Сила притяжения

Джоунз Роберт С.

— Сядь, пожалуйста.

Стемнело. Деревья вдоль дороги погрузились в темноту, и только на дороге горела флуоресцентная разметка. От встречных машин остались одни фары.

Луиза оторвалась от книги и озабоченно посмотрела на дорогу.

— Почему он не включает дальний свет? Я буду нервничать, если он не включит дальний свет. Скажи ему.

— Что сказать?

— Скажи водителю, что мы хотим дальний свет.

Машины неслись им навстречу сплошным потоком.

— Но он не может включить дальний свет. Фары будут ослеплять водителей на встречных машинах, — шепнул ей Эммет.

— Но иначе я не вижу дорогу, — заныла она. — Без них автобус не сможет ехать. Я всегда их включаю, и днем и ночью.

Это святое. — Она с отвращением огляделась. — Вообще ненавижу автобусы. Были бы деньги, взяли бы легковушку напрокат.

Эммет пытался придумать, чем ее отвлечь. Он заглянул в незаполненный кроссворд.

— Как по-другому сказать «грабить»? — спросил он.

— Скажи ему про фары! — завизжала Луиза. — Я хочу, чтобы ты сказал.

Эммет почувствовал, как водитель сбавил скорость, спускаясь по наклонной дороге. Его глаза в зеркале, угрожающе поблескивая, смотрели на них.

— Пожалуйста, прекрати, — буркнул Эммет. Ему не хотелось, чтобы их высадили на полпути. Хотя Эммет никогда не бывал в Канандайгуа, он уже стремился туда, словно этот город был его родиной.

— Что прекратить? — крикнула Луиза. — Ты о чем? Я просто хочу дальний свет!

И тут, словно по волшебству, автобус въехал на холм, с которого стало видно, что внизу на спуске нет ни одной встречной машины. Эммет услышал щелчок, и дорогу залило голубоватым светом. На приборной панели водителя загорелся голубой огонек.

— Видал! — обрадовалась Луиза. — Он был не против. Надо было всего лишь попросить. Что с тобой вообще такое?

Теперь всякий раз, когда на дороге появлялась встречная машина и водитель переключал фары, Эммет старался отвлечь Луизу разговорами, с восхищением бросаясь рассматривать ее журналы.

— Тебе бы это было очень к лицу, — говорил он, указывая на узкое шелковое платье. Он сосредоточенно вглядывался в кроссворды, соображая, как исправить Луизины ошибки.

В конце концов она уснула. Автобус свернул с магистрали и теперь делал остановки в маленьких городках и деревнях. В самых маленьких селениях автостанций не было, только знаки на главных улицах, у которых стояли люди с мешками и сумками, набитыми едой. Каждый раз, прежде чем остановить автобус, водитель тихо объявлял незнакомые названия. Эммет не знал, где они и сколько еще ехать до их Канандайгуа. Он боялся заснуть и проехать остановку и потому изо всех сил вслушивался в голос водителя.

Луиза тихонько похрапывала, как щенок, прижав ухо к металлической оконной раме. Во сне ее напряженное лицо, весь день казавшееся почти незнакомым, разгладилось. Чтобы успокоиться, Эммет считал мили на дорожных знаках, а когда автобус погружался в темноту, лихорадочно перечислял в уме все, что им с Луизой понадобится, чтобы начать новую жизнь. Не только дом, все остальное тоже: кровати, одеяла, подушки, постельное белье, столы, стулья, лампы. Нужна не только еда три раза в день, но и тарелки, кастрюли, чашки, соусницы, ложки, вилки, ножи, стаканы. Им нужны рекомендательные письма, паспорта и договор о трудоустройстве, чтобы завести банковский счет. Деньги, чтобы платить за электричество и телефон, какой-нибудь транспорт. А чтобы ходить на работу, нужна одежда. И какие-нибудь навыки. Чтобы общество не отвернулось от них, им нужно завоевать доверие, чего Эммет никогда не умел делать, а с Луизой это и вовсе казалось невозможным.

Когда автобус останавливался, Эммету отчаянно хотелось оставить ее здесь, встать, смешаться с выходящими пассажирами и затеряться в темноте. На каждой новой остановке он поднимал пакет на колени и готовился к выходу, стараясь не разбудить спящую Луизу. Убежать легко. Но каждый раз он медлил, и двери закрывались.

Эммет положил Луизе руку на бедро, надеясь, что между ними проскочит какая-нибудь искра. Он чувствовал, что связан с ней, но не мог

понять, что именно их связывает. Он хотел, чтобы нечто серьезное и большое удерживало его и не давало уйти. Желание защитить, любовь. Но ничего такого не было. Только лицо Луизы, которая проснется в одиночестве, удерживало его на месте.

Через шесть часов они подъехали к автозаправочной станции. Водитель четко и внятно объявил: «Канандайгуа». Эммет смотрел, как пассажиры встают и собираются у выхода. Он ждал, исступленно молясь о том, чтобы в автобусе оказался кто-нибудь знакомый, чтобы дальний родственник пришел встретить их и проводить домой. Закралось даже несмелое желание увидеть человека в белом халате, готового схватить их и объявить, что путешествию конец.

Из автобуса вышел последний пассажир. Эммет услышал, как водитель заводит мотор.

— Луиза… Луиза. — Он потряс ее за плечи. Она сонно зашевелилась. — Мы дома.

— Дома? — спросонок ее голос был хрипловатым.

— Мы приехали. — Эммет помог ей собрать вещи в сумку. Взял свой пакет. Затаил дыхание. Обнял Луизу одной рукой за шею, и они вдвоем спустились со ступенек и вышли в ночь.

5

Все пассажиры быстро разбрелись и разъехались, оставив Эммета с Луизой одних на остановке, где был только таксиста, который спал в машине, надвинув кепку на глаза. Эммету хотелось разбудить его и попросить отвезти их в какую-нибудь недорогую гостиницу, но он побоялся, что, интересуясь ночлегом так поздно, они с Луизой покажутся подозрительными. Он посмотрел на часы. 12.07. Автобус отвез их в новый день. Эммет вздохнул с облегчением. Теперь, вспоминая побег, можно говорить себе: «Это было вчера».

Они обошли городок по спирали, постепенно отдаляясь от центра, до самых дальних переулков. Они заглядывали в окна аптеки, почты, к мяснику, на склад. Подолгу рассматривали витрины бесчисленных антикварных магазинов и бутиков. Представляли, как темные офисы утром наполнятся людьми, а через несколько месяцев эти люди будут здороваться с ними, называя их по именам. Разглядывая одежду на манекенах, они представляли, как наденут ее, собираясь к друзьям на вечеринку. Мысленно переставляли мебель к себе в новый дом, развешивали картины и расставляли безделушки. В буфете столовой решили разместить набор голубых стаканов ручной работы. Некоторые районы показались им слишком шумными, другие вполне подходили. А в одном живописном уголке им встретился одноэтажный домик, спрятавшийся в тени дубов, и оба решили, что он будет их мечтой.

За кухонными занавесками в окне дома они увидели мужчину и женщину в халатах. Те разговаривали через стол: две пустые чашки, чайник и две тарелки с остатками еды. Времени — три часа ночи. Женщина потянулась через стол и погладила мужчину по голове. Тот прижал ее руку к своей щеке.

— Мы тоже скоро так будем, — уверенно шепнула Луиза, когда они уходили через кусты, и пожала ему руку.

Эммет не ответил. Но пока они шли вдоль проезжей части и осматривали окрестности, он вспоминал, как часто мечтал о такой близости, которой они только что стали свидетелями. Он хранил эту мечту и надеялся, что она осуществится, едва наладится жизнь. Отправляясь в отпуск с родственниками, Эммет часто задавался вопросом, станет ли он похожим на них, когда заведет собственную семью. Но он терял покой, когда кузены рассказывали об успехах своих детей, о поездках за границу, о спортивных соревнованиях, на которые они ходили, о фильмах, которые видели, и книгах, которые читали. О том, как они ходили в церковь по воскресеньям, и о том, как влюблялись и разводились. Каждодневные домашние дела казались ему баррикадами, на которых человек обороняется от хаоса. Он не принял бы их, как другие, смирившись с тем, что ни на что лучше и надеяться не стоит.