Сила стихии
Шрифт:
Дверь в квартиру была не заперта. Игорь насторожился: он был уверен, что закрывал её утром, когда уходил на работу. Медленно повернув ручку, он активировал свой элемент, покрывшись каменным доспехом, и вошёл внутрь, ожидая чего угодно.
– О, наконец-то! — раздался знакомый голос. — Привет, Игорь. Давно не виделись. Я так понял, после моего ухода работа в СЗГ стала ещё паршивее? Думал, после дежурства сотруднику положен отгул.
Игорь выдохнул и убрал доспех. Его переполняли смешанные чувства: облегчение от того, что в дом не проник какой-то недоброжелатель,
– И тебе не хворать, Фил. Давно у тебя ключ от моего дома?
Кратов сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и внимательно наблюдал за Лазаревым. Услышав неодобрение в голосе собеседника, он поднял руки в защитном жесте:
– Да-да, знаю, я засранец. Прости. Копию ключа мне дал Раевский, когда жил здесь до тебя. Я бы, конечно, предпочёл предупредить тебя, - извиняясь, он развёл руками, - но, как ты и сам понимаешь, сложно соблюдать правила этикета, когда ты преступник.
Игорь важно кивнул и запер за собой дверь:
– Могу себе представить. Ладно, проехали. Рад, что ты в порядке.
После этих слов Кратов помрачнел:
– К сожалению, это не совсем так. Будь всё иначе, я бы не стал рисковать и не пришёл бы к тебе домой.
– Что случилось? — насторожился Игорь.
Кратов отвёл глаза в сторону, но Лазарев успел заметить плескающуюся в них боль:
– Случилось… Наверное, можно сказать и так. Дело в Соне. Ей стало хуже. Намного хуже. И я не знаю, что делать.
Глава 21
– Что с ней?
– Полагаю, болезнь прогрессирует, - голос Филиппа звучал ровно, однако руки, сцепленные в замок, предательски подрагивали, выдавая волнение. — Голова болит практически постоянно. Она похудела и осунулась, и я не знаю, что сделать, чтобы хоть как-то ей помочь.
Игорь не ответил. Он хотел сказать что-нибудь, чтобы поддержать Кратова, однако как он мог это сделать? В голове не было ни одной дельной мысли. Тем временем Филипп продолжил:
– Этот… Её учитель, - последнее слово Кратов практически выплюнул, - не говорит ничего полезного. «Я ищу», «я думаю»… Времени всё меньше, а ничего полезного не происходит. Если честно, я начинаю жалеть о том, что в своё время отпустил Соню учиться у него. Я видел, что ей становится хуже, и надеялся, что помощь опытного руниста сможет это исправить. Поэтому я дал уйти ей с этим стариком. Возможно, если бы тогда я этого не сделал, она не была бы… В таком состоянии, - неловко закончил он, вперив невидящий взгляд в руки, оказавшиеся бессильными.
– Вряд ли ты мог на что-то повлиять, - сказал Игорь. Филипп поднял на него глаза:
– Откуда ты это знаешь?
– Мне попался дневник одного руниста из Дома Деметры. У него была схожая болезнь: он подробно описал симптомы и посвятил жизнь поиску лекарства.
– Ему удалось? — в голосе Филиппа звенела надежда, и от этого отвечать Игорю было ещё больнее.
– Он умер. Лекарство нашлось слишком поздно.
Воздух с шумом покинул грудь Кратова. Из мужчины будто выдернули стержень: плечи ссутулились, голова — бессильно опустилась вниз, уронив потускневший взгляд на пол.
– Но он пишет, что в том случае, если бы он принял фальсиформику раньше, скорее всего, она бы ему помогла, - увидев реакцию Филиппа, поспешил добавить Игорь. — И тут есть хорошая новость: его ученик, который искал лекарство, смог добыть две фальсиформики. А использовали они только одну.
Кратов медленно поднял голову и прищурил глаза, принявшись вслух рассуждать:
– То есть, если он нашёл две фальсиформики, то…
– Где-то осталась вторая! — закончил за него Игорь.
– Не где-то, - покачал головой Филипп, - А почти наверняка в Дома Деметры. Вряд ли они позволили бы такому сокровищу улизнуть из своих рук.
– Это сокровище лишь для рунистов, - не согласился Игорь. — Для остальных же фальсиформика — не более чем красивая безделушка.
Филипп кивнул, признавая правоту Лазарева:
– Да, скорее всего, так и есть. И всё же у меня ощущение, что решение нашей проблемы хранится в Доме Деметры.
Игорь помолчал. Он знал, что собирается предложить Кратов, и нельзя сказать, что эта идея была ему по душе.
Филипп поднялся со стула и принялся нервно расхаживать по комнате, задумчиво барабаня пальцами по щетинистому подбородку. В свете одиноко висящей на потолке лампы он выглядел особенно уставшим: лицо похудело и осунулось, давно не стриженные волосы заползли на уши, спутались и подчеркнули прогрессирующие залысины. Игорь подумал о том, насколько похожими стали Кратов и Глазунов: оба были измотаны, но по разным причинам: один из них пытался отыскать второго, в то время как второй скрывался, одновременно пытаясь помочь своей дочери.
И ни у одного из них ничего не получалось.
– Нужно проникнуть в Дом Деметры, - бросил Филипп. Его лихорадочно мерцающие глаза впились в лицо Игоря, пытаясь отыскать там поддержку. Лазарев неохотно ответил:
– Это не слишком разумно. Даже если предположить, что фальсиформика действительно хранится у них, мы понятия не имеем, где именно она может находиться. Не говоря уже о том, что для поиска придётся проникнуть на тщательно охраняемую территорию Дома. У нас нет ни плана, ни времени на подготовку…
– У нас нет выбора! — взревел Филипп. Казалось, он не слышал доводов Лазарева. Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь взять себя в руки, а затем продолжил уже спокойнее:
— Соне становится всё хуже. Боюсь, времени совсем мало. Мы должны что-нибудь сделать! Я могу рассчитывать на твою помощь?
Игорь медленно кивнул. У него возникло ощущение, будто он говорит с сумасшедшим, но винить Кратова он не мог. Оказаться в ситуации, когда ребёнок находится в тяжёлом состоянии, а ты ничем не можешь ему помочь, Игорь не пожелал бы даже злейшему врагу. Взвешивая каждое слово, Лазарев осторожно предложил: