Сила Зверя
Шрифт:
А город все рос, забот все прибывало. Одного дня созвал Сигмонд к себе именитых горожан и говорит: – Хватит, люди добрые, все мне в рот смотреть. Давай-ка сами своим умом жить. А я, как надо будет, помогу. Так учреждена была купеческая гильдия, чтоб значит самим свои дела решать, свои интересы блюсти. А следом и гильдии ткачей и кузнецов и гончаров в городе организованы. Начала и ратуша строиться, а выборные представители, покуда в замке заседают.
Волков, только они в замке навели порядок, витязь принялся учить ратному мастерству. Каждый день выводит в поле на, как поименовал он эту муштру, тактико-специальную подготовку. Готовит сомкнутым строем сражаться, клином наступать,
Отдельно Сигмонд со своими гриднями мечами машет. Обучает их приемам невиданным, показывает, как им вместе биться, как подсоблять друг другу. Ингрендсоны урокам рады, учениками оказались отменными. Вскоре и Гильда к ним присоединилась. Упражнялась не тольво в стрельбе из лука, с этим знакома была еще в отчем замке. Упросила Сигмонда показать ей свои приемы чудесные. Витязь показал. Обогнала скоро сенешалевна сыновей почтенного Ингренда.
Один раз только оставил городище, поехал, якобы на охоту. А вся его охота началась, как взгрустнулось Гильде, вспомнился отчий дом, вспомнилась великая обида. Рассказывала, как, лорд, которому верой и правдой столько лет служил ее родитель, в конце концов со Скоренами замирился, в дружбу вошел. Предал он своего родственника, позабыл о мести, не начал справедливую, традициями требуемую файду. Такого отродясь в земле Нодд не бывало, чтоб безнаказанно оставить порушение своего замка, смерть сородича, гибель клана фратрии.
И то не все. Предлагали наемники скореновские, за малый выкуп отдать пленницу, да лорд отказал. Затаил на сенешалевну обиду, когда гостивши в крепости, недостойное предлагал, да был отвергнут. Мстя бесчестно, прилюдно заявил, что мол его солдаты в замке соломенные матрацы имеют и других подстилок им не надобно. Хохотал громко и холопы его смеялись обидно.
Вот узнав эту историю помрачнел Сигмонд, глазами похолодел да и собрался, как сам сказал, на охоту. Три дня пропадал, после объявился, без добычи, но весел. А в скором времени слух прошел о страшной, таинственной смерти Гильдиного обидчика.
А случались и другие заботы. Довелось опять вынимать мечи из ножен, привелось Волкам науку Сигмондову в бою применить.
Пришли один раз к властителю старосты сельские. Провели их в господские покои, в парадную залу. Сигмонд, вняв настояниям подруги, ожидал их в кресле, приняв вид «гордый и внушительный». Леди Гильда важно восседала одесную рядом, по левую руку расположился Ингренд.
Сбросив шапки, земно поклонившись, обратились ходоки к лорду:
– Бьем тебе челом, батюшка ты наш, на злой люд. Мы от сохи народ, с земли живем своею силою, не чужою. Лукавством промышлять не умеем, браниться да тягаться с лихими людьми ненаучены.
С теми словами на колени пали, лбами в по ударились, да и застыли в такой позе.
Поглядел Сигмонд на лохматые затылки, на подъятые зады поселянские. Хмыкнул, пожал плечами.
– Да говорите яснее. От чего спасать?
Ходоки еще о плиты постукались, старший продолжил:
– Мы, лорд ты наш, Бугха благостного милостию, батюшкиным благословением, матушкиным научениям, народ честной, добрый, не корыстный. Ратями мы не стояли, полками мы не хаживали, в сечах не ведовались. Хотим, свет наш солнышко, быть оборонены тобою, лордом нашим владетельным, витязем славнейшим, Зверя-Кролика изъевшего, лапку Его носящего. Ить те смутщики да воры, разбойный люд, нас маломочных оратаев испродать норовят, жиров наших лишить, животы оскудить. Вовсе тошно приходит – аки бешенные псы рыскают, коли не слясять, то отберут нечестно. Над женами глумятся, дочек изобижают охально. Нетути нам спасу вовсе,
Закончил и, опять, в ноги повалился. И сотоварищи его голов не поднимают. Робко ответа дожидаются.
– Да что такое? – Недоуменно обратился Сигмонд к Гильде. – Чего они хотят, ты понимаешь?
– Да чего там понимать. Дело простое. Просят защитить их от разбойников. Говорят, сверх меры донимать стали мужиков, на тебя одного их надежда.
А Сигмонд, брови нахмурив, сказал строго старостам:
– Так что ж вы раньше молчали. Расправимся с этим бандформированием. Давно пора. Законность и порядок наведем. Это я вам, со всей ответственностью заявляю. Но и вам, в стороне стоять не годится. Собирайте людей, пусть вооружаются подручными средствами, будем вместе проводить операцию. Вставайте с полу и за дело.
Поднялись старосты, кланялись, растеряно глаза выпучивали. Думали: – Эка муж высокородный глаголет, вроде внял мольбам нашим, да вот… Непонятно.
Гильда, затруднения поселян угадав, белозубо улыбнулась тому, кудрями потрясла.
– Мужики, – сказала, – лорд, господин ваш великодушно просьбу уважил. Для той цели пришлет отряд ратников, да людей нынче мало. Велит он вам всем миром злодеев бить. Берите вилы да рогатины, готовьтесь выступать за правое дело. А иначе, собачьи дети, лорд своих людей, за ваше добро холопское губить не будет. Поняли, лапотные?
Услышав знакомую речь, да ладную, понятливо заулыбались. Снова попадали на колени, лбами о камень пола. – Свет ты наш лорд-благодетель. Все, как велишь выполним. Можешь не сумневаться.
С тем, обрадованные, разошлись по своим домам. Там, собрав сходки, объявили повеление лорда. Мужики бороды поскребли, тригоном себя осенили, поохали, для порядку, но пошли, покрякивая острить секиры, править рогатины охотничьи.
А в недолгой поре и сам Сигмонд дружину привел. Волкам, тем разыскать разбойный притон дело не трудное. В один день окружили, все пути для отступа перегородили, отряды подвели. Вокруг леса заставы повыставили и накрыли всю вольницу в одночасье.
Схватка бала кровавой, но короткой. Разбойничья доблесть известная – ночью всем скопом крестьянский двор громить, над беззащитными поселянами издеваться. А в правильном бою себя показать, кишка тонка.
Витязь, на белом, как облако скакуне, лихим ударом, напрочь отсек атаману голову. Волчья дружина ударила молчаливым строем. Яро рубила мечами, колола копьями, разом смяла вражьи ряды, вклинилась в расстроенные боевые порядки. Следом, с криком и гиканьем в пролом ввалились поселяне. Били зло, от души, с крестьянской упорностью свирепо мстили за многие обиды и разорения.
Кого насмерть порубали, кого повязали, а тех немногих, кому удалось бежать из битвы, дозоры на кордонах попереловили.
Победно вернулись в село, откуда поход начали. Сигмонд, как подобает, разместился со своими людьми в доме старосты. Снял ратный шлем, раздел доспех. На дворе вымылся колодезной водой, насухо вытершись, вышел к людям на площадь.
Село большое, народу много, так еще со всей округи набежали порадоваться, почествовать своего властелина. Старики, опираясь на клюки, детишки малые мамаш за подолы держат, бабы с младенцами на руках, девчата краснеющие, наливающиеся привлекательностью, безусые пареньки и, конечно же детворы бессчетно. Всем поглядеть хочется, всем хочется к празднику приобщиться. Всю площадь запрудили, толкутся, галдят, смеются. Иные, чтоб лучше видеть было, на крыши домов, что по краям площади построены, позалазили, все заборы пообсели, на деревьях, словно воробьи, взгромоздились. Ждут лорда, его суда над супостатами.