Сила притяжения
Шрифт:
Домой ехать не хотелось, поэтому я направился в студию. Музыка всегда помогала мне — она была своего рода лекарством, способом справиться со стрессом. Хоть в универе основным направлением у меня было актёрское мастерство, но я никогда не скрыла того, что всё же был музыкантом до мозга костей. Отцовское воспитание было не так-то просто выбить из меня.
В студии было пусто и тихо. Неудивительно, если участь, что на дворе стояло раннее утро, и был выходной. Хорошо быть сыном хозяина — ключи всегда были при мне. Включив свет в одной из комнат, где лежали многочисленные
Мелодия получалась неторопливая, но вместе с тем довольно ритмичная. Не хватало, конечно, барабанов, но дёргать Меридова с утра пораньше из-за моего одержимого желания помузицировать…ну, нет, такой свиньёй я не был. Поэтому, приходилось справляться своими силами.
— Сколько раз
Нам нужно друг другу ещё соврать…
— Симпатично. Новый хит?
Вздрогнув, я сбился с ритма и поднял голову. Надо же, тот, кого я так сильно не хотел тревожить, сам объявился. Колян стоял на пороге комнаты, как всегда расслабленный и безмятежный, засунув руки в карманы пальто.
— Что ты здесь забыл в такой час? — спросил я, опустив приветствие.
— Вообще-то я всегда здесь по выходным занимаюсь. Люблю, знаешь ли, посидеть в тишине. А вот тебя я раньше тут не замечал. Не спится?
— Вроде того, — кивнул, не вдаваясь в детали, — Присоединишься? Я как раз думал о том, что не помешали бы барабаны.
Без лишних слов и возражений Меридов скинул верхнюю одежду и сел за установку. Одно из самых ценных его качеств — неконфликтность. Парень не любил тратить время на слова, предпочитая действовать. Иногда мне казалось, что на самом деле этому человеку было, что сказать всем нам, но то ли лень, то ли природная интеллигентность вынуждала Коляна молчать. И этим друг очень сильно отличался от меня.
— Наиграй мелодию ещё раз, чтобы я сообразил, что от меня требуется, — попросил Меридов.
Годы занятий, профессиональное образование и родители-музыканты делали своё дело — нам не нужна были исписанные нотами листки бумаги, мы прекрасно ориентировали на слух. Так было и в тот раз — мне достаточно было проиграть родившуюся в голове композицию два раза, чтобы друг кивнул и тут же принялся настукивать ритм. Как и всегда, попадая в точку. Кивнув и подхватив его настрой, я присоединился к игре, напевая:
— Сколько раз
Нам нужно друг другу ещё соврать,
Чтобы я сумел сказать,
Что желаю тебе только лучшего?
Много раз
Повторял, что буду двигаться дальше я,
Но тревога появлялась ложная,
Ведь я знаю, что тебя увижу завтра
Безнадежён я.
— Пока это всё, что родилось, — добавил я, прекращая играть.
— Неплохо, — признался Коля, лениво прокручивая между пальцами барабанные палочки, — Только немного грустно. Почти депрессивно. Что навеяло?
— Да так, — уклончиво ответил я, не желая вдаваться в подробности.
Коле я доверял, но признаваться в своём почти падении не хотелось. Меридов был правильным — и это я ещё мягко выразился. Таким, до зубового скрежета порядочным. Порой мне хотелось быть хотя бы слегка на него похожим, но я успокаивал себя тем, что двоих таких экземпляров мир бы просто не выдержал.
А ещё Колян был удивительно проницательным. Таким, что бросив на меня один взгляд, он прямо спросил:
— Это как-то связано с Аней?
Хмыкнув и стараясь не выдавать охватившего меня волнения, я лишь пожал плечами и поинтересовался:
— С чего такие выводы?
— Ну, все мы знаем, что ей сейчас непросто. Как и о том, что ты её любишь.
— Я…что?
Однако, прикинуться дурачком не вышло. Меридов пожал плечами, отвечая всё также ровно и даже почти лениво:
— Это все видят. Кроме вас двоих. Вы близки — это хорошо. Аня тебе подходит. Она делает тебя лучше. Всегда делала. Ей памятник при жизни нужно ставить, ведь она выдержала тебя во времена пубертатного периода. А если учесть, сколько юбок ты не пропустил мимо — будет чудом, если она когда-нибудь подпустит тебя к себе достаточно близко.
— Уже подпустила, — буркнул я, глядя при этом не на друга, а на гитару.
— Что, прости?
Кажется, мне всё же удалось пробить броню равнодушие друга — то выглядел удивлённым. Чёрт, жаль, что телефона под рукой не было — такой бы кадр для будущих поколений сделал. Да и просто нашей компании бы показал — вот бы они удивились.
— Я был с ней сегодня, — сказав «а», решил я сказать и «б».
— Эм…в каком смысле «был»?
Меридов, чёртов фанат точных формулировок! Раздражённо выдохнув, я ответил прямо:
— Мы переспали. У нас был секс. Ещё помнишь, что это такое?
Колян поморщился:
— Прекрати. Вечно ты язвишь, когда тебя задевают или загоняют в угол. Как это вышло?
— Она была расстроена…и пьяна…и… — запнувшись, я замолчал, в полной мере осознав, как это выглядело со стороны.
Но ведь это было не так! Я пытался быть благородным и поступать, как велит разум, а не член! Аня сама меня не отпустила и просила остаться! Это ведь считается за оправдание? Нет?
— И ты просто ушёл утром? Вы не поговорили? — продолжал допытываться друг.
— Нет, Коля, не поговорили, — вздохнув, добавил, — Что ты хочешь от меня услышать? Признание, что я — козёл и урод? Ну, так я это итак знаю! Но я в тот момент тоже как будто перестал ясно мыслить. Она была почти убита и просила не уходить. Но утром я понял, что конкретно напортачил — и свалил, как трус и слабак.
— Мне определённо нравится то, что ты тут сидишь и занимаешься самоуничтожением, но давай отложим это ненадолго, и ты скажешь, что намерен делать дальше. Например — ну, не знаю — поговоришь с Аней? Может, даже Наташе признаешься? Ты ведь помнишь, кто это? Девушка твоя, если что.