Сила юности, магии и куная
Шрифт:
Мы все столпились вокруг небольшого, но глубокого контейнера с пучками лилово-зеленоватых листиков.
Потом мы надели наушники и пересаживали в отдельные ящики каждый саженец. Корешки мандрагоры реально походили на младенцев и у них были ручки-ножки, личико, наросты-глаза и рот, который они беззвучно разевали. Пересадке они сопротивлялись, дрыгали своими корешками, цеплялись за края горшка и фыркали землёй. Я себе представил, каково это, посадить мандрагору в Чёрных Пещерах, и насколько она мутирует. По этому поводу надо посоветоваться со Снейпом-сенсеем.
С пересадкой мандрагор мы закончили за час, так что профессор Спраут отпустила нас пораньше, чтобы мы успели вымыть руки и свои перчатки, снять рабочие фартуки, почиститься, а то и принять душ. По крайней мере, остальные четвёрки, в которых не было такого умелого Невилла, были перемазаны компостом, как черти. Плюс вспотели от влажности теплицы и физического противостояния «мускулистым» корешкам.
— Постой, Невилл, — я остановил Лонгботтома и отдал ему чёрные семена-жёлуди от того гигантского дерева из мира Кибы.
— Что это, Гарри? — спросил он.
— Ну… Ты же любишь необычные растения? Так что это тебе семена. Они очень редкие. Можно сказать, что у нас не встречаются. Но только не спрашивай, где я их достал, это секрет. Наверное, и профессору Спраут их лучше не показывать.
— Ладно, не буду, — заинтересованно посмотрел на просвет семечко Невилл и даже понюхал его, — а что ты можешь сказать про это растение?
— Ну… Растёт в тёплом климате и это дерево. Большое и красивое дерево. Необычное на вид. Но я не уверен, что у нас вырастет, так как там гораздо южнее. И свойств не знаю. Предлагаю тебе журнал наблюдений вести.
— Журнал — это само собой, — уверенно сказал Невилл. — Если это дерево, то вырастет. Только сначала надо выгонку сделать, а потом только на улицу — саженцем. И, скорее всего, как и дубы или клёны в более холодных широтах, такое дерево будет расти, но не будет давать семян… или они не будут успевать вызревать, так как у нас лето короче.
— Ну… э… как скажешь. Я думал как раз у профессора попросить горшки, там, и компост. Скажешь, что… Придумаешь, в общем, что-нибудь.
— Ага, — Невилл повернулся ко мне сияющей улыбкой, — спасибо, Гарри.
— Да не за что пока, — смутился я от такой реакции, — вдруг ещё не вырастет…
* * *
Первую половину трансфигурации мы вспоминали ранее заученные слова и пассы палочкой, а вторую половину пытались превратить жирных навозных жуков в крупные пуговицы. Жуки превращаться не очень-то хотели и довольно споро ползали по партам. Из-за этого то там, то здесь слышались писки и визги девчонок и азартные возгласы парней, гоняющих навозников.
Малфой, который сидел со мной, смотрел на своего жука со смесью брезгливости
— А представляешь, ты пришьёшь эту пуговицу, а она обратно превратится? — не мог удержаться от подколов я. — Пришитый жук.
Малфой хихикал и не мог сосредоточиться, но пуговиц к концу урока у нас получилась целая горсть. У Гермионы — тоже. Вообще все в классе, кроме Рона, более-менее справились с заданием. Его палочка была совсем плоха и опять искрила, а пуговицы получались с жучиными лапками и пытались уползти. Почему-то таких пуговиц девчонки боялись больше, чем просто жуков.
МакГонагалл была довольно щедра на баллы. Наши заработали сорок, а рейвенкловцы — тридцать пять.
«Ревности» у Драко чуть поутихли, но он стребовал с меня обещание, что получит после уроков полный отчёт, почему всё-таки я отправился в гости к Рону.
Во время обеда Гермиона похвасталась нам своими пуговицами, которые прихватила с урока, и мы ржали, что когда в них исчезнет магия, то она получит кучу жирных жуков в кармане мантии. Из-за этого Гермиона немного расстроилась, и я предложил перед уроком ЗОТИ прогуляться во двор школы и выпустить бедные пуговицы на волю. Пошли втроём с Малфоем и Гермионой.
Драко решил, что мы должны потренироваться для следующего урока и поставить эксперимент с «двойной трансфигурацией». Он превратил жучиные пуговицы в медные кнаты. У него это легко получилось и достаточно точно. Гермиона была довольна, что её пуговицы пригодились. Потом мы расколдовали жуков и выпустили их в траву.
Даже интересно, как МакГонагалл их собирает для уроков? Или где-то их выращивают?
Всё время на улице я чувствовал чей-то пристальный взгляд. Даже подумал снова на Джинни, но никого рыжего в округе не наблюдалось, да и погода была не очень — пасмурно, так что из-за этого и мало кто вышел во двор после обеда.
— Чего этот парень так смотрит? — спросил Драко. — Кажется, он из наших новичков.
Мелкий лопоухий пацан странно пялился на меня, приоткрыв рот. Я даже осмотрел себя, нет ли где чего лишнего, может, третий глаз вырос или на мантию пятно посадил. Когда я вопросительно выгнул бровь — каюсь, стал за собой замечать, что перенимаю привычки Снейпа-сенсея — мелкий покраснел. В его руках я заметил маггловский фотоаппарат.
— Ты — Гарри Поттер! — пискнул пацан и шагнул к нам, сжимая в руках свой фотоаппарат. — Я — Колин Криви, я тоже гриффиндорец. Как ты смотришь на то, чтобы я сделал снимок?
— Чего? — немного оторопел я, переглянувшись с Драко и Гермионой.
— Снимок, то есть фотографию в доказательство того, что я с тобой знаком, — восторженно-ушастый первокурсник сделал ещё шаг навстречу. — Я всё о тебе знаю! Мне столько о тебе рассказывали! — его карие глаза зажглись нездоровым фанатичным блеском, отчего этот Криви сразу напомнил мне того сумасшедшего эльфа.
— Ты откуда такой взялся? — спросил Драко, посмотрев на пацана так же, как он сегодня жуков на трансфигурации разглядывал.