Сила притяжения темной туманности
Шрифт:
Маю говорила так, словно и сама прошла через подобное. Ее лицо на мгновение помрачнело, но затем она вновь взглянула на Харуюки и продолжила:
— Но ты, Арита-кун, самостоятельно улучшил нашу выставку на культурном фестивале и вызвался добровольцем в комитет по уходу. Ты работаешь изо всех сил, не скрывая свои сильные стороны и любимые занятия.
— Но… ни то, ни другое не назовешь моими сильными сторонами… оба раза я работал просто потому, что выхода не было…
— Главное ведь в том, получилось ли у тебя, Арита-кун. Я считаю, ты можешь работать достойно. В этом и смысл слова «резкий». И на английский его стоит переводить не как sharp, а как prominent.
— ...П-проминент? — Харуюки склонил голову, услышав незнакомое слово.
Маю запустила блокнот и быстро набрала пальцами буквы.
— Еще это слово означает «броский», «выдающийся». Однокоренное существительное — prominence. Слышал такое?
— А… это же солнечные…
— Да. Помимо того, что оно означает солнечные «протуберанцы», это еще и «заметность», «броскость».
— Ого… не знал, — сказал Харуюки, но в голове, конечно же, пронеслось название Красного Легиона Нико.
Сейчас уже не узнать, какой смысл вложил в слово «Проминенс» Первый Красный Король Рэд Райдер. Но уже завтра тот Проминенс, что Нико унаследовала и сберегла, объединится с Нега Небьюласом и прекратит существовать.
Возможно, Икудзава Маю и произнесла слово «проминенс» по чистой случайности, но Харуюки казалось, что это неспроста. Он переглянулся с Такуму, кивнул своему другу, а затем развернулся к Маю.
— Э-э… может, я не слишком уверен в себе, но сделаю все, чтобы оправдать твои ожидания, Икудзава-сан. Спасибо за приглашение.
В ответ на слова Харуюки Маю сначала моргнула большими глазами, а затем бодро кивнула.
— Ага, Арита-кун, сделаем все, что в наших силах!
— Конечно, я тоже сделаю все возможное, — добавил Такуму.
Маю тут же повернулась к нему.
— И тебе спасибо, Маюдзуми-кун!
Маю вытянула руки в обе стороны, и Харуюки с Такуму пожали их.
Они продолжали говорить, доедая свои припасы, и в итоге сошлись на том, что в течение июля каждый предложит кандидатов на роль четвертого члена команды. Стоило Харуюки докончить рисовый шарик со сливой и тунцом, как на нос ему упала капля.
— А, дождь пошел.
Маю убрала обертки от сэндвичей, вытерла со лба дождевую каплю и посмотрела в небо.
Харуюки и сам перевел взгляд вверх, но среди серых облаков увидел лучики пробивающегося солнца. Они навели его на мысль, и он поинтересовался:
— Кстати, Икудзава-сан. Если я правильно помню, нужно не только четырех человек собрать, но и имя команде придумать?
— А, да-да-да. Правда, называться мы им будем лишь во время выборов. Как правило, команды называются «партиями чего-то там», «чего-то-виками» или «тим чего-то там». Регистрация только в следующем семестре, и я еще не думала об имени… у тебя есть идея, Арита-кун?
— Не то чтобы полноценная идея, мне просто сейчас в голову взбрело, — Харуюки поднялся с парапета и сказал: — Почему бы нам не назваться в честь того самого «проминента», о котором ты говорила, Икудзава-сан? Будем «Тим Проминент».
— Тим Проминент… — Маю тоже поднялась на ноги, еще несколько раз повторила название и улыбнулась. — Хорошо звучит, энергичное имя! Что скажешь, Маюдзуми-кун?
— Я тоже не против.
Такуму улыбнулся, сверкнув очками.
Маю кивнула так резко, что хвост на голове подпрыгнул. Затем она вскинула кулак, словно пыталась отбить дождинки, и громко объявила:
— Отлично! Значит, Тим Проминент начинает работу! Удачи нам!
— Ура! — отозвались Харуюки и Такуму.
Глава 8
Длинное письмо Черноснежки добралось до почтовых ящиков легионеров сразу после окончания последнего классного часа первого триместра.
Доклад ее получился крайне подробным и в то же время понятным. Харуюки невольно подумал, что она редактировала письмо несколько уроков. Черноснежка разделила письмо на две части: в первой разъяснялась суть предложения Красного Легиона о слиянии, вторая рассказывала об Имперском Замке и тайнах Брейн Бёрста.
Харуюки знал и о том, и о другом, но так зачитался, что еле заметил возникшую перед его партой фигуру. Он перевел взгляд и увидел Курасиму Тиюри, уже собравшуюся возвращаться домой.
Она сразу склонилась над партой и тихонько прошептала:
— Хару, ты прочитал письмо от семпая?
— Как раз читаю… а ты?
— Половину прочла. И сильно удивилась… а, но ты уже…
— Ч-что?
— Ну, судя по тому, что ты не свалился со стула с криком: «Вот это повороттинг!» про слияние ты уже знал?
— Н-ну я, это… кстати, тебе на секцию не надо?
— Сегодня и завтра — нет! Выкладывай давай!
Пока они перешептывались, подоспел и Такуму. Он тоже казался изумленным, но в секции кендо даже в преддверии чемпионата продолжались тренировки, поэтому Такуму присоединиться к разговору не смог.
— Ти, выведай у Хару побольше всего за меня, хорошо? — быстро бросил он, и Тиюри сразу выставила большой палец. — Ладно, потом свяжемся.
Такуму помахал и убежал, а Харуюки вновь перевел взгляд на Тиюри.
— Так, а теперь рассказывай обо всем.
— Но почти все, что я знаю, есть в письме от семпая…
— Значит, рассказывай про это «почти»! — приказала Харуюки подруга детства, и ему пришлось согласиться.
Когда Харуюки и Тиюри вышли из школьного корпуса, дождь уже успел прекратиться.
Харуюки добрался до клетки на заднем дворе, достал две метлы и протянул одну Тиюри.
— ...Чего? — недоверчиво спросила она.
— Я рассказал, а ты помоги прибраться, — с хитрой улыбкой пояснил Харуюки.