Сила стихии
Шрифт:
– Ты прав, у нас не так много времени. Однако поход в Дом Деметры — это не самая удачная затея. У меня есть идея получше.
Филипп не ответил, напряжённо глядя на Игоря и ожидая продолжения. И тот не стал тянуть:
– У меня есть знакомый в Доме Деметры. Я попросил его узнать насчёт Бальсы — это тот самый человек, который нашёл две фальсиформики. Возможно, так мы выясним, куда он дел второй экземпляр. Но для этого придётся подождать, когда я поговорю со своим знакомым.
Филипп прикусил губу. Он был достаточно умён, чтобы осознавать разумность рассуждений Лазарева, и всё же отцовские
– Хорошо. Мы подождём. Недолго. Скажем, три — нет, два дня. Если же это не принесёт никаких плодов, — Филипп повернул голову к Игорю, и запавшие глаза сверкнули решимостью. — Я отправлюсь в Дом Деметры, в любом случае. С тобой — или без тебя.
Игорь кивнул, показывая, что услышал его. Спорить было бессмысленно — остановить Филиппа он в любом случае не мог. А значит, оставалось его только поддержать.
– Если у меня ничего не получится, мы пойдём в Дом Деметры вместе, - пообещал он Кратову. На напряжённом лице Филиппа отразилось облегчение: несомненно, он был готов отправиться туда и в одиночку, однако поддержка друга оказалась весьма кстати. Важность подобных вещей сложно переоценить.
– Вот, возьми, - Кратов протянул сложенный в несколько раз клочок бумаги. — Здесь записан мой новый номер, о котором никто не знает. Сохрани его как-нибудь… Не слишком подозрительно. И дай знать, если появятся какие-нибудь новости.
– Само собой.
Филипп постоял на месте ещё несколько секунд, закусив губу и о чём-то напряжённо размышляя. Похоже, это стало его новой привычкой: на нижней губе красовались небольшие сухие заусенцы, перемежаемые более тёмными следами от зубов. Игорь не стал заострять на этом внимания: у них были проблемы и посерьёзнее, чем потрескавшийся рот.
– Мне пора, - наконец выдал Филипп, потерев усталое лицо. — Если у нас что-то изменится — я напишу тебе.
Игорь внутренне выдохнул. Он до последнего боялся, что Кратов не согласится с его доводами и всё же отправится в Дом Деметры, не имея ни малейших шансов на успех. К счастью, разум Филиппа возобладал над его чувствами, и он принял верное решение. Лазарев и представить себе не мог, насколько тяжело ему это далось.
Пройдя к выходу, Филипп задержался у двери. Он уже взялся за ручку, когда до Игоря донеслись его слова:
– Спасибо, что помогаешь. Это много для меня значит.
Не дожидаясь ответа, Кратов вышел и затворил за собой дверь.
– Все в порядке, - запоздало сказал Игорь. — Мы справимся.
Ему было немного стыдно за свои чувства, и всё же он был рад, что его последней фразы Кратов не услышал. Лазарев сомневался, что она звучала достаточно твёрдо, потому что никакой уверенности в успехе он не испытывал.
***
– Ну ты чего так долго? Все уже пришли!
В голосе Скрипача сквозило еле сдерживаемое раздражение. Впрочем, Игорь его проигнорировал и бодро ответил:
– Ничего страшного. Главные действующие лица всегда приходят в конце.
Скрипач фыркнул, но продолжать спор не стал. Поправив воротник чёрной рубашки, он сделал приглашающий жест:
– В таком случае — прошу вас пройти вперёд, уважаемое главное действующее лицо!
Они стояли неподалёку от входа на огороженную территорию загородного комплекса одноэтажных зданий. На воротах висела вывеска со стилизованным изображением оскаленной волчьей головы. Надпись под ней оповещала гостей о том, что они прибыли на базу «Берсерков» - команды, профессионально занимающейся лазертагом. Игорь хмыкнул и толкнул ворота рукой. Давно не смазываемая сворка с протяжным скрипом распахнулась.
– Говорить буду я, - буднично заявил Скрипач. — Тебя они не особо хорошо знают, а те, с кем ты уже встречался…
– Вряд ли горят желанием продолжить знакомство, - закончил за него Игорь. — Я понимаю.
Скрипач кивнул и прошёл вперёд. С минуту попетляв по утоптанным десятками ног тропинкам, они вышли на широкую площадку, со всех сторон окруженную грубо сколоченными строениями, больше всего напоминающими деревенские сараи. Чуть больше десятка голов повернулись к ним.
– Всем доброго вечера! — громко поздоровался Скрипач. — Надеюсь, мы пришли не слишком поздно?
– Это как посмотреть, - пожал плечами нагловатого вида парень лет тридцати с серьгой в левом ухе. Его длинные волосы были нелепо зачёсаны в тщетной попытке скрыть раннее облысение. — Если вспомнить, что твоя банда распалась, то, пожалуй, ты пришёл поздновато. Здесь тебя ждали, только когда у тебя были свои люди.
– Ты верно сказал, - ничуть не смутившись, ответил Скрипач. — Люди. Силу банды определяют люди, которые в неё входят. Причём определяющую роль в этом играют их способности, а не количество вступивших в банду человек. А уж с этим у нас проблем нет, - словно подтверждая свои слова, он кивком указал на Игоря, а затем вперил насмешливый взгляд в дерзкого собеседника:
– Или ты, уважаемый Стрелок, считаешь иначе?
Тот поморщился и тряхнул гривой сальных чёрных волос. То, что сказал Скрипач, можно было воспринять как вызов, и Игорь сжал и разжал кулак, ожидая ответа Стрелка. Наконец тот бесцветно произнёс:
– Пожалуй, ты прав, Скрипач. Пожалуй, ты прав.
– Вот и отлично! — Кирилл хлопнул в ладоши. — Итак, какие у нас вопросы на повестке дня?
– Вопросов, как всегда, больше, чем ответов, - медленно и значимо проговорил Бык. Его низкий голос стелился по поляне, как предрассветный туман. — Когда вы пришли, мы как раз обсуждали полное уничтожение банды Карпа, смерть Карло и его ближайших сподвижников, небывалую активность СЗГ, - тут он красноречиво посмотрел на Лазарева, - а также дальнейшую судьбу территорий группировок, пострадавших за последние недели.
Скрипач задумчиво покивал, внимательно слушая Быка. Всё это напоминало хорошо разыгранную пьесу, и Игорь не мог отрицать, что Кирилл прекрасно справляется со своей ролью. Похоже, он всё продумал заранее. Лазарев внутренне порадовался, что говорил Скрипач, а не он: сам Игорь вряд ли сумел бы повторить подобное выступление.
Одно из строений располагалось совсем близко, и Скрипач уверенной походкой подошёл к нему, рукой смахнул пыль со ступенек, а затем с удобством расположился на них. Всё это время его десятки глаз внимательно за ним следили. Заговорить никто не решался.