Сила на силу. Книга 1
Шрифт:
– Восстанови силы человек. Нам ещё долго лететь, до самого Опалового Хребта.
Уилбур с опаской попробовал незнакомую пищу. Оказалось вполне сносно, хотя и слегка приторно – что-то вроде крекеров с орехами на меду. За безумными событиями последних суток он и не заметил, насколько проголодался, и мигом проглотил все три хлебца, собрав даже крошки. Наездница наблюдала за трапезой пленника с лёгким презрением – сама она ограничилась половинкой хлебца и единственным глотком.
Уилбур подобрал крошки, на ладони отправил их в рот, и запил из фляги – там оказалась обыкновенная вода, правда ледяная, словно только что набранная из лесного родника. От этой воды ломило зубы, и по телу разлилась неожиданная бодрость – Уилбур даже позабыл о боли в ноге (всё же не совсем прошла ещё…) и о своём положении пленного, и о полнейшей неизвестности, что ожидает его впереди.
Впрочем, последнее было, пожалуй, поправимо.
– Вы прилетели сюда с запада? Или с севера, как корабль къяррэ? Мы узнали, что его видели охотники недалеко от станицы Загорищенская, и решили разыскать…
– Весьма опрометчивый
– То есть, как вас? – Англичанин почувствовал себя лучше, слегка осмелел и не собирался уступать хотя бы и на словах. Он был готов к тому, что за этим последует жестокое наказание – но к его удивлению Л'Тисс, обычно раздражительная, не спускающая оппоненту малейшего намёка на возражение, лишь пожала плечами.
– Иного исхода и быть не могло. Чтобы справиться с единственным кораблём къяррэ, понадобится целая армада облачников, и ещё неизвестно, кто одержит верх. Что до твоего вопроса – нет, мы прилетели не с запада, а с Юга, преодолев Ветровой Шрам в Большом Барьерном Хребте. Земли между Опаловым хребтом и морем сейчас охвачены войной, и хотя ваша Империя терпит поражение за поражением, а её Воздушный флот отступил на север, к плавучим островам, пробиться в Загорье по-прежнему непросто. Это под силу либо крупному ударному соединению, вроде того, что разрушило вашу столицу, либо одиночному облачнику-разведчику, способному добраться до горных перевалов незамеченным. Как раз такой и будет ждать нас завтра на рассвете – так что сейчас есть время отдохнуть и набраться сил, человек Уилбур. И постарайся вспомнить всё, что ты знаешь о том, прежнем своём мире. Скоро тебя будут о нём расспрашивать, и если не хочешь испытать страдания – настоящие страдания, которые вы, человеки, и вообразить не можете, – ты скажешь всё. И тогда сможешь рассчитывать ещё немного пожить и даже получить награду… во всяком случае, от меня.
И одарила пленника двусмысленной улыбкой, продемонстрировав свои снежно-белые, хищно заострённые зубы, и узкий, иссиня-чёрный язык, слегка раздвоенный на самом кончике.
Сон не шёл. Уилбур устроился на спине, стараясь потревожить раненую ногу, и время от времени косился на лежащую рядом наездницу. Сегодняшний вечер обошёлся без изматывающей близости – обменявшись с пленником несколькими фразами, Л'Тисс сделала несколько глотков из фляги, легла и заснула – мгновенно, как люди не могут, зато могут кошки или собаки. Она была совсем рядом, только руку протянуть – он и протянул раз, или два, и всякий раз, когда до рукоятки ножа на поясе оставалось не больше полудюйма, она поворачивала голову и открывала свои пугающие алые глаза. Обмануть бдительность наездницы не удастся, это он уже осознал – а хоть бы и удалось, далеко не факт, что он сумеет со своей раной одолеть её в рукопашной схватке, даже пустив в ход нож. Горло им, видите ли, надо, каким-то хитрым способом… знать бы ещё – каким? И где гарантия, что и другие жизненно важные органы у инри расположены так же, как у людей, и он сможет поразить их клинком с первого раза? А второго не будет, это он ясно понимал, а потому оставил всякую мысль о нападении.
…интересно, она нарочно не стала связывать ему руки – хотела посмотреть, решится ли он, или окончательно сломлен, превратился в покорного раба, боящегося вызвать неудовольствие господина? Уилбур не знал ответа на этот вопрос – вернее сказать, предпочитал о нём не думать. Зато он точно знал, что даже если сумеет прикончить кровожадную наездницу – живым ему из тайги не выйти. В сумке, которую она извлекла из-под сиденья «стрекозы» осталось ещё два или три инрийских хлебца. Их можно растянуть на пару дней – а вот дальше что? Имея из оружия и снаряжения только нож, с раненой ногой, на которой за день и мили не пройти по здешнему бурелому… А если дикий зверь, волк или медведь? Они тут есть, лейтенант приметил ободранную кору на дереве – здесь чесал свой бок кто-то очень крупный и, может статься, вовсе не травоядный…
Имелась, правда, «стрекоза», а он, всё же пилот, хотя бы немного, но знакомый с управлением здешними аппаратами, оснащёнными маховыми перепонками. Но нет, этот номер тоже не пройдёт – перед тем, как взяться за рычаги, Л'Тисс пришлёпывала себе на лоб полупрозрачную зеленоватую блямбу, от которой в недра инсекта тянулся шевелящийся отросток – далеко не факт, что эта мерзость станет работать в паре с человеком, а проверять лейтенанту не хотелось. Ещё идиотом сделаешься, или чего похуже…
Вот и получается, что остаётся одно: лежать смирно и гадать, какие такие подробности о той, другой Земле (здесь её называют «Отчим Миром») захотят вытянуть из него соплеменники Л'Тисс? Отмалчиваться он, конечно, не станет, не хватало ещё навлечь на себя пытки, в которых эти гнусные создания наверняка знают толк! А вот что говорить, и о чём наоборот умолчать – об этом лучше подумать заранее, и подумать крепко. Скорее всего, их будет интересовать политика, армии, оружие… Что ж, придётся удовлетворить их любопытство – разумеется, сосредоточившись по большей части на предках здешних обитателей, бошах и русских. Не будет ведь особой беды, если мерзкие синелицые твари, попав на «ту сторону», вцепятся им в глотки? Можно, кстати, ещё и о турках рассказать – они ведь тоже воюют на стороне Центральных Держав, и даже крепко всыпали англичанам в Галлиполи. Вот и морская баталия, отрывок которые они с Л'Тисс наблюдали, прежде чем та запустила свой Тусклый Шар, происходила где-то в тех краях – он ясно видел красный со звездой и полумесяцем флаг на корме дредноута… Вот пусть османы,
Жуткие ожидания лейтенанта не сбылись – возможно, из-за того, что он вовремя принял верное решение? Когда «стрекоза» поймала своим суставчатым телом швартовочную петлю, спущенную из нижнего люка в пухлом теле малого «облачника», и Уилбуру, изрядно продрогшему (поиск пришлось вести на изрядной высоте, около трёх миль, то и дело ныряя в облака, где одежда немедленно пропитывалась волглой сыростью) помогли выбраться из кокпита, его тут же отвели в помещение, которое он определил для себя, как карцер. Кирпичной кладки или бетона тут, правда, не было, стены были выпуклыми и подавались при нажиме, подобно стенкам мета-газовых мешков – а может, это они и были, и в качестве узилища инри использовали подходящий закуток, зажатый между несущими ёмкостями своего воздушного корабля? Дверь, во всяком случае, здесь имелась – не дверь даже, и уж тем более не люк или решётка, а нечто вроде толстой мембраны, которая лопнула, пропуская пленника внутрь и немедленно срослась за его спиной, не оставив и следа от отверстия. Лейтенант поковырял мембрану ногтём – материал оказался упругим, чрезвычайно прочным и, к тому же, полупрозрачным – сквозь мембрану неясно просвечивали потолочные шары, освещающие коридор, и размытая фигура часового инри по ту сторону. Но, в отличие от стен «карцера», мембрана была испещрена зеленоватыми пульсирующими прожилками – видимо, она была в некотором смысле живой, как, впрочем, и многое на корабле инри.
Ждать пришлось довольно долго. За это время Уилбура накормили, причём тарелка, полная буро-зелёной смеси с запахом свежескошенной травы, была передана ему через возникшее на несколько секунд отверстие в мембране. Ложки ему не дали, пришлось унизительно отхлёбывать баланду через край. Когда он покончил с этим блюдом, мембрана снова лопнула, и лейтенанту протянули два уже знакомых хлебца и большую кружку с водой. Он обратил внимание на материал кружки – как и тарелка, она была сделана из очень тонкого, но чрезвычайно прочного дерева.
Утолив голод, англичанин не заметил, как его сморил сон – выматывающий полёт выпил из него все силы, а незнакомая пища оказалась неожиданно сытной. Проснулся он от того, как его бесцеремонно трясли за плечо – наездница Л'Тисс, ну конечно! Не говоря ни слова, она сделала ему знак сесть и ловко сменила повязку – причём и на этот раз в ход пошло зелёное жгучее снадобье из пузырька. Произведённый им целительный эффект оказался куда сильнее, чем от любого лекарства, с которыми лейтенант имел дело до сих пор. Рана от заострённого сука, ещё недавно гангренозно-чёрная, уже почти затянулась, можно было даже опираться на раненую ногу. Но этого ему делать не пришлось – по знаку Л'Тисс, в «карцер» вошли двое инри и, подхватив пленника под руки, поволокли по коридору вслед за наездницей. Обращались с ним достаточно бережно, буквально несли на руках, не позволяя лишний раз коснуться раненой ногой пола. Шагов через двадцать (коридор, машинально отметил англичанин, тянулся в недрах облачника, между такими же мета-газовыми мешками, что образовывали стенки его узилища) они миновали широкий то ли люк, то ли лаз. Лейтенант, уже воспрянувший духом, вывернул шею, заглядывая туда – и обнаружил довольно широкое помещение, к потолку которой были подвешены две «стрекозы» со сложенными маховыми перепонками. От люка к инсектам вели лёгкие мостки, состоящие из плотно переплетённых отростков, вроде стеблей тростника. Пола же не было вовсе – вместо него внизу плыли облака, из которых кое-где выглядывали верхушки заснеженных скал. Оттуда на лейтенанта пахнуло ледяным холодом – всё понятно, «облачник» набрал высоту, чтобы незамеченным преодолеть Опаловый хребет и выйти к Побережью и дальше, к океану. Отсюда по прикидкам до береговой линии было миль четыреста – при обычной скорости инрийских разведывательных кораблей, облачник преодолеет это расстояние за несколько часов. Если ничего не помешает, конечно.
Теллус,
На борту «облачника»
«Обсидиановый гребень».
В рубке (или, правильнее сказать, на капитанском мостике?) облачника пахло смесью грозовой свежести, ароматов свежескошенного луга и всепроникающего амбре мета-газа – Уилбур уже привык, что этот запах преследует любого, оказавшегося на теллусийском воздушном корабле, неважно людьми он построен, или инри. В остальном же на мостике малого разведывательного «облачника» «Обсидиановый гребень» многое было похоже на ходовой мостик «Баргузина» – огромные панорамные стёкла-иллюминаторы, закреплённые по стенам приборы в бронзовых и латунных корпусах, серебристые рамки с натянутыми на них зеленоватыми плёнками-мембранами. Подобие планшетных карт, только не нарисованных на бумаге, а показывающих живое, движущееся изображение, которое к можно приблизить или отдалить, превратив схематическое изображение местности в вид с высоты птичьего полёта. Лейтенант не был уверен, способны ли на такое приборы воздушных кораблей КайзерРайха. Может и способны, ведь в Империи немало подходящих специалистов, один мессир Фламберг чего стоит – но всё же они наверняка уступают творениям инри, которые этим ТриЭс только что не дышат.