказал я. "Действительно, я сделал карьеру. Я сикер для Совета. Я разведываю людей для выживания."
Я смотрел в глаза Отцу, ожидая реакции. Будет ли он горд мною? Я всегда представлял себе, что он будет горд, но затем, так много моих представлений были доказаны безнадежно ошибочными в последние 24 часа. Мой отец смотрел на меня, обдумывая, и затем он внезапно улыбнулся.
"Значит вот кто ты" сказал он мягко. "Ну, это большое достижение, сын. Право, тогда бульдог, если ты хочешь получить это от меня — Селена посылала темные волны против нас, в Turloch-eigh."
Я нахмурился, мой мозг напряженно работал.
"Кого "нас"?" спросил я.
Он прочистил горло. "Твоей матери и меня. Обоих из нас. Твоя мама чувствовала той ночью, чувствовала что это приближается, знала на кого это было направлено. Знала, кто это был".
Селена хотела, наконец, получить тебя обратно, чтобы ты покинул мою мать? Темная волна, которая убила всю деревню была из-за ревности Селены?"
Он коротко рассмеялся. "Да, она всегда говорила, что я буду вынужден оглядываться через плечо всю оставшуюся жизнь. И она была права. Ну, до сих пор." Он сделал паузу. "По крайней мере они смогли снова объединиться благополучно".
“Как это?” Я не был уверен, если я услышал его правильно. “Кто объединился снова?”
Отец смотрел на меня, хмурясь. "Джиоманах, о чем ты думал все эти годы? Что мы ушли, вместе со всеми, и мы никогда не вернемся обратно к тебе и ты не знаешь почему?" Он покачал головой. "О, Богиня, прости меня. И я прошу твоего прощения также, сынок". Он проглотил, а затем продолжал. "Нет. Той ночью Фиона почувствовала, что темная волна приближается. Мы знали что она была за нами, и мы одиноки, и что Селена и Эмирант будут счастливы уничтожить целую деревню если она включает нас. Поэтому, используя шанс, единственный шанс, который у нас был, мы бежали, оставляя вас троих здесь, наложив заклинание с защитными кругами. Мы думали, если мы убежим, то сможем обратить темную волну прочь от деревни. Что она будет преследовать нас, вместо заботящихся о себе с Turloch-eigh. Позже, когда я гадал по стеклу и видел деревню умершей, я был опустошен — наш побег никого не спас. Но годы спустя Брайн Entwhistle нашел меня. Ты помнишь Брайна, верно?