Сила Мира в точке невозврата

Данилова Ирина

– Есть такое распространённое мнение, что человек куда больше отдыхает и наполняется силами не тогда, когда просто бездельничает, лёжа на диване, а когда меняет сферу деятельности и окружающую обстановку.

– Им овладело беспокойство, охота к перемене мест.

– Да-да. Когда мы говорим о «месте силы», мы в первую очередь подразумеваем место духовной силы, куда человек едет с целью внутреннего очищения, переосмысления, освобождения от неверных концепций и надуманных идей, с целью соединения со своей сутью. Для понимания себя, в поисках смысла своего существования и ответов на важные внутренние вопросы. Нам зачастую необходимо не просто восполнить

силы, а обновиться полностью, пересмотреть своё отношение к происходящему, осознать то, что уже произошло; понять, как жить дальше. Вот здесь и стоит обратиться к «месту силы».

Но я хочу сказать, что для такого очищения или, как сейчас говорят, «перезагрузки» само «место силы» – это только пятьдесят процентов успеха. Ещё пятьдесят процентов – это ваша вера. И если её нет, вам не нужно использовать тот арсенал, который дал нам этот мир, эта Вселенная. По моему, Иван, ощущению, по тому, каким я вас сейчас вижу и представляю, на данном этапе вашей жизни работать вам нужно только психологически.

– А как же церковь? – Иван попытался пошутить. – Только я решил стать верующим. Вы меня отговариваете?

– Всему своё время. В современном мире психология, психотерапия используют все арсеналы, и многие женщины и мужчины, приходя к опытному психотерапевту, хотят «услышать» у себя внутри этот голос чувства веры, почувствовать «эмоцию веры». Веры в том числе и в то, что что-то в их жизни переменится, что боль уйдёт, выйдет из каждой клетки, что их страдание отступит.

– То есть в храм надо идти не за верой? Сначала надо поверить, а потом идти?

– Вера должна просто быть или созреть внутри. А вот как раз закреплять местом силы психологическую проработку, трансформацию своих программ для тех, кто верит, очень правильно.

– Посмотрите на эту очередь, вон их сколько стоит! – Иван показал на людей, выстроившихся для того, чтобы попасть к Матроне и попросить её о чём-то важном. – Очередь просто безумная! Вы считаете, что все они верят? Или просто их так «прижало»? Как меня тогда. Ну, я вам рассказывал. И некого было просить…

Очередь действительно была гораздо больше, чем зимой. Кто-то держал в руках тоненькую книжицу «Акафист преподобной» и осторожно перелистывал страницы, стараясь не помять и не выронить букет. Кто-то, как было видно, вообще не понял, куда приехал, наверное, его просто притащили сюда, сказав: «Надо!», и теперь он бегал вокруг святого места – то попить, то перекурить.

– А я, когда хожу к Матроне, и сама иногда не знаю: то ли просить, то ли благодарить. Просто душа требует и всё. Да, наверное, за этим я и прихожу. А ещё – выговориться. Вам, Иван, разве никогда этого не хотелось?

– Конечно, хотелось. Выговориться, не боясь раскаяться потом в своём откровении. Не опасаясь, что осудят, не простят слабости, что разболтают. Выговориться и быть услышанным. Это редкая возможность даже в наше время мобильных связей. Когда всех вокруг много. Иногда даже слишком много, катастрофически! И при этом так, чтобы по душам – практически не с кем…

– Говорят, Матушка Матрона перед смертью сказала: «Все, все приходите ко мне и рассказывайте, как живой, о своих скорбях, я буду вас видеть и слышать, и помогать вам».

Монахини раздавали всем желающим цветы, освящённые на мощах.

– Сколько раз я получала здесь в подарок то срезанные бутончики роз или гвоздик, то веточки каких-то растений, – добавила Мира Александровна. – Но в этот раз отчего-то очень хочется самой принести Матронушке цветы. Говорят, она любит цветы полевые, как вон у тех девушек,

что у входа.

Иван их уже тоже заметил. Не цветы…

Глава 1

Москва

Манифестация желаний

С таким странным психологом Вере Гавриловой общаться не приходилось давно, если вообще такие встречались в её жизни. То, что с психологом ей повезло, Вера уже не сомневалась, вот только не решила ещё для себя, надо ли это слово, эту оценку, это впечатление, сложившееся после первой и пока единственной консультации с Мирой Александровной, брать в кавычки. Повезло или «повезло»?

«Сейчас бы выпить, а не за руль садиться, – подумала она. – Выпить хотя бы кофе с ликёром». Сидевшая напротив подруга, с которой они дружили ещё со школьной скамьи, как раз радостно похлопывала пальчиками по кофемашине, искоса то ли поглядывая, то ли показывая Вере взглядом на бутылочку «Амаретто», без которой Алёнкину квартиру представить было просто невозможно: могло не быть хлеба, могли отключить воду или свет, но «Амаретто» было всегда. Это была любовь непреходящая.

Нет, ехать было нужно. Обязательно нужно. Сначала в Шереметьево, а потом на Павелецкий вокзал. Москву без пробок, как Алёнкин кофе без «Амаретто», представить невозможно, поэтому пора уже было закончить с разговорами и выезжать. Самолёт, если интернет не врёт, прилетает вовремя. А он не врёт. Поезда тоже в последнее время опаздывать перестали, и что теперь поделать, если тысячу километров по воздуху можно преодолеть быстрее, чем двадцать километров по шоссе, но…

– А где ж ты её такую нашла? – спросила Алёнка, заваривая кофе. – Я так и не поняла.

– Как где? Ты ж сама сказала: «Спроси у своего батюшки, может, он тебе и психолога посоветует…»

– Верёвочка, ты что?! – рассмеялась подруга. – Я вообще-то пошутила. Я имела в виду… Точнее, ничего я не имела в виду. Может, он тебе послал даму, которая «отчитывает» от алкоголя и наркотиков? В церкви таких наверняка тоже отмаливают.

«Верёвочка…» – Вера уже давно привыкла, что её так называют. И подруга, и сёстры, которых она как раз и собиралась встречать. Посмотрела на часы – без четверти полдень. «Лёшка сказал, что последний майор у него сегодня с восьми до десяти вечера, до самолёта осталась пара часов. Не хочется Алёнке мешать, пусть ещё поговорит, а я вроде как слушаю её… На балконе. С сигареткой. Тут и подумать можно ещё немножко, и на Москву посмотреть. Почему всё время так: живёшь в столице – скучаешь по подмосковному воздуху, по тишине, а уедешь за город – тоскуешь по мегаполису, по его ритму?»

Осень была ещё красивой, ветер не успел смести с веток жёлто-красные листья. Хорошо, что он не так старается, как дворники. По Москве-реке плывёт прогулочный кораблик. Может, последний в этом году. Хотя, бывает, что они и зимой ходят. У природы теперь и в январе снег да лёд выпрашивать надо. Всё меняется. В природе, в городе, в жизни. Вот гостиница «Украина» – когда-то одна из семи «сталинских» высоток, одно из чудес Москвы для той эпохи, для тех людей, которым, как бабушка рассказывала, и из окна девятиэтажки-то смотреть бывало страшно – высоко! Разве теперь удивит «Украина» кого-то своей высотой, если отсюда же, с набережной Тараса Шевченко, очень хорошо видны и небоскрёбы «Москва-Сити»? Сегодня гуляющие здесь люди фотографируются уже на их фоне, им даже «Белый дом» неинтересен. А когда-нибудь и эти башни перестанут удивлять. Просто сегодня это ещё непривычно, необычно даже для Москвы, не говоря уже о других наших городах.