Сила безмолвия
Шрифт:
Молодой человек подчеркнул, что дон Хуан не должен считать себя заключенным, но если он решит остаться, ему надо будет работать. И еще важнее, чем работа, были три требования, которые он должен был выполнять. Он должен был прилагать все усилия, чтобы научиться всему, чему его будут обучать женщины. Его поведение со всеми людьми в доме должно быть образцовым, а это значит, что он должен был изучать свое поведение и отношение к окружающим каждую минуту каждого дня. Когда же он будет обращаться к молодому человеку в прямой беседе или говорить о нем, ему следует называть его нагвалем Хулианом.
Дон Хуан неохотно принял условия. И хотя он часто впадал в свою привычную
Когда его замкнутость взяла верх, он впал в непрерывную угрюмость и с трудом выдавливал из себя слова.
Тогда нагваль Хулиан собрал всех членов своего хозяйства и объяснил им, что хотя он и очень нуждается в помощнике, ему следует оставаться верным их решению. Если им не нравится угрюмое и непривлекательное отношение его нового ординарца, они вправе высказать это. Если большинство голосов не одобрит поведение дона Хуана, юноша уйдет, рискуя встретить все, что ждет его за оградой, будь то чудовище или его собственная ложь.
Потом нагваль Хулиан пригласил их выйти из дома и приказал дону Хуану показать им человека-чудовище. Дон Хуан сразу заметил его, но никто кроме него чудовища не видел. Дон Хуан безумно бегал от одного человека к другому, настаивая, что монстр здесь. Он умолял их помочь ему. А они пропускали его просьбы мимо ушей, называя его сумасшедшим.
И тогда нагваль Хулиан поставил судьбу дона Хуана на голосование. Необщительный мужчина отказался голосовать. Он пожал плечами и пошел прочь. Все женщины высказались против пребывания дона Хуана в доме. Они утверждали, что он слишком замкнут и невоспитан. В пылу обсуждения нагваль Хулиан внезапно изменил свое мнение и стал защищать дона Хуана. Он предположил, что женщины слишком неверно оценивают бедного юношу и что, может быть, он совсем не сумасшедший и действительно видит монстра. Он сказал, что его замкнутость, вероятно, является результатом его беспокойства. Последовал ужасный спор. Мнения столкнулись, возникла ссора, женщины кричали на нагваля.
Дон Хуан слышал все, но был по-прежнему озабочен другим. Он знал, что они выгонят его и что человек-чудовище поймает его и сгноит в рабстве. Он заплакал от полной беспомощности.
Его отчаяние и слезы смягчили несколько разъяренных женщин. Женщина-лидер предложила другой вариант: трехнедельный испытательный срок, в течение которого действия дона Хуана и его отношение будут ежедневно оцениваться всеми женщинами. Она предупредила дона Хуана, что если за это время поступит хоть одна жалоба о его плохом отношении, его вышвырнут навсегда. Дон Хуан рассказал, как нагваль Хулиан по-отечески отвел его в сторону и еще глубже вонзил в него клин страха. Он прошептал дону Хуану, что знает наверняка о том, что монстр не только существует, но и скрывается в окрестностях. Тем не менее, выполняя определенные предыдущие соглашения с женщинами, соглашения, о которых он должен молчать, ему нельзя было рассказывать женщинам то, что он знал. Он посоветовал дону Хуану прекратить демонстрацию своей упрямой, угрюмой личности и притвориться ее противоположностью.
— Притворись счастливым и довольным, — сказал он дону Хуану. — Если ты не сделаешь этого, женщины выкинут тебя отсюда. Одна перспектива этого должна пугать тебя. Используй свой страх как движущую силу. Это все, что у тебя осталось.
Все колебания и мысли, которые осаждали дона Хуана, вмиг испарились при виде человека-чудовища. Монстр нетерпеливо ожидал на краю невидимой линии, осознавая, по-видимому, какой ненадежной была позиция дона Хуана. Казалось, что он страшно голоден, и теперь с тревогой ожидает долгожданного пира.
Нагваль Хулиан вбил клин страха еще глубже.
— Если бы я был на твоем месте, — сказал он дону Хуану, — я бы вел себя как ангел. Я делал бы все, что понравится этим женщинам, только бы быть подальше от этой дьявольской скотины.
— Теперь ты видишь монстра? — спросил дон Хуан.
— Конечно, — ответил он, — и я вижу, что если ты уйдешь или женщины прогонят тебя, это чудище поймает тебя и закует в оковы. Это наверняка изменит твое отношение. У рабов нет выбора. Они должны хорошо вести себя со своим господином. Они говорят, что боль, причиняемая тираном, превосходит границы возможного.
Дон Хуан знал, что его единственная надежда в том, чтобы стать настолько приятным, насколько это возможно вообще. Страх стать жертвой этого человекообразного чудовища был действительно мощной психологической силой.
Дон Хуан сказал мне, что по какой-то причуде своего характера он был грубым только с женщинами, но никогда не вел себя плохо в присутствии нагваля Хулиана. По какой-то причине, которую дон Хуан не мог определить, в его уме сложилось мнение, что нагваль — не тот человек, с кем можно притворяться, ни сознательно, ни подсознательно.
Другой домочадец — необщительный мужчина — для дона Хуана не имел значения. Дон Хуан составил о нем мнение еще при первой встрече с ним и в расчет его не принимал. Ему казалось, что мужчина был слабым, ленивым и находился под каблуком красивых женщин. Позднее, когда дон Хуан лучше осознал личность нагваля, он узнал, что блеск других определенно затмевал этого мужчину.
С течением времени природа лидерства и авторитета среди них стала ясна для дона Хуана. Он был удивлен и даже восхищен, поняв, что здесь нет ни лучших, ни худших. Некоторые из них выполняли обязанности, которые другим были недоступны, но это не давало им превосходства, а просто делало их разными. Однако, окончательное решение всегда автоматически оставалось за нагвалем Хулианом, и он, по-видимому, получал огромное удовольствие, выражая свои решения в форме грубых шуток, которые он направлял на каждого.
Еще среди них существовала тайна о женщине, которую они называли Талией, женщиной-нагваль. Никто не говорил дону Хуану, кто она была или что значит быть женщиной-нагваль. Для него все же было ясным, что одна из семи женщин была Талией. Все они так много говорили о ней, что любопытство дона Хуана поднялось до огромных высот. Он задавал так много вопросов, что женщина, которая была лидером остальных, пообещала научить его читать и писать, чтобы он мог лучше использовать свои дедуктивные способности. Она сказала, что он должен научиться скорее описывать вещи, чем загонять их в память. Таким образом он соберет огромную коллекцию фактов о Талии, фактов, которые он должен будет перечитывать и изучать до тех пор, пока истина не станет очевидной.
Как бы предвосхищая циничный ответ, который возник в его уме, она заявила, что хотя это и может показаться абсурдным усилием, попытка узнать, кем была Талия, является одной из наиболее трудных и стоящих задач, которые кто-либо может взять на себя.
Все это, сказала она, было шутливой частью. И уже серьезно добавила, что дону Хуану необходимо изучить основы счетоводства, чтобы помогать нагвалю управлять хозяйством.
Она немедленно принялась за ежедневные уроки, и за один год дон Хуан продвинулся так далеко, что мог читать, писать и вести расчетные книги.