Сила рождает могущество
Шрифт:
Второй вариант, - ещё один демонстративно загнутый палец, - вы не отвечаете на мои вопросы или же пытаетесь лгать, что ж, в этом случае я вам сделаю больно... и поверьте, я это умею... потом, после того как вы сломаетесь, и будете молить меня о пощаде, мы вновь перейдём к моим вопросам, правда, в этом случае я буду вынуждена перепроверять каждый ваш ответ.
И наконец, третий вариант, - я не видел её лица, да и авроры тоже, но мог со сто процентной уверенностью сказать, что она, произнося эти слова скалилась, - я не смогла вас сломать и вы упорно молчите, бывает и такое. Но увы, в таком случае я не смогу защитить вас от него, - и небрежным жестом указала в мою сторону, - и по верьте, в этом случае вам о судьбе Лонгботтомов и круцио останется только мечтать. А для ваших друзей, когда они вас утром найдут, самым разумным будет добить вас из сострадания и человеколюбия.
Гермиона замолчала, видно давая усвоить новую информацию, и на несколько минут установилась почти полная тишина, только шум моря нарушал
– Ну как, попробуем первый вариант?
– Авроры хоть и лежали неподвижно, но своим видом показывали, что явно не собирались идти на сотрудничество.
– Эх, жаль, но раз вы молчите, то вы отвергаете такое великодушное предложение... ну что ж, тогда придётся перейти ко второму варианту.
– И с её правой руки ударила слабая, едва заметная молния, при такой её силе, близкий аналог школьного жалящего... Хотя, учитывая зелья, боль должна быть ещё той...
Через час мы знали всё, что знали авроры. Моя любимая, моё кровожадное солнышко сломила авроров минут за пятнадцать первого, а второй, глядючи на дико извивающегося напарника, был куда как сговорчивее. В особенности после этого её - "Ох, как же я могла забыть про силенцио?!"... и это после десяти минут ленивого и методичного использования на них слабенькой молнии... после фениты авроры просто запели. Разумеется, от зелья правды их это всё одно не избавило.
Доставив авроров назад в дюны, мы напоили их зельем забвения, а сами тропой перенеслись в Азкабан. Точнее вначале просто на остров, нужно же было проверить, как мы пройдём сквозь щиты... мы их, как и ожидалось, даже не заметили. А уж потом прямо в камеру где ещё год назад сидел Сириус. Жуткое место: холодно, сыро, да ещё и дементоры, и как он здесь только выжил?! Не понимаю. Но к девам все понимание-непонимания, мы пришли за добычей, значит ей и займёмся.
Пройти тропами мёртвых через дверь в коридор? Элементарнейший трюк! Вот мы, вот направление и расстояние, куда нам надо попасть, всего один шаг и мы в коридоре. А дальше был дикий бег по гулким проморзглым коридорам, охота и мой верный меч, а дементоры - просто добыча! Убивать их по одному в удовольствие даже, вот только слишком легко, да и останки собирать заклинанием уж больно скучно, нарушает весь настрой. Эйфория от поглощенной энергии опасна, она начинает сводить с ума и хочется убивать, убивать ещё и ещё, убивать всё живое, пить душу и магию... Поэтому, раз появились такие желания, то охоту пора остановить и срочно найти Гермиону. Так как, оказывается, пока охотился, я её где-то потерял. Она нашлась быстро, под влиянием поглощенной энергии дементоров я её ощущал, как нечто живое, но не такое, как узников в камерах, те были добычей, а она? А она сама хищник, причём такой же как я. Ориентируясь на Гермиону, как на приводной маяк, тропой шагнул к ней, и спустя мгновение я смотрел на удивительно странную картину - стандартная камера, в дальнем углу в ужасе сжалась черноволосая смутно знакомая по старым печатным материалам о тёмном лорде и его приспешниках женщина, а рядом с выломанной дверью стояла Гермиона, меч в ножнах, во взгляде, естественно, виден голод дементора, но она полностью себя контролировала. Увидев меня, Герми даже бровью не повела, всё так же пристально рассматриваю сжавшуюся женщину.
– Это Белла.
– Тихо сказала она, поморщилась.
– Я нестерпимо хотела выпить чью-нибудь душу, и на секунду потеряла контроль, выбила дверь, а тут вот, - взмах руки в сторону узницы, - она сидит.
Я уже махнул рукой, и даже сказал - Забудь, у нас много дел....
– как у меня появилась идея!
Раз уж Гермиона всё равно оставила след в виде разлетевшейся в "щепки" двери (ну может и преувеличил слегка, но всё равно, даже если починить косяк, дверь и запор, то заклятия, что запирали дверь нам не восстановить точно). А я слышал от Сириуса, что до замужества Белла была вполне нормальной девушкой, не повёрнутой на чистоте крови и он до сих пор не понимает, что с ней тогда произошло. Мой долг союзника в общем то ясен - доставить узницу Беллатрикс к главе Блэков, и пусть он сам разбирается со своей кузиной. Вдруг сможет понять, что же случилось и излечить свою сестру? Но в начале...
– Гермиона, мы забираем её с собой...
– не успел я сказать фразу до конца, как любимая без слов подскочила к Белле, парализовала ту и связала, как по волшебству появившимися пластиковыми стяжками. Кстати, настолько удобная вещь, позволяют за пару секунд надежно зафиксировать человека. Тем более, что не стоит рассчитывать только на магию, чары можно и снять, а вот такие стяжки сам связанный уже не снимет. Правда, у стяжек есть один небольшой недостаток - работать с ними не сняв наши боевые перчатки неудобно, вот Герми и скинула их для удобства, а потом, наверное, из-за женского любопытства решила взглянуть на знаменитую метку и разорвала рукав.
– Давай потом, а...
– я волновался, на мой взгляд, мы и так тут слишком увлеклись и задержались, поэтому решил её поторопить, - милая у нас времени мало.
– Жаль, говорят, что у упиванцев там такой интересный рисунок... но ладно, потом посмотрю.
– сказала любимая и не одевая перчаток попыталась взяв Белу за руку, чтобы уйти тропой вместе с ней. Следующие события произошли одномоментно - дикий крик боли, волна смертельного ужаса и спазм скрутивший тело Беллы, как я до этого считал, парализованной. А так же замершая Гермиона, изумлённо и неверяще смотрящая на свою руку. Но разбираться что произошло и почему, а так же изумляться будем потом, что-то мне подсказывает, что мы тут и так задержались.
Азкабан
одна из камер нижнего уровня
Кто я? Не помню... А где я? Не знаю... Как же здесь холодно... Холод он здесь постоянно, холод и отчаяние вот уже целую вечность, это все что есть у меня, а ещё лица тех, кого я убила или пытала... Они постоянно приходят ко мне, и всегда три раза в день, неизменно и беспощадно напоминая о том, что я совершила. И с ними всегда приходит могильный холод, пробирающий до самого нутра. Он сводят сума, и, кажется, готов заморозить мне душу. И так день за днём, но они - это всё, что у меня есть. Только их появление даёт мне понимание того, что я пока что жива. Только тогда, когда они рядом я помню хоть что-то. Жалею ли я о том что совершила? Не знаю я уже давно не помню за что их убивала, наверное было за что. Хотя, раз я не помню, может быть, я убивала просто так? Ради развлечения? А если это так, то что, выходит мне это нравилось? Не знаю... не помню... и хочу ли я это узнать или вспомнить... тоже не знаю. Но скоро возможно и вспомню, они скоро придут вновь, а с ними и память, наверное, хотя бы её кусочек. Я точно помню, что так уже раньше было, но их холод вновь быстро заморозит мне память, и я всё снова забуду. Но может хоть сегодня смогу узнать-вспомнить своё имя? Как же холодно. Холод - это всё что сейчас есть у меня. Раз холодно моему телу, то это значит что моё тело ещё живое. Иногда я в этом сомневаюсь, возможно, что я нежить и это не холод мучает меня, а голод? Не знаю, просто не знаю. Вот снова их лица. Снова я чувствую затапливающее меня отчаяние и душевную боль. Нет, раз чувствую такое отчаяние, то я всё же не нежить. О сраный Мерлин! Я ведьма! И моё имя - Беллатрикс. Да отстаньте вы уже от меня, не мучайте! Хватит! ... Меня зовут Белла, не забыть, только бы не забыть своё имя! Мордред, как же мне холодно...
Эти мысли регулярно и почти неизменно, трижды за сутки возникали в голове этой, вообще то ещё не старой измождённой женщины, на протяжении вот уже более десяти лет, в остальное время её сознание спало почти в летаргии, редко "выныривая на поверхность". В такие моменты она кричала на всё подземелье, то призывая к себе смерть, то проклиная всех и вся.
Внезапно холод исчез, отчаяние ненадолго сменил дикий ужас, но спустя, наверное, всего пару секунд и ужас также внезапно пропал и в первые за долгие годы женщина осталась без давления дементоров. Впервые за долгие годы сознание проснулось от долгого сна, и к ней вернулась память. Воспоминания хлынули сплошным потоком, водопадом. Она вспомнила счастливое детство, юность, школу, подруг и друзей. Вспомнила объявший её ужас от приказа отца выйти замуж за ненавистного ей Лестрейндж. Она вспомнила всё... вспомнила метку на своём предплечье и как после у неё появилась одна только цель - служение ЕМУ. И даже сейчас, осознавая насколько её слепое обожание и подчинение безумно и совершенно безосновательно, она хотела лишь одного - служения ЛОРДУ.
Метка чёрного змея, когда-то, в забытой империи, изначального давно погибшего мира ей клеймили магов-отступников, осуждённых на пожизненное рабство. Так было многие тысячелетия назад. Душа бессмертна и неразрушима, даже боги почти не властны над ней, но она ведь не разум, хоть и связана с ним, вот синтез души со сформированным опытом разумом и создает личность, создает то сознание, что отличает людей и прочих разумных от иных живых. Душа есть у зверей, а у высшей нежити есть разум, правда, души уже нет, она ушла на перерождение в вечный круг жизни, разве что кроме Личей, душу которых хранит филактерий. Метка же словно фильтр на связи души и разума, она подменяет все стремления души на одно - служение тому лорду-хозяину, чью метку нанесли осужденному. Именно рабскую метку черного змея взял за основу Том Риддл создавая свою. Тогда армия рабов была ему ещё не нужна, но вот функция связи, что была вложена в неё, дело совершенно другое, фильтр между душой и сознанием исчез, а связь сознаний осталась, так появилась гордость Тёмного лорда, его мортмордре. Шло время, паранойя Тома росла вместе с напряжением в магическом мире. Тогда под действием извечного страха за свою жизнь был создан ещё один крестраж, а с его созданием к Лорду подступило безумие. Поэтому, когда его соратник Лестрейндж пожаловался на непокорность и строптивость жены, тогда уже не Том Марволо Риддл, а уже Волдеморт предложил для неё вариант уже полной именно рабской метки. Так исчезла известная до этого всем веселая и непокорная Бел, а в мир пришла Белла - раба Волдеморта, которой он приказал беспрекословно служить ненавистному мужу.