Сила оружия
Шрифт:
И я послушно посмотрел вверх.
Потолка там не оказалось.
Впереди вот он, виднеется, уже потемневший, с торчащими из него грязно-желтыми плафонами ламп, тускло освещающих наш путь…
Но прямо над нами было...
Ничего.
Иначе этот чернильный водоворот и не назовешь. Словно кто-то вылил в ведро все пятьдесят оттенков черного цвета и пару раз крутанул кистью, перемешивая их в причудливые спирали. И присыпал все это сверху блестками звезд.
— Звезды?! — удивленно спросил я.
— Без понятия. Думаю, что это глаза. А мы тут с тобой как тараканы в Лабиринте — может, они на нас даже ставки делаю, выберемся, или нет.
— Кто? Глаза?
— Те, из кого они торчат, ух…
— Не такой уж я и тяжелый. Вот когда ты Физика понесешь…
— Я не тебя сейчас несу. А мешок раскаленных булавок. И продираюсь через густую спутанную траву. Прикосновение которой, уф, лишает меня сил. И дышу спертым серо-водородом. Который дерет горло и разъедает глаза… Вот так для меня выглядит эта, уф, прогулка. Это ты там верхом на ангеле катаешься… А я…
Мне стало стыдно и даже захотелось спуститься.
— Даже не думай! — рявкнул Корвин, — Не выживешь!
Врет? Или все же набивает себе цену?
Вот как можно убедиться, что все эти слова про мешок булавок, удушающую траву и прочие пакости — не вранье?
И в этот момент мой проводник обернулся.
Мертвенно бледные губы, одна из которых прокушена. Зубы, стиснутые почти до хруста. И крупные капли пота, стекающие по лицу и смешивающиеся с кровавыми дорожками, бегущими из уголков глаз. И из ушей, кстати, тоже.
— Прости, — вырвалось у меня.
Мне даже перехотелось спрашивать, что это за Эйфорий такой, купонами в который его соблазнил Шеф.
— Приготовь камень, — прохрипел Корвин, — Скоро появятся голоса, а за ними и Собиратель. Не обосрись только…
— Так я еще и не завтракал сегодня, — «успокоил» я его, — А что за голоса?
— Врет он тебе, — раздался вдруг незнакомый мужской голос откуда-то из-за стены, — Сейчас отнесет в свое логово, и сожрет там.
— Или кровь выпьет, — присоединился к нему второй, из-за противоположной стены, — Меня он уже третий месяц пьет. Потихонечку, по глоточку.
— Не слушай их!
— А ты заметил, какой здесь мягкий пружинящий пол? Это потому что он из человеческой кожи. Хранитель свой лабиринт уже много лет плетет, кусочек за кусочком, из костей, кожи и плоти. Из нашей плоти…
— Вот из тебя, например, хорошая дверь получится, — третий голос оказался женским.
— Зря ты согласился на Хранителе Лабиринта покататься, — подытожил самый первый и печально вздохнул, — Слишком дорого он с тебя за это возьмет…
— Может, у него еще есть шанс?
— Да ладно, посмотри на этого сопляка — он же дрожит от страха! Как клещ в спину вцепился!
— Вот я и говорю — хорошая из него дверь выйдет.
— Эй, жертва Хозяина, у тебя татуировки есть? Может, он из тебя шторы сделать хочет?
— Или кресло…
— Не слушай этих идиотов, бедолага, — в женском голосе появилось что-то, похожее на сочувствие, — Беги, ты еще сумеешь выбраться! Я покажу тебе дорогу!
— Да ну. Ты присмотрись — он же дебил! Я бы из такого даже дверь делать не стал.
— Значит так. Слушай меня внимательно. Когда увидишь на стене план эвакуации, запомни его. Красная точка — это твое положение. И когда я скажу — прыгай, и беги!
— А ну заткнитесь, вы! — рявкнул Корвин, — Нечего мальца смущать!
— Ты что, тоже их слышишь? — удивился я.
— Слышит, слышит. Мы ведь из его головы и беремся, — голос лже-Корвина рассмеялся.
— Блядь.
Значит, тоже морок.
А вот и план на стене, про который говорила девушка.
— Запомнил? — тут же снова раздался ее голос.
— Типа того.
— …два… три… Беги! Спасайся!
— На хуй пошла, — спокойно отозвался я, — У вас тут все бумажки — с разными планами.
— Ишь ты, глазастый какой… — злобно прошипел мужской голос.
— Значит, Хозяин из него торшер сделает.
— Если ты такой умный, то зачем меня убил?
Второй женский голос мне был совершенно незнаком, и звучал он так тоскливо и обреченно, что у меня аж сердце сжалось. А еще, потому что я догадался, кому он принадлежит, хотя вживую ее голоса никогда и не слышал…
— Я ведь просто кошку покормить забыла, а ты… Ножом меня пырнул…
— Убийца!
— Убийца!
— Тварь!
— Мразь! — завыли-закричали голоса.
— Хозяин! Слепи из его плоти унитаз! Большего эта тварь не заслуживает!
— Отдайте мне его глаза! Голубой — мой любимый цвет! — завыла-застонала лампа-торшер, стоящая в углу на очередном повороте.
— Так ведь у меня они серые, — огрызнулся я, и попытался пнуть торшер ногой.
Не дотянулся.
— Вот видишь, как мне нужны глаза? Отдай! Отдай мне их! — обиженно заскулил тот.
— А после меня — ты еще убивал людей? Это тоже были девушки, да? А я ведь сразу поняла, что ты именно женщин убивать любишь. По глазам твоим видно. Это глаза убийцы.
— Хочу его глаза-а-а!!! Отдай мне его глаза, Хозяин!
— И ты тоже иди на хуй, грустная мертвая девочка. Не было там никакой кошки.
Тренированная память и умение подмечать детали — отличный, оказывается, навык!
— Ну вот и все. Уже почти до кухни донес, — тяжело вздохнул тихий мужской голос так рядом, что еще немного, и я почувствую на своем лице дыхание его владельца.