Сила оружия
Шрифт:
— Живи, говна кусок…
Я напоследок встряхнул его, поднялся и бегом бросился туда, откуда пришел. К счастью, преследовать меня никто не стал, так что я без особых приключений вернулся к дожидавшейся меня машине с Неудачниками.
— И где зверски истерзанное тело со следами невыносимых мучений? — вскинул бровь Физик.
— Укатило на роликах. Им какой-то тип в капюшоне заплатил, чтобы они раскрасили нашу серую никчемную жизнь во все цвета пейнтбольной радуги.
— Рост? Комплекция? Голос? — тут же принялась
— Деньги ты у него, надеюсь, отобрал? — присоединился к ней Химик.
— Нет, — я мотнул головой, — Да он и не знал ничего — обо всем договаривался какой-то Толян, который у них за старшего.
— А ты, я смотрю, не дурак по чужим карманам шарить — прихватил самое вкусное, — кивнул наш эксперт, указывая на мою правую руку.
В которой так и остался коробок с какой-то дурью.
— Выбрось каку, пока нас с ней не спалили.
Пальцы мои тут же разжались. Я присел, и принялся водить над коробком раскрытой ладонью, щедро поливая его моющим средством повышенной агрессивности, стирая свои отпечатки и приводя содержимое в негодность.
— Давай побыстрее, тебе еще на выставку нужно успеть. Времени на шопинг нет, так что пойдешь так. Только сперва почистишься, — Сирена ткнула меня пальцем в левый бок.
Извернувшись, я обнаружил характерный след от побелки. Наверное, обтерся о стену какого-нибудь дома, пока гнался за мальчиками-самокатами. Смысл слов куратора до меня дошел не сразу:
— В смысле «успеть»?
— В том самом. Ее полчаса назад открыли, если верить рекламе.
— Бля.
— Вот-вот. Так что давай, приводи себя в порядок и марш разведывать обстановку и производить на местную публику самое что ни на есть благостное впечатление, эксперт ты наш.
— А вы?
— А мы пока снимем жилье и пообедаем.
— И позавтракаем! — добавил Физик.
— Ну хоть кофе с булочкой перехватить можно? — взмолился я.
— Художник должен быть голодным.
Ага. А еще злым, вспотевшим, испачкавшимся и так далее.
По крайней мере, именно такой и выгрузился из темно-синего «Транзита» прямо напротив главного входа в Музей Искусств, где действительно было уже довольно оживленно.
Делая вид, что внутри меня ждут невероятно важные дела и вообще я тут едва ли не приглашенная звезда, я задрал нос и попытался проскользнуть мимо охранника.
— Ваш билет? — вытянул тот передо мной руку-шлагбаум.
— Билет? Зачем?
— Не зачем, а за что: за вход на выставку. Вон касса, билет стоит триста пятьдесят рублей.
Цена, конечно, божеская, вот только наличности у меня с собой не было от слова «совсем». Впрочем, как и безналичности. Вернуться в машину и выклянчить у Сирены пятихатку «на дело»? Или попытаться сунуть ему под нос свое удостоверение?
— Бонифаций Петрович? — раздался сзади смутно знакомый голос, — А вы здесь какими судьбами?
Я медленно обернулся,
А вот и обещанный картами Таро «привет из прошлого» — Еще бы имя его вспомнить. Теперь осталось дождаться предсказанного «Дьявола», кто бы или что это ни было…
— Идемте, коллега.
Он подхватил меня под локоть и потащил в сторону выставочного зала, а открывшему рот охраннику сунул под нос какой-то бейджик и сухо бросил, кивая в мою сторону:
— Это со мной.
Так я сэкономил Отряду Неудачников казенные 350 рублей, проник на выставку и обзавелся старым-новым другом с очень необычными увлечениями.
Глава 7. Сказочник
Пока мы шли по коридору, я успел прочитать на бэйджике имя своего спасителя, которое уже успел подзабыть. Ага, значит, Рашид Гасанович, приглашенный эксперт-историк.
Забавно. Зачем приглашать преподавателя по истории на выставку современного художника? Или это то самое?
— Не думал, что вы интересуетесь подобным… искусством, — озвучил я свои мысли, указывая на какое-то жуткое сочетание пятен, называемое «картиной».
— Ах, вы об этом? Нет, конечно нет, — рассмеялся историк, — Презабавная гадость, но до средневековых пыток все же не дотягивает, хотя глазам от нее и больно. Сейчас, например, вы смотрите на «Нерождение будильника».
Уф, значит, меня не ждет лекция о гениальном мастере, опережающем свое время.
Картина, возле которой мы остановились, представляла из себя мешанину из белых и желтых пятен условно круглой и овальной формы. Эти кляксы налезали друг на друга в причудливом танце, но ни смысла, ни композиции мне в этом хороводе уловить не удалось.
— А вы отойдите к противоположной стене, — посоветовал Рашид Гасанович, — сам-то я уже староват бегать туда-сюда, но близорукость тут даже помогает.
Я послушно сделал несколько шагов назад. Крупные мазки на отдалении воспринимались уже получше, и действительно начали сливаться в какое-подобие композиции.
— Яичница?! — наконец, до меня дошло.
— Именно!
— Хм… А разве можно по яйцу узнать, вылупится из него петух или курица?
— Это нужно спрашивать у самого автора, но он еще не приехал.
— Так вы все же из поклонников?
— Я? Упаси Аллах! Просто мне сын одного коллеги прислал приглашение, ну и вот, — историк щелкнул по висящему на груди бейджику, — Могу, как говорится, не только смотреть… А вы, Бонифаций Петрович, какими судьбами? Расширяете свой кругозор в области современного искусства?