Сила земли
Шрифт:
— Ловить злодеев, нарушающих порядок!
Но уже отовсюду неслись крики:
— Убийца! Вон из Рима!
— Вон из Италии!
На помощь Сервию спешили Геспер и плебеи. Они швыряли камни и осколки черепицы. Толпа за изгородями росла. Люди появлялись на перекрёстке улиц и, оскорбляя Сципиона Назику, бросая в него куски дерева, быстро исчезали за домами.
— Вон из Рима!
— Вон из Италии!
— Проклятый богами убийца!
Сципион Назика остановился, взор его обратился в сторону Капитолия. Он, верховный жрец, проклят богами? Нет, это ложь!
— Эй вы, ослиные головы! — загрохотал он. — Я, верховный жрец, спас отечество от тирании Гракха, а вы смеете оскорблять меня! Проклятые безбожники и злодеи! Эй, эдилы, ловите злодеев, а вы, ликторы, тащите их в темницу…
Но тут он умолк, схватившись за голову. Камень, брошенный Сервием, угодил в него с такой силой, что Сципион Назика едва устоял на ногах.
Он выплюнул кровь, лицо стало зловещим.
— Вперёд, ликторы! — заревел он.
Град камней полетел ему навстречу.
Сципион Назика принуждён был скрыться.
Узнав от рабов о том, что Сципион Назика собирается на время удалиться на свою виллу, чтобы там переждать, когда плебс забудет своего кумира — Гракха, Сервий объявил плебеям:
— Ночью убийца покинул Рим. Надо выгнать его из Италии.
— А как это сделать? — спросил Геспер.
— Преследовать его повсюду! — решительно сказал Сервий. — Не давать ему покоя нигде! Вынудить его покинуть Италию! Отомстить за Гракха!
— Верно! — закричали плебеи, потрясая кулаками. — За ним, за ним!
На своей вилле Сципион Назика пробыл только один день: куда бы он ни пошёл, всюду летели в него камни, а крики: «Убийца, вон из Италии!» — оглушали его. Это было невыносимо, и он вечером вернулся в Рим, чтобы посоветоваться со Сципионом Эмилианом и сенаторами, что делать.
— Надо тебе покинуть Италию, — выслушав его, решил Сципион Эмилиан. — Поезжай с сенатской комиссией в Пергам, тем более что Пергамское царство завещано Атталом Третьим Риму. Там есть замечательная библиотека, и ты сможешь посвятить свой досуг изучению трудов знаменитых учёных и философов. — И, обнимая Сципиона Назику, он прибавил: — Римский народ не понял ещё, какое великое дело ты сделал для республики.
Когда Сципион Назика уезжал из Рима, толпы плебеев окружили его повозку. Осыпаемый угрозами, оскорблениями и плевками, он молчал, сжимая в бессильной ярости кулаки. Но так как крики плебеев не прекращались и за его повозкой бежали люди, проклиная его, Сципион Назика не выдержал:
— Погодите, негодяи, я вернусь, и тогда вы ответите за всё!
— Нет, не вернёшься, Назика! — крикнул Сервий. — Плебс не допустит, чтобы убийца Гракха жил под небом Италии!
Глава XVII
Теперь пора было возвращаться в родные места, чтобы получить от триумвиров участок земли, а затем приняться за работу. Сервий с семьёй стал собираться в дорогу.
Рим, с его беспрерывной суетой и шумом, с тяжёлым воздухом, распространяемым нечистотами, с разбойниками, нападающими по вечерам на прохожих, и с ворами, залезающими в дома, пугал его. Родные Цереаты в сравнении с городом казались счастливейшим уголком мира. Там по-особенному пахла земля; с лугов и долин доносилось благоухание цветов, а с гор в знойные дни спускалась благодатная прохлада; там по-особенному грело солнце, его жаркие лучи проникали в душу; и радостно становилось на сердце, когда теплота наполняла тело истомой и серп, зазвенев, валился из рук — одолевала дремота; там по-особенному светились лица близких и соседей, точно сама Церера ходила среди земледельцев, наделяя их хлебом и плодами.
— О земля, земля! — шептал Сервий, входя в атриум, в котором Марция помогала Тукции укладывать в ларец туники и дешёвые украшения, купленные на форуме.
— Эти серьги и кольца ты бы надела, — говорила старуха, любуясь блестящими предметами. — Я тоже кое-что имею — получила на празднестве в честь Сципиона Эмилиана. Взгляни на эту застёжку — она блестит, как кусочек золота.
И Марция показала ей бронзовую фибулу, точь-в-точь такую же, какую Мульвий подарил Афранию.
Афраний молча наблюдал за сборами. Когда вош Сервий, он тихо сказал:
— Земля вас зовёт… Понимаю… То же было и со мной, когда я много лет назад ушёл из Цереат. Тогда я был юношей, а всё же тосковал по земле. Запах её преследовал меня во время походов и после битв. Но постепенно он улетучивался, облик Цереры тускнел, а вместо этого я слышал запах пота и крови, видел Марса и Минерву… После многих битв в Азии я перестал думать о земле, понял, что настоящий квирит должен воевать и жить в Риме. И я остался в городе, чтобы способствовать величию отечества.
— И ты, отец, стал клиентом Катона?
— Да, я служил своему патрону, а патрон решал судьбы отечества. Оба мы работали на пользу республики.
— Однако ты, отец, не любишь нобилей…
— А какой плебей любит их? Но такие мужи, как Катоны и Сципионы, служат отечеству.
— Сципион?!
— Я говорю о победителе Ганнибала и разрушителе Карфагена. А Сципион Назика пусть будет проклят навеки!
Прощаюсь с Афранием и Марцией, Сервий наполнил вином кружки:
— Вы уже стары. Не пора ли вам возвратиться на землю, покинуть город?
— Нет, — ответил Афраний. — Работать в поле мне трудно, да и отвык я от плуга. Моё место в городе: я голосую за патрона, делаю, что он прикажет, а он меня кормит.
— Горька твоя жизнь, Афраний! Ты ненавидишь нобилей, а служишь им…
— А что делать? — вздохнул Афраний. — Сын Катона Цензора не такой скряга, как был его отец.
Мульвий покидал Рим без сожаления.