Сила веры

Ник Мэй

– зачем ты встала!
– Завопила она и в мгновение ока оказалась рядом

– помоги спуститься. На улицу хочу. Не могу лежать – подлетел Андрей, подхватил ее под колени и понес вниз. Вита пальчиком показывала, куда хочет. В итоге она оказалась на веранде, в круглом вельветовом кресле. Васька тут же укутала ее пледом

– как хорошо. Вы ужинать собирались? Идите, я здесь посижу. А еще лучше, перебирайтесь сюда – Вокруг царила темнота, а на веранде горел свет от абажура, сделанного ею из велосипедного колеса. Пели птицы. Тихо шелестела листва. Вокруг царило умиротворение. И у нее на душе было спокойно. Она понимала, что что-то с ней произошло, и если она напряжется, то вспомнит, но она до отчаяния не хотела вспоминать. И мысленно закрашивала свой страх красками, чтобы

он не мог пробиться наружу. Ребята послушались ее совета и расположились с ужином на веранде. Вите вручили чашку с мелко нарезанным куриным мясом, белым мякишем и это все залито бульоном с частыми вкраплениями морковки. Она наслаждалась каждой съеденной ложкой. Ребята, видя, что она особо не заинтересована в разговоре, оставили ее в покое. Вита видела, что Ваське очень понравился Андрей. Нет, она не кокетничала, но в глазах горел какой то восторг, Васька даже не замечала, как она выглядит, настолько была увлечена собеседником и тем, что он говорит. А он рассказывал солдатские байки. Явно лапшу на уши вешал. Никто просто так не будет рассказывать о боли и крови. Особенно настоящие мужики. А он был похож именно на него. Девушку после еды разморило, даже испарина выступила, и она опять задремала. По ощущениям, спала она не долго, потому что ребята, до сих пор сидели за столом и играли в «эрудит»

– нет такого слова, ты все врешь – возмущалась Васька

– есть – убеждал Андрей

– нет, что это за «бряп», такой! – Андрей не выдержал и рассмеялся. Васька кинулась на него с кулаками. Он перехватил ее руки и посадил к себе на колени. Но тут Васька заметила, что она на них смотрит

– о, спящая красавица проснулась. Ну, ты как себя чувствуешь?

– ты представляешь, абсолютно здоровой. Хочу рисовать – Вита спустила ноги на пол, закуталась в плед и босиком пошлепала в зал, ребята потянулись за ней. Она глазами нашла папку, достала оттуда планшет с чистыми листами, взяла с полки банку с карандашами и ручками, вернулась на веранду. Включила бра положила планшет на колени и стала рисовать. У нее было такое состояние, что руки сами порхали по бумаге и из под пера черной ручки, проступали очертания старого парка. На следующем листе: ветка дерева с сидящей белочкой и мужская рука протягивающая ей орешки. Камыши, а в просвете пруд с плавающими утками. Развалины кирпичной стены увитой плющом. Ящерка на камне. Рука двигалась все медленней. « Все. Больше не могу. Хочу спать». Оставила рисунки на столе в зале и поплелась спать. Васька с Андреем смотрели какой-то триллер. Вита помахала им рукой и двинулась в спальню.

Утром девушка проснулась рано. Самостоятельно приняла душ и переоделась в шорты и майку. Внизу никого не было. Сама заварила кофе и вышла на веранду. Было свежо. На траве еще лежала роса. Захотелось пройти по ней босиком, что она и сделала. Трава ласково холодила ноги. Гладила между пальчиками. На кустах жимолости еще оставались ягоды. Прекрасная горьковатая сладость. Набрала целую горсть и с удовольствием съела. Солнце поднялось выше и начало припекать, и Вита вернулась в дом. Как раз сверху спустилась Васька

– о, привет, совсем оклемалась?

– да, чувствую себя хорошо. Просто великолепно. А где Андрей?

– на работу уехал. Да и мне, если честно, пора. Завтра на работу, ты же знаешь, что я договорилась на полную ставку. Хотелось бы постираться, а то полный чемодан грязных вещей с собой

– конечно, езжай. Только я тебя попрошу, съезди на станцию, купи СИМку, а то не знаю, куда моя делась. А я еще за руль садиться боюсь. Да и отзвониться всем надо. Только прошу, номер поменяй

– зачем?

– не знаю. Только поменяй – упрямо сказала она. Сама не понимала, зачем? Но знала – так надо. Попыталась об этом думать, но сразу заболела голова. Пока Васька готовила себе омлет, завтракала, пила кофе. Она прилегла на диван. «Происходит что то странное. Какая-то странная болезнь. От запаха омлета мутило. Хотелось, горбушку черного хлеба с солью. Захотелось так, что она не выдержала и встала

– Вась, у нас нет черного хлеба?

– есть. Только ты по не многу ешь. Тебе надо есть по чуть-чуть. Сейчас съешь кусочек. Через час еще

один. Хорошо? – Вита, балдея от вкуса ржаного хлеба, согласилась, покивав головой

– я возьму твою машину, а то маршрутку ждать придется

– конечно, держи кошелек. Купи еще каких ни будь фруктов и овощей. Там хорошая палатка, прямо напротив станции

– лады. В холодильнике осталось немного еды. Я вчера, пока ты спала, ездила в магазин. Ну, все, я поехала. Не шали

– слушаюсь, гражданин начальник – Васька уехала. А Витой овладела жажда деятельности. Набрала в ведро воды, «швабра….. ведро воды…. Ведро воды…. Что-то с этим связано». Изнутри поднялась боль. Заболело в груди, в голове застучали молоточки. «Все, все не буду об этом думать, а протру лучше окна». Когда подъехала Васька, работа была в самом разгаре. Подруга покрутила пальцем у виска и покинула дом. На улице ждало вызванное ею такси. А Вита весь день убиралась, с перерывами на еду. Начала с биллиардной. Благо на каждом этаже были пылесосы, так что таскать за собой пришлось только тряпки и моющие средства. Прерывалась она только на еду. Совершенно не хотелось горячего. Она сделала салат из помидоров и огурцов, положила много зелени, выдавила намного сока лимона и заправила подсолнечным маслом. И весь день ела его, маленькими порциями, заедая свежим черным хлебом.

Уборку она закончила, когда уже стало темнеть. Приняла душ. После ужина, набралась храбрости и позвонила родителям. Трубку взяла мама, голос был приветливо холодным, ведь у них высветился незнакомый номер, но поняв, что это дочь, она страшно обрадовалась

– доченька, ласточка, где ты была? Я уже собралась лететь в Россию. Василиса говорит, «все хорошо», но говорит так неуверенно, а твой телефон заблокирован

– все хорошо мам. Я немного приболела, а сейчас все нормально

– ты никогда не умела врать. Но если захочешь рассказать, я всегда готова выслушать и помочь. Ты мое зернышко, любовь моя. Как же я хочу увидеть тебя и Тоньку с Манюней. Не пугай нас так больше. Звони. Ты же знаешь, как мы с отцом переживаем. Я чувствую себя виноватой, что нахожусь вдали от тебя

– мамочка любимая. Я тоже вас люблю. Если мне нужна будет помощь, вы первые, к кому я обращусь. Тонька с Манюней далеко. Да ты и сама понимаешь, ей сейчас не до нас. Помнишь же, как она тяжело ходила первую беременность, с ее почками. А в Хабаровске климат достаточно тяжелый. Поверь, у меня все хорошо. Сессию закрыла на « отлично». С Иваном работаю. Часть работ в салон Жанны сдаю. Так что денег хватает. Да мне много и не надо, сама знаешь

– Виточка, я тут фотографии твоих работ показала одним знакомым. Они очень заинтересовались и готовы взять несколько твоих шалей из шелка на реализацию. У них очень модный бутик, поэтому цену ставят не просто хорошую, а супер отличную, запредельную. Тут один папин товарищ летит домой, я с ним передам ткани, очень интересные о фактуре, для росписи подойдет идеально, я специально советовалась. И наборы красок для росписи, расцветки потрясающие, чистые такие. Как он будет вылетать, я тебе позвоню, и ты его встретишь. Договорились?

– конечно. Ладно, мам. Спать хочу. Передавай папе привет и поцелуй его от меня. Звоните по телефону, который высветился. Все. Люблю. Пока – после разговора с мамой, на душе стало тепло, и умиротворенная Вита, поплелась спать.

Утром отзвонилась Ивану, боялась, что он ее потерял, но все обошлось, он только вчера прилетел с Багамских островов. Она оставила ему свои новые координаты, натянула на раму новую шаль, после вчерашней прогулки по саду, пришла идея расписать шаль ирисами, и с упоением погрузилась в работу. Ближе к обеду раздался звонок от Васьки

– слушай Ветка, тут такое дело, к нам волонтеры неделю назад девочку боксера притащили. Тут ее обследовали, кроме дистрофии и гельминтоза ничего не выявили, а сейчас ее некуда девать, ты не могла бы взять ее на передержку? Волонтеры ищут ей хозяина. Девочке шесть месяцев. Просто сердце кровью обливается глядя на нее, такая ласковая. Да, кстати, как ты себя чувствуешь?

– чувствую себя хорошо. Но за собакой не поеду, боюсь еще в Медведково ехать. Морально не готова. Вдруг по дороге плохо станет.