Сила Мира II. Смысл мира, символ веры
Шрифт:
– Паша, а когда ты в первый раз это понял? Что злых много?
– Мама! Давай не будем?! Ты что, даже здесь не можешь без работы? Ну, расскажу я тебе снова про этих девчонок, а ты мне снова про их возраст скажешь. И что?
У Миры «отлегло». Она даже улыбку не смогла сдержать. Значит всё не так страшно: история про девочек, которые обманывали, хитрили, управляя Пашиным настроением, была ей уже известна. Всё было старо как мир: сын понравился сразу двум девочкам, одна из которых, настоящая вредина, не получив взаимности, оговорила Пашу перед той, другой, которую он и выбрал, а та подруге поверила. В итоге первая любовь, в соответствии с «классикой жанра», оказалась несчастной.
– Сынок,
– Чтобы больше не ошибаться. Они же всё равно приходят: то ещё чего-то приврут, то… Мама, а почему люди врут?
– Сынок, этот вопрос ты мне задавал ещё три года назад. Давай так: ответственность за других людей мы на себя не берём. Следим за своей реакцией на то и на тех, кто тебя окружает. И главное: давай уберём обиду и, хотя бы частично, злость? Зачем она тебе? Чему она служит? Мотив какой?
– Я стал более наблюдательным и теперь не ошибусь. Да и не обижаюсь я уже. Мужчины не обижаются, они запоминают.
– Паша, ты и так уже больше в такую историю не попадёшь, потому что у тебя есть опыт. И это прекрасно. Пусть будет и другой опыт, что тоже неплохо.
Стрелки часов показывали 11:30. «Скоро полдень, а мы всё ещё на «поздней утренней трапезе», что-то затянулась она сегодня. Хорошо, что мы на море уже почти месяц, акклиматизация пройдена, не сгорим», – подумала Мира.
– Ладно, пойдёмте быстренько к морю, хоть на часик-полтора. День сегодня планировался насыщенный, как минимум четверть его уже прошла.
«Продышишь своё огорчение разок-другой и всё пройдёт», – подумала она, а вслух уже громко и для всех добавила:
– Волна умная, через лёгкие лечит!
– Это звучит прямо как лозунг нового времени! «Эпохи пандемии». Или как рекламный слоган для твоих летних консультаций с клиентами, – пошутил мамин друг. – «Все на волну!»
Чётки постукивали в левой руке мужчины, смотревшего, как заходившее солнце укутывало в сумрак берег моря и всю Кабардинку. Он стоял у входа в спортзал и ощущал, что именно здесь, на этой старой, уже порядком ободранной летней деревенской площадке решается всё. И он может это решать. Он повторил про себя ещё одну фразу из клятвы: «Всю нашу жизнь через каратэ мы будем стремиться выполнять истинное предназначение пути Киокушинкай». И он должен идти по этому пути, должен это решать. Потому что он – мастер.
Глава 2. Италия. Изобилие. Финансы
Есть вещи, которые во всех странах до тоски похожи. Например, дорога из аэропорта в столицу. Чуть ли не в каждой (европейской, во всяком случае) стране по пути обязательно встретишь какой-нибудь «Metro Cash&Carry» или ещё что-то крупносетевое. Иногда такая глобализация только на пользу: если бы американо или ристретто были в каждой стране разными или где-то их не было бы вообще, то ей, пожалуй, меньше хотелось бы путешествовать. Потому что признавала она только эти два вида кофе.
Но есть и то, что сравнивать трудно или даже невозможно. Например, уличные кафе. Почему-то с нашими, российскими, их не спутаешь, пусть и в Москве, и в любимом ею Санкт-Петербурге
Мари. Да, скорее всего, в этом городе её будут звать именно Мари. Она сидела за столиком уличного кафе и листала вчерашнюю Corriere della Sera – «Вечерний вестник». Впрочем, не просто листала, а читала, потому что итальянский знала уже довольно-таки неплохо. Да и газет на родном русском, а уж тем более на армянском, который она тоже отчасти знала, в Милане было, пожалуй, не найти.
Её губы коснулись чашечки американо, она медленно сделала глоток и посмотрела по сторонам, а потом на часы, украшавшие её элегантную левую руку. Часы показывали, что до полудня оставалось пятнадцать минут. Перевела взгляд на другие часы, те, что висели у входа в кофейню, сверила время – никакой разницы. Если бы кто-то в этот момент за ней наблюдал, ему стало бы ясно: синьорина кого-то ждет и даже слегка нервничает.
Милан – город, который называют столицей мировой моды. Наверняка, многие из тех, кто приезжает сюда сегодня из России, делают это с той же целью, с какой в советские годы люди из «глубинки» приезжали в Москву, не зная слова «шопинг». И как в те, почему-то с теплом вспоминаемые многими годы людям было в столице не до музеев и архитектурных памятников, потому что главными достопримечательностями служили ГУМ и ЦУМ, так и здесь сегодня. А зря! Можно было бы удивиться, например, тому, насколько замок Сфорца напоминает Московский Кремль. А чему удивляться? И тот и другой итальянцы строили. Или тому, что Леонардо – это не только один из «черепашек-ниндзя», но ещё и великий художник, в честь которого названа сеть гипермаркетов. Правда, для творчества.
В России он называл бы её Мария, в Ереване – Мане. Она приезжала сюда уже не первое лето (и не только за покупками) и знала о городе уже очень много. Она, можно сказать, любила Милан. Этот город заставлял её забывать обо всех своих тревогах, которыми Москва обеспечивала так щедро, порой даже отнимая близких людей. Хорошо, что были ещё, например, Ереван, где грели не только солнце, но и улыбки родных лиц, и конечно Питер – город, который заставлял любить Россию. Она постучала пальчиками по столику и снова глянула на циферблат: стрелки часов показывали одиннадцать пятьдесят пять.
– Бари ор!
Она вздрогнула, хотя и голос был знаком, да и объяснять, что эти слова на армянском означают: «Доброго дня», ей было не нужно.
«Ну вот как?! – подумала она. – Как у него так получается? И время знаю точно, – уже третий год подряд он приезжал к ней в Милан в один и тот же час, – и за всеми происходящими вокруг «процессами» вроде бы наблюдаю не хуже какой-нибудь шпионки, но никак не могу заметить, как и откуда он так внезапно появляется! Причём, ровно в полдень!»
Она сняла солнечные очки и, жмурясь от яркого света, посмотрела на него с нежностью.
– Точность, Мира, – вежливость королей, – вспоминал Александр свои душевные разговоры с Мирой, которую он, впрочем, любил называть именем своей матери – Мане.
– Согласна, Саша, но ты назначил встречу за сутки, и мне пришлось весь день перекраивать, с клиентами договариваться на другое время. Не всегда это с лёгкостью получается, а просто взять да и бросить их я не могу. В конце концов, я – «лекарь души». Так что извини, имею право припоздниться!
– Да, имеешь, имеешь, – рассмеялся мужчина, – только не «назначил», а «пригласил».